тебе нравится доводить меня.
Данте почти стал серьезным.
– Меня радует, что нога почти не болит. Тебя можно назвать волшебницей.
– Я предпочитаю работать до тех пор, пока не буду уверена, что улучшение будет иметь продолжительный эффект. Я очень осторожно отношусь к первым признакам перемен.
– Скажи мне, как ты сохраняешь такое самообладание?
– Это мне дается сложно из‑за твоих подзуживаний. Что касается лечения – тебе предстоит еще больше терапии… и боли.
– Звучит заманчиво.
– Я думала, ты предпочитаешь слышать правду.
– А ты?
От его взгляда щеки Джесс вспыхнули еще ярче.
– Я так понимаю, ты пришел сюда, чтобы увидеть Мун?
– Я здесь и для того, чтобы увидеть тебя.
– И?..
– Я кое‑что забыл тебе сказать.
– Что я уволена? – сухо предположила она.
– А зачем мне это делать, если нам нужно добиться успеха? – Данте пристально посмотрел на нее. – Медленно, но верно.
Он все еще имел в виду свою ногу?
– Медленно, но верно, – согласилась она.
– Итак, мы помирились?
Джесс напряглась, когда Данте оторвался от стены. Когда он подошел ближе, она почувствовала, как его жар окутал ее.
– Я просто хочу поблагодарить тебя, – успокоил Данте.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она повернула голову не в тот момент, и их губы встретились.
– Ты в порядке? – спросил он, наконец отступая.
– Конечно, я в порядке. Нет нужды благодарить меня. Это моя работа.
– Ты очень хорошо делаешь свою работу, – заметил он спокойно. – А теперь пора пристегнуться для приземления, – оживленно добавил он.
«Ты можешь повторить это еще раз», – подумала Джесс, сдерживая неуместное веселье, когда темный взгляд Данте задержался на ее лице.
– Поторопись, – сказал он. – Мы приземлимся через несколько минут.
Его равнодушный тон был крайне необходим. Она была не в его вкусе. Если бы его небрежный поцелуй не доказал этого, в любом журнале она могла бы увидеть, что Данте увлекался гламурными женщинами.
Отправляясь искать место, чтобы пристегнуться, Джесс изумилась, когда Данте сделал то же самое. Она уже решила остаться с лошадьми, поэтому была готова помочь конюхам, как только самолет приземлится.
– Почему ты не идешь наверх? – спросила она Данте. – Мы справимся, а если ты не будешь отдыхать после лечения, тебе никогда не станет лучше.
– Если ты не поймешь, что я не люблю, когда мной командуют, нас с тобой ждет веселая поездка, – парировал он.
Когда лошади благополучно прибыли в Испанию и были переведены в автомобили для перевозки животных, ожидающие на взлетной полосе, настала очередь Джесс забраться в машину рядом с Данте.
Бросив трость назад, Данте сел на водительское сиденье рядом с ней.
– Тебе еще какое‑то время будет больно, – объяснила она, когда он поморщился и замолчал, чтобы размять спазмированную мышцу. – Должна сказать, что я разбудила нервные окончания, о которых ты уже забыл.
– Придется потерпеть. И как долго я должен страдать от судорог?
– Пока ты не вылечишься.
– Тогда тебе лучше заняться этим.
– Я и собираюсь это сделать.
Когда Данте раздраженно покачал головой, Джесс поняла, что имеет дело с воином, человеком, который считал себя непобедимым до аварии.
– Тебе надо подготовить меня к новому сезону поло, – пригрозил он, морщась.
– Я бы солгала, если бы сказала, что могу это гарантировать. Во многом все зависит от тебя.
– Неужели ты обязана быть такой честной?
– Всегда.
– Я могу нанять терапевта в любой день недели.
– Тогда давай, сделай это. Хотя я не думаю, что у тебя будет много вариантов.
– Ха! А что насчет пони? Или ты забыла о них?
– Я ничего не забыла, – ответила Джесс. – Я останусь на твоем ранчо, пока лошади не обживутся, но это не значит, что ты должен оставить меня своим терапевтом. Давай, найми кого‑нибудь еще. Я здесь, чтобы помочь, и пока ты меня не уволишь, я буду этим заниматься.
– Включишь Акосту в свое резюме? – спросил он, нагло ухмыльнувшись.
– Так что ты сможешь ходить без трости и снова кататься, а может быть, даже снова играть в поло на международном уровне, – спокойно ответила она.
– Может быть? – спросил он, прищурившись.
– Нет никаких гарантий в отношении тела, – честно сказала Джесс, – но я еще никогда не уклонялась от попыток вылечить пациента.
– Мне не повезло, – пробормотал Данте себе под нос. Отпустив ручной тормоз, он завел машину, и они отправились в будущее, которое не смогла бы предсказать даже гадалка Скайлар.
Пока ехали, Джесс позвонила отцу и рассказала ему, что они благополучно приземлились, лошади перенесли полет без каких‑либо проблем, и теперь все направлялись на ранчо Данте в Испании.
– Зимой здесь теплее, чем летом в Йоркшире, – со смехом сказала она отцу.
– Тебе понравится там, – заметил он, прежде чем положить трубку. – Но помни, только работа, никаких развлечений и так далее.
– Спасибо, пап, я это запомню.
Данте взглянул на нее, когда они закончили разговор, и Джесс печально рассмеялась.
– Все нормально?
– Мой отец, кажется, в порядке – вообще на вершине мира. Я никогда не слышала, чтобы он был так оптимистично настроен.
– Это хорошо.
Они оба замолчали, и Джесс попыталась расслабиться, но это было нелегко, когда она оказалась в кабине рядом с Данте. Его крепкие загорелые руки без труда поворачивали руль, в то время как бицепсы напряглись, а твердые, как железо, бедра были на расстоянии дюйма от нее.
– Я быстр, но безопасен, – заявил он.
Джесс рассмеялась, задаваясь вопросом, что именно он хотел сказать этой фразой.
– Ты очень хорошо водишь машину, – сказала она, пытаясь избавиться от представлений о том, как ее жизнь становится быстрой и крайне небезопасной. Ее тело хотело одного, в то время как здравый смысл требовал осторожности. В свои двадцать семь лет она не могла похвастаться хотя бы одними успешными отношениями. Да и вообще, у нее не было времени на мечты о Данте.
Они проехали около часа, когда Данте объявил:
– Мы на месте.
То, что увидела Джесс, значительно отличалось от картинки, нарисованной ее воображением.
– Как тебе повезло, – пробормотала она, когда высокие ворота распахнулись, открыв вершины заснеженных гор, опоясывающих ранчо Данте. Насколько хватало глаз, простирались аккуратно огороженные загоны с пони.
– Я могу кататься на лыжах утром и купаться в море днем, – похвастался он. – Я разговаривал со своим братом, пока ты была занята с Мун. Он говорит, что с тобой заключили договор на месяц.
– Я не могу предсказать, сколько времени займет твое лечение, но к тому времени ожидаю существенного улучшения.
Данте хмыкнул.
Каждый поворот дороги открывал вид на множество ухоженных животных и возделанные поля.
– Я никогда раньше не видела столько пони в
