— Мне это интересно, — ограничилась она лаконичным.
— Вы всегда хотели работать в этой области?
— Вообще-то я специализировалась в экономике, — сказала Патриция. — Исследовательская работа вначале была лишь увлечением, а потом, когда я переехала в Лондон и стала искать работу, мне подвернулось место в «Хайтек Информейшн». А вы всегда мечтали стать адвокатом? — перевела она разговор в другое русло.
— Да, всегда хотел заниматься юриспруденцией. После окончания университета пошел работать в прокуратуру, чтобы набраться опыта в области уголовного права, и так получилось, что проработал там восемь лет. А потом перешел в фирму и вскоре стал ее совладельцем.
— Значит, вы сменили уголовное право на гражданское? — уточнила Патриция.
— Нет. Я занимаюсь контрактом в «Хайтек» потому, что Джеффри Хант в данный момент занят. Но обычно все криминальные дела фирмы лежат на мне. Я поддерживаю связь со своими друзьями в городской прокуратуре и, кроме того, часто встречаюсь с ними в судах, правда, теперь мы уже по разные стороны баррикад. — Рик улыбнулся, и Патриция заметила на его подбородке небольшой шрам. — Смотрите на это? — Он ухмыльнулся, дотронувшись пальцем до крошечного рубца. — Один из сувениров, который я получил на прежней работе.
— А что произошло? — не удержалась от любопытства Патриция.
— Некоторые из нас довольно тесно сотрудничали с детективами во время слежки и иногда даже участвовали в задержании. Это я получил, — Рик снова дотронулся до шрама, — когда один из объектов при аресте решил показать свою силу. Хотя я получил ранение по собственной глупости — следовало оставаться в тени, предоставив действовать полицейским. Но нас было мало, и мы должны были взять их с поличным.
— Ну и как? Преступников арестовали?
— О да. — Рик криво усмехнулся. — Но через пару дней они снова оказались на свободе. Это была основная причина, по которой я ушел из прокуратуры. Мы брали с поличным много правонарушителей, но судебная система не приспособлена к борьбе с организованной преступностью. Главари, вернее их адвокаты, всегда могут найти лазейки, через которые их подопечные легко выходят на свободу еще до судебного процесса. Поэтому я решил заняться частной практикой.
— Вас удовлетворяет эта работа?
— Вполне. Я с удовольствием занимаюсь юриспруденцией, — просто ответил Рик. — Это довольно сложная область, в которой много неясностей, двусмысленных толкований, сомнительных моментов. Но я нередко помогаю тем, кто попал в беду. А как вы? — резко сменил он тему. — Вас удовлетворяет ваша работа? — Черные глаза Рика смотрели на нее с дразнящей напряженностью.
Внезапно Патриция осознала, что больше не может скрывать правду. Ведь причина, по которой он пригласил ее на ужин, отпала с потерей ею работы.
— Да... удовлетворяла.
— Что вы имеете в виду? — Рик нахмурился.
— Я понимаю, это может показаться вам странным, — она вымучила улыбку, — но сегодня я ушла из «Хайтек Информейшн». Я больше не работаю там.
— Вы шутите! — недоверчиво•воскликнул Рик, однако в его глазах вспыхнуло настороженное любопытство.
— Хотелось бы. — Патриция вздохнула. — Дело в том, мистер... Рик, что теперь я не представляю для вас никакой ценности как источник информации. Мне, конечно, следовало найти способ сообщить вам об этом раньше, чтобы вы не тратили время на поездку сюда. Но я была так занята сегодня... — Патриция умолкла, почувствовав, что сейчас расплачется.
— Что случилось?
— Мне не хотелось бы говорить об этом. Давайте будем считать, что произошло недоразумение, поэтому я занимаюсь сейчас поисками новой работы.
— В этом мире действительно все движется с сумасшедшей скоростью, — с улыбкой заметил Рик. — Если бы я не налетел на вас в коридоре «Хайтек» и не пригласил сегодня на ужин, я мог вообще никогда не встретиться с вами. Можно сказать, что я сделал это в последнее мгновение.
Патриция ни на секунду не усомнилась, что он с пониманием отнесся к тому, что она не предупредила его о своем уходе из компании. Но ей была невыносима двусмысленная ситуация, в которой она оказалась. Рик молча наблюдал за ней, словно пытался понять, о чем она думает.
— Так что, как видите, — пробормотала Патриция, избегая его взгляда, — наша встреча потеряла всякий смысл. Если вы хотите отменить ужин...
Рик засмеялся.
— Я сказала что-то смешное? — рассердилась она.
— Нет-нет, ничего смешного, — заверил Рик. — Я смеюсь над тем, как мне повезло. Если бы не случайная встреча в коридоре, я даже не подозревал бы о вашем существовании. Но я сижу в вашей квартире и восхищаюсь красивой женщиной, к платью которой приколота моя орхидея. А через полчаса все мужчины в «Элеганс» будут завидовать мне черной завистью.
Патриции залилась краской.
— Значит, вы все-таки решили пойти на ужин со мной?
— Пэт, думаю, нам не стоит притворяться друг перед другом, — с улыбкой сказал Рик. — Я пригласил вас провести со мной вечер не для того, чтобы обсуждать то, что я могу сам легко выяснить в «Хайтек Информейшн». И я уверен, что вы знаете об этом. Я хотел снова увидеть вас.
Патриция робко взглянула в его умные, проницательные глаза. На красивом лице Рика отражался живой мужской интерес, который он и не думал скрывать. Патриция представила на мгновение, как он склоняется к ней, как его сильные руки крепко обнимают ее и он тянется губами к ее рту. Но она быстро прогнала видение. Что толку мечтать о сексуальных чарах мужчины, который может исчезнуть из ее жизни так же быстро, как и появился в ней?
— Я рискнул надеяться, что это желание взаимное, — продолжал Рик. — Возможно, я ошибся, что для адвоката непростительно.
— Уверена, вы прекрасный адвокат.
— Больше ничего не надо говорить. — Рик засмеялся и поднял свой бокал. — Выпьем за начало красивого знакомства?
Патриция присоединилась к нему, одновременно пытаясь справиться с неразберихой, которая происходила у нее в голове и в сердце. Не далее как сегодня днем она торопливо шагала по улицам Сити, надеясь найти работу взамен той, что потеряла не по своей вине. А сейчас у нее было ощущение, что мир — это калейдоскоп, который достаточно повернуть один раз, чтобы все изменилось на сто восемьдесят градусов. «Хайтек Информейшн» и все ее проблемы затмил мощный мужской магнетизм Рика Мейсена. Он напоминал Патриции тренированного спортсмена, готового к любому движению, которое могла потребовать от него игра. Патриция не могла притворяться, будто на нее не действует его мужская аура, потому что тело предало ее и уже посылало отчаянные сигналы в мозг.
