— Потому что ты относишься к женщине, как хищник! — выпалила она в ярости.— Если ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы рискнуть и позволить природе свести себя с человеком, который не пропускает ни одной женщины, на которую падает его взгляд, который может высокомерно заявить женщине в лицо, что он намерен заставить ее полюбить его, называет ее ненормальной, когда она...
— Хватит! — воскликнул Макс и с насмешливым ужасом всплеснул руками.— Чтобы ответить на твой выпад, я, конечно, могу согласиться, что в некоторой степени у любого! здорового неженатого мужчины, не говоря уж о женатых, отношение к женщине, как у хищника.
— К счастью, есть еще мужчины, которые не придерживаются твоего доисторического взгляда.
— Я просто исхожу из собственной психологии.— С некоторым удивлением на лице он откинулся на спинку стула и, сощурившись, уставился на нее.— Просто современный мужчина не бьет женщину дубинкой по голове и не тащит ее за волосы в свою пещеру. Но это не отменяет изначального инстинкта—преследовать женщину, гоняться за ней.
— Да, похоже, ты тоскуешь по золотым денечкам...
Макс выпрямился, на лице появилось презрительное выражение.
— Подрасти-ка, Эбби,— сказал он.— Похоже, ты вбила себе в голову, что я какое-то ненасытное животное, которое постоянно охотится. Единственное, что я делаю, это констатирую очевидное: есть единственный мужской инстинкт — преследовать женщину. Может, это звучит старомодно, но я слишком уважаю женщин, чтобы обманывать их, заставляя верить тому, чего я не чувствую, чего нет во мне.
— Ну да, ты щелкаешь пальцами и ждешь, что женщина тут же упадет в твои объятья. — Это ты называешь уважением? — взвизгнула девушка.
— Но я никогда не щелкаю пальцами,— холодно ответил он. — Просто я с ними более откровенен, чем другие, когда дело доходит до секса.
— До секса?— воскликнула Эбби.
— Но мы ведь именно это обсуждаем, не так ли? — насмешливо спросил Макс.— Нас ведь именно сексуально влечет друг к другу.
Не то они обсуждают, сердито сказала себе Эбби, и когда в очередной раз появился официант и дал им передышку, она обрадовалась.
— Еще что-нибудь хочешь? — спросил Макс. Эбби покачала головой.
— Только кофе. Спасибо,— сказала она самым вежливым тоном.
Она наблюдала, как он заказывал кофе, внутренне борясь с собой, не в силах подавить мысль, что все, о чем он говорит, имеет смысл.
— Итак, Эбби, скажи мне,— тихо сказал Макс, остановив на ее лице холодный взгляд.— Почему ты так сопротивляешься происходящему между нами? Может, это неправда, что у тебя никого нет?
— Нет. Я тебе уже сказала, что ни одна женщина в здравом уме не пойдет с тобой на любовную связь.
— Эбби, ты кидаешь мне дикие, необоснованные обвинения.— Его голос был ровным.— Мое главное преступление в том, что я флиртую. Так, черт побери, я обхожусь со всеми, если я в настроении — будь то даже моя экономка, хотя она весьма почтенного возраста. И она не воспринимает меня, как дьявольского соблазнителя.
— А как насчет Аманды Морисон? — вырвалось у Эбби.
— А что насчет нее? Эбби, мне кажется, то, по крайней мере, недостаточно честна со мной. — Его глаза превратились в щелки.— Дай-ка я попробую догадаться. Наверное, у тебя какое-то чувство вины, ты его прячешь и боишься, что я отгадаю!
— Не кажется ли тебе, что ты все превращаешь в мелодраму? — заикаясь, проговорила девушка и тут же готова была прикусить язык, щеки залились краской.
— Задел за живое? — спросил он.
И она изумленно признала, как точно его насмешливые слова попали в цель.
— Еще кофе? — спросил он, очень внимательно наблюдая за ней.
Эбби молча покачала головой и с облегчением увидела, что он подзывает официанта. Она успокоилась — скоро ее мучения кончатся. Совершенно обессиленная, она вдруг почувствовала себя отчаянно одинокой.
— Мы уходим,— объявил Макс, и его слова едва проникли в ее замутненный разум. Она видела, как он разбирается со счетом. Эбби вдруг вспомнила о сестре, которой ей так сейчас не хватало, ее любящих рук, успокаивающего голоса...
— Ты сегодня должна сидеть дома и отдыхать,— сказал Макс, обнимая Эбби и помогая удержаться на ногах, которые неожиданно подкосились, когда она встала.— Я позабочусь, чтобы пригнали твою машину.
— А когда? — тихо спросила Эбби. Ее тело предательски реагировало на его близость, и боль от этого была острее, чем от раны на ноге.— Мне надо ненадолго в офис.
— Эбби, да образумься ты, наконец! Ты еле ходишь. Как ты поведешь машину? И надо вызвать доктора.
— Никакой доктор мне не нужен. Просто ноги стали как деревянные, но они целы.
— Ты должна лечь и дать им отдохнуть,— сказал Макс.— Тебе сейчас нечего делать на стройке Морисонов. Где ты живешь?— спросил он, включая мотор.
Эбби сказала и всю дорогу сидела, погрузившись в мрачные мысли. Она пыталась успокоить себя, что скоро придет в норму и все будет в полном порядке.
— Не забудь дать ключи от машины,— напомнил Макс, открывая дверцу и наблюдая, как осторожно она вылезает.
Эбби выпрямилась, нащупала в кармане ключи, вынула связку и уронила. Она разозлилась на себя. Макс поднял их.
— Пошли,— сказал он, кладя ключи в карман, и подхватил ее под руку.— Пойдем, я тебя отведу.
— Я сама дойду до двери,— вырвала руку Эбби.
Не обращая внимания на ее строптивость, Макс проводил Эбби до двери и вставил ключ в замок.
— Я уверена, что ты понимаешь, почему я не приглашаю тебя?— спросила она, когда Макс повернул ключ.
— Вполне понимаю,— ответил он, кладя руки ей на плечи.— Но ты же знаешь — невозможно убежать от неизбежного...
— Твоя самоуверенность просто потрясающа!
— Случается, меня можно обвинить в этом, но только не сейчас.— Он наклонился и слегка коснулся ее губ, а потом тут же отошел.
Почти ощутимый электрический заряд проскочил между ними.
— Я хочу тебя, Эбби,— прошептал он.
— Как ты можешь? — взорвалась она, хотя и сама растерялась от эффекта, вызванного поцелуем, который почти и не был поцелуем.— Я тебе даже не нравлюсь!
Он отпрянул, будто слова Эбби по-настоящему ударили его.
— Ради Бога! Почему ты так говоришь? — воскликнул Макс, но глаза выдали его.
— Это же видно по твоим глазам! — крикнула Эбби, больше не заботясь о том, что говорит, и устало привалилась к косяку.— Есть два момента, когда они тебя выдают!
— Это плод твоего воображения. Возможно, в тебе есть что-то, что, если я это обнаружу, мне не понравится.
— Так. Теперь поговорим о моих тайнах,— сказала Эбби.— Кто знает, Макс, может, ты и прав.
4
