— В следующую пятницу после торжественной церемонии открытия будут танцы, — раздался над ее ухом голос Хейза, а затем Хейз сел рядом с ней. — Пойдешь со мной?
Айви, стараясь скрыть свое замешательство, нервно рассмеялась.
— Хейз, я, наверное, уже забыла, как танцевать. Сто лет не танцевала.
— Я напомню. — Темные глаза Хейза блеснули.
Айви внимательно посмотрела на него. Он был высок и прекрасно сложен. Если бы не одежда шерифа, его можно было бы легко принять за участника родео: широкоплечий, узкобедрый, с длинными сильными ногами. У него были большие карие глаза и густая светлая шевелюра. Многие одинокие женщины Джекобсвилла пытались женить его на себе, но пока никто в этом не преуспел. Он, казалось, был совсем невосприимчив к уловкам, к которым прибегали женщины, чтобы привлечь его внимание. Немногие могли похвастать, что видели его улыбку, однако он мог быть очень милым и очаровать кого угодно, если, конечно ставил перед собой такую цель.
А сейчас Хейз, несомненно, пытался очаровать Айви. Вот уже несколько месяцев она никуда не выходила и теперь колебалась, не зная, что ответить.
— Ну же! — уговаривал ее Хейз. — У тебя скоро крыша поедет, если ты будешь только работать.
— Кто бы говорил, — отпарировала она. — Насколько мне известно, в последний раз ты брал отпуск четыре года назад.
— Совершенно верно, — широко улыбнулся Хейз. — Я люблю свою работу.
— Вот и я свою люблю.
— Но иногда бывает просто необходимо повеселиться. Ну же, Айви, — настаивал он. — Соглашайся. Или ты ждешь, что тебя пригласит кто-то другой?
Она медленно покачала головой.
— Я не знаю. Не так уж и часто я посещала подобные вечеринки.
— Айви. — Голос Хейза неожиданно зазвучал очень мягко. — Ты должна постараться забыть о прошлом. Не все мужчины похожи на твоего отца.
Ее лицо приобрело замкнутое выражение. Помолчав, она сказала:
— Я помню, моя мама часто удивлялась, как она могла так ошибиться насчет папы. Он был джентльменом, когда ухаживал за ней, а после свадьбы неожиданно превратился в настоящего зверя.
Хейз взял ее руки в свои и пожал.
— Когда он приехал сюда, никто об этом не подозревал. Может, если бы он пожил здесь подольше, мы бы поняли, что он за человек, и не дали бы твою маму в обиду. Но ведь меня ты знаешь? — вкрадчиво спросил он.
Айви рассмеялась.
— Тебя все знают. Ты тоже становишься зверем, но только если кто-то очень уж постарается разбудить его в тебе.
— Вот именно. Вряд ли кому-нибудь за один вечер удастся вывести меня из себя настолько, чтобы я полез махаться кулаками. Как видишь, со мной ты в полной безопасности.
— Ты меня почти уговорил.
— Только подумай, какие после этого пойдут сплетни!
— Вряд ли кто им поверит. Всем известно, что любой женщине ты предпочитаешь компанию собственного автомобиля.
— Истинная правда. Ну, так как, ты готова дать повод для сплетен?
— А ты сам?
Хейз пожал плечами.
— Мне все равно, что болтают обо мне люди. Кое-кто когда-то уверял меня в том же, — многозначительно заметил он.
— Уже кидаешься камнями в мой огород? — улыбаясь, проговорила Айви. — Ну, хорошо, я иду. Как ты думаешь, джинсы и кроссовки подходят?
— Только не в этот раз и не со мной, — категорично заявил он. — Платье и туфли на каблуках.
Она скорчила гримаску.
— Ненавижу платья.
— Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Я заеду за тобой в пятницу в шесть.
— В платье так в платье, — сдалась Айви.
— Ты не пожалеешь, — пообещал Хейз.
