пальцы перебирают струны гитары, Женя уже знала, что он станет её первым мужчиной. Так и случилось!
Она встречалась с парнями, но едва ли эти нелепые попытки стать женщиной можно было воспринимать всерьез. Проиграв на скорую руку два неудачных романа, она отчаялась найти любовь и с головой ушла в учебу. И тогда любовь нашла её сама…
— Как зовут? — ребята уже разбрелись по укромным уголкам. Он же не спешил уходить.
— Евгения, — ответила Женя.
— Вадим, — представился гитарист.
Весь оставшийся вечер они сидели у костра, пока тот не погас. Было трудно припомнить, о чем говорили. Только она непрерывно смеялась, а он все продолжал разыгрывать сценки из студенческой жизни, виртуозно парадируя профессоров и деканов.
Пару дней они играли в «гляделки», и болтали без умолку, едва удавалось остаться наедине. Он рассказывал ей о семье. Вадим был родом из поселка городского типа. Совсем не так она представляла себе «деревенских»! Весь следующий день она только и думала, что о новом знакомом. На вечерних посиделках его не оказалось, и Женя забеспокоилась. Справляться о его здоровье было бы слишком легкомысленно. И она отправилась спать.
— Вон, твой идет! — кивнула Ирка.
— Он не мой, — тут же возразила она.
— Осторожнее, Женька, — прищурила глаз подруга, — Говорят, на своем факультете он всех девчонок поимел. Сейчас, видать, свои закончились, за наших взялся.
— Ир, прекрати гадости говорить! — скривилась Евгения, — И вообще, я же не собираюсь с ним… ну…
— Ага! — кивнула Ирка, — Вы на звезды смотреть будете!
— А если и так? — с вызовом произнесла Женя.
— Ну, иди уже, — толкнула подруга туда, где в ожидании курил Вадим, — Звездочеты, блин!
— Прогуляемся? — спросил он.
И Женя пошла вслед за ним, удаляясь все дальше и дальше от их институтского «лагеря». Голоса ребят остались позади, а они все шли, утопая в кромешной темноте. Куда она шла и зачем? Ей было все равно! Возможно, в тот момент ей так наскучило быть послушной девочкой, что захотелось слегка подпортить свою репутацию. К тому же, в его компании она, вопреки здравому смыслу, чувствовала себя защищенной.
«Не изнасилует же он меня!», — размышляла Женька, пробираясь сквозь плотные заросли.
— Долго еще идти?
— Уже пришли, — сказал Вадим.
На примятой траве, в окружении высоких по пояс колосьев, была оборудована «ночлежка». Старое потрепанное одеяло изображало кровать, тусклый фонарик был вместо ночника, и, как вишенка на торте, венчал эту романтическую композицию кусок арбуза, зазывно розовеющего спелой мякотью.
— Здесь ты спишь? — пошутила она.
— Здесь будем спать мы, — в отличие от Жени, он был серьезен.
Она засмеялась в голос, тем самым давая понять, как сильно он переоценил свои шансы.
— Просто сядь, — с этими словами Вадим плюхнулся на одеяло и гостеприимно махнул ей рукой.
— Вот еще! — хмыкнула Женя, высокомерно задрав нос.
— Боишься? — он сверкнул белозубой улыбкой.
Она раздраженно поежилась и деликатно присела на кончик предложенной «постели».
— В общем, я не настаиваю, — рассудительно начал он, — но, думаю, нам стоит заняться сексом.
Она так и застыла с открытым ртом, откровенно удивленная его прямолинейности.
— Понимаешь, думаю, я влюбился, — виновато произнес он.
— Поздравляю! — ответила Женька.
— В тебя… — он поднял глаза и внимательно посмотрел на неё.
Женя недоверчиво прищурилась:
— И потому хочешь заняться сексом?
— Да, именно поэтому! — сказал он без намека на стеснение. — Мне нужно понять, подходим ли мы друг другу.
— То есть, ты, — едва сдерживая гнев, перебила Женя, — хочешь меня…продегустировать?
— Какое слово выбрала, — одобрительно хмыкнул Вадим, — Нууу, в общем, да! Понимаешь, секс — это важная часть отношений. А вдруг мы не совпадаем и все зря? Тогда проще и не начинать.
— Ага, — понимающе кивнула она, — И многих девушек ты уже перепробовал под таким вот соусом?
— Многих, — честно ответил Вадим, — И уже, признаться, надоело! Хочется пробовать одну единственную, бесконечное множество раз.
От его откровений её бросило в жар. Внутри, перекрикивая друг друга, спорили два голоса. Один уговаривал немедленно встать и убираться отсюда, бросив на прощание какое-нибудь обидное слово. Второй же намекал остаться, ибо другого шанса узнать концовку этого странного вечера может и не представиться. И она, подталкиваемая жаждой открытий, сделала вид, что не услышала первый из них.
— Будешь? — Вадим достал из-за пазухи длинную папиросу.
Она отрицательно покачала головой:
— Не курю.
— Эт Мария, — сообщил он, покручивая сигарету пальцами.
— Чего? — не поняла Женя.
— Марихуана, — уточнил Вадим.
И она в изумлении уставилась на него.
— Так ты еще и наркоман? — с этими словами Женя всерьез вознамерилась уйти.
Вадим тихо засмеялся, и удержал её за руку.
— Смотри! — многозначительно начал он, — Ты чай с мятой пьешь?
Он равнодушно кивнула.
— Мята — трава и это трава, — подытожил он.
— Это наркотик, а не просто трава! Он провоцирует психотропную реакцию! — решительно возразила Женька.
— Твою мать, сколько сложных слов в одном предложении! — Вадим тряхнул головой. — Папочка тобою гордился бы!
Женя внутренне ощетинилась. Он почувствовал это.
— За то какой секс под этой штукой! — протянул Вадим.
— Я не собираюсь заниматься с тобой ни тем, ни другим! — отрезала девушка.
Вдруг он отстранился:
— Хотя… ты права. Это не для тебя!
— Чего это? — негодующе бросила Женька.
— Ну, ты не такая! Я обознался, — он разочарованно махнул рукой, — Ты иди, а то поздно уже.
Реакция не заставила себя ждать. Подскочив, будто её ущипнули за мягкое место, она потянулась к дымящейся папиросе.
— Дай-ка! — сказала решительно.
— Эй-эй, — отодвинул её в сторонку Вадим, — Потише!
Спустя пару затяжек она расслабленно откинулась на одеяло.
Над головой в абсолютной темноте, плыли звезды. Они скользили по ночному небу, как по тонкому льду. Кружились хороводом, как осенние листья. Порхали, словно мотыльки. Совсем мелкие, и огромные! Протяни руку, и дотронешься… Так страшно! А вдруг обожжешься?
— Они двигаются, —