Когда из Сан-Антонио ей позвонила Мэри, Айви убедилась, насколько быстро и далеко расползаются сплетни.
— Хейз пригласил тебя на свидание? — восторженно спросила Мэри, не дав подруге сказать ни слова. — Какая ты — молодчина! Он ведь уже давно ни с кем не встречается.
— Мэри, он всего лишь предложил мне потанцевать с ним, а не выйти за него замуж, — попыталась поумерить ее пыл Айви.
— Но если он не сделал тебе предложение сейчас, это не значит, что он не может сделать его позже.
— Разве не ты убеждала меня в том, что Хейз никогда не женится? К тому же я сама не испытываю желания выходить замуж, как тебе прекрасно известно.
— Все так говорят. Кстати, может, и мне приехать? — неожиданно предложила Мэри.
— Конечно, приезжай, — воодушевилась Айви. — А ты сможешь?
— Поменяюсь с кем-нибудь дежурством. Пора кое-кому отдать мне должок.
— Ты приедешь одна или пригласишь кого-нибудь?
— Наверное, одна, — задумчиво протянула Мэри. — Но на всякий случай скажи Хейзу, чтобы какой-нибудь танец он оставил для меня.
— Я могу сделать гораздо больше. Сказать ему, что у него не одна, а две спутницы. Представляешь, какие пойдут сплетни, если он заявится с двумя девушками?
Обе рассмеялись.
— Да, эта было бы что-то, — призналась Мэри. — Но ведь Хейз меня не замечает. В школе я сходила по нему с ума, а он возьми и влюбись в другую. Это был для меня удар. Хорошо, что она бросила его ради сыночка какого-то миллионера. Так ему и надо.
— Но ведь у Хейза есть свое ранчо. И его дед оставил ему довольно большое наследство. Так что он вполне обеспечен.
— Наверное, той дамочке этого показалось мало. Кстати, что слышно о Рейчел?
— В последний раз она звонила два дня назад. Она сказала, что хочет уйти от Джерри к какому-то миллионеру. Она не называла его по имени, упомянула только, что он женат.
— Ты не знаешь, почему меня это не удивляет? В любом случае эта ее право — жить так, — как ей хочется. Главное, чтобы она тебе не мешала.
— Наверное, ты права, но я все равно волнуюсь. Какой бы плохой Рейчел ни была, она моя единственная близкая родственница. Я очень надеюсь, что этот мужчина, кем бы он ни был, заставит ее лечиться. По крайней мере, мне очень хочется в это верить.
— Понятно, ты не можешь по-другому, — вздохнула Мэри. — Ну ладно, поговорим, когда я приеду.
— Обязательно.
Айви положила трубку. Вопрос Мэри всколыхнул в ее душе беспокойство. Что, если жена мужчины, которого подцепила Рейчел, узнает об измене мужа? Ведь, если, как говорит сама Рейчел, мужчина богат, скандал неизменно просочится в прессу, и что тогда предпримет Рейчел, неизвестно и самому Господу Богу.
Было еще кое-что, что вызывало в Айви тревогу и недоумение. Рейчел попросила ее сходить в единственную в городе пекарню и передать ее владельцу странное сообщение, мол, мука не была доставлена вовремя. Когда Айви спросила, что ее сестру связывает с пекарней, та уклончиво ответила, что об этом ее попросил один друг.
Айви размышляла, почему ее так беспокоит благополучие сестры, если она никогда не видела от нее ничего хорошего. Ведь именно Рейчел настроила отца против нее, обвиняя ее во всех смертных грехах. У отца был свой способ наказания. Когда Айви проговорилась сестре, каким именно образом отец ее воспитывает, Рейчел сначала была шокирована, а затем горячо набросилась на нее, выкрикивая, что она все это выдумала. На Айви вновь нахлынули горькие воспоминания, но она запретила себе думать о прошлом и, чтобы отвлечься, собралась купить себе платье, в котором она пойдет на вечер.
