запомнить.
— В Африку, — наконец-то говорю я.
— В Африку? Шутишь? — Артем поднимается со стула, — Зачем? По работе?
— Ты уже спрашивал, нет.
— С кем? — он смотрит на меня, как мавр в порыве ревности. Словно я уже принадлежу ему…
— Одна, — «огорчаю» я его. Но выглядит он потрясенным.
— Одна?! — с тревогой произносит Тема, — Там же опасно!
— Не ходите дети в Африку гулять. В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы, — нараспев цитирую я детское стихотворение, поглаживая рептилию на его плече.
— Ты с ума сошла? Зачем? — он не разделяет моего восторга.
— Там есть самая большая в мире тарзанка, — доверительно сообщаю я, — прыгну с нее, если выживу, значит, вернусь, а не выживу…
Он хватает мое лицо.
— С ума сошла? Я не пущу тебя! — кажется, мои откровения его напугали.
— Остынь, Тём! Я шучу, не стану я прыгать, — я отрываю от лица его руки и кладу себе на грудь, — Мне просто нужна перезагрузка, понимаешь?
— А… как же я? — он смотрит на меня ошарашено. Словно не желая верить, что я говорю правду.
— А что ты? Ты как был, так и будешь, — я пожимаю плечами.
— И тебе просто плевать? Это все для тебя просто так?
Губы его подрагивают. В нервном возбуждении он вновь ерошит волосы, и зачем-то выливает в раковину свое кофе.
— Тём… мне было хорошо, очень, — я осторожно кладу руки на грудь, поросшую густыми темные волосками. Ощущая, как гулко бьется под моей ладонью его сердце, — но это… это было, наверное, как взрыв, как ураган, мы будто друг друга наизнанку вывернули. Но… Это не панацея. Скорее, разовый эффект. Как экстренная контрацепция, понимаешь?
«К чему это глупое сравнение», — с опозданием мелькает в голове. Артем стоит молча, задрав лицо к потолку. И мне никак не рассмотреть его выражение. Хотя, я и так знаю…
— Почему ты злишься на меня? — я отстраняюсь.
— У некоторых народов так заведено, — поучительно произносит он, — один брат должен заботиться о жене второго. Дабы никто посторонний не трахал ее после него!
Последние слова он говорит нарочито грубо и резко.
— Ну, в некоторых странах женщин за измену до сих пор забивают камнями, — с усмешкой отвечаю я, — Ну, правда, Тем! Ты же сам понимаешь, как это неправильно! Аморально, что ли…
Он меняется в лице, черты приобретают каменное выражение. Во взгляде сквозит презрение.
— Да ты моралистка, блин! С каких это пор тебя волнует чужое мнение?
— Не чужое, мое собственное, — я отхожу к окну.
Его скуластое лицо, эта манера ерошить пальцами волосы, скульптурные плечи, на одном из которых, в обнимку с холодным оружием, прикорнула змея. Все в нем знакомо! И если другие кажутся чужими, то он…
Быть может, я все еще вижу в нем Макса? Эта схожесть до боли, до дрожи в коленях, сейчас особенно сильно парализует меня. Нет! Безусловно, пора уезжать!
Пока я одеваюсь, он не заходит в комнату. И даже не выходит в коридор, чтобы проводить меня. Тогда, уже обутая, с сумочкой в руках, я тихо подкрадываюсь к двери кухни. Он стоит, отвернувшись спиной, глядя в окно. Или не глядя, а просто закрыв глаза.
— Если хочешь, приходи на вокзал. Сегодня, к полуночи, — говорю я, хотя совсем не надеюсь, что он меня слышит.
* * *
Промозглый вечер обволакивает, заползает под одежду, касается продрогших коленок. Я крепче сжимаю руками накинутую поверх свитера куртку. Она хранит его запах, и теперь я тоже пахну им… Мне хочется раствориться в ней, в этой небрежно наброшенной на плечи вещице; в этом мгновении, за пару секунд до разлуки. Он пришел, в последний момент, окликнув меня у двери вокзала. А я… Я собираюсь сесть в поезд и отправиться далеко. Туда, где душа моя, быть может, снова обретет покой.
— Мне пора, — шепчу, едва различая собственный голос. Он тонет в шуме людской суеты. Артем качает головой.
— Подожди еще минуту.
Я стою, пытаясь усмирить сердечный ритм. Вдруг ощущаю холодные кончики его пальцев на своих щеках. Он прижимается носом к моим волосам и глубоко вдыхает. На секунду мы замираем, подобно скульптуре в прощальном жесте.
Я закрываю глаза и цепляюсь руками в края сползающей куртки. Люди проходят мимо, не обращая внимания. Они спешат, боясь опоздать, толкаясь и беспокойно переглядываясь. В этой толпе людской суеты мы растворяемся друг в друге. Он притягивает меня к себе, и сию же секунду всё вокруг меркнет. Есть только он и я! Только мы двое, и никого больше.
Я разжимаю ладони, и куртка выскальзывает, падает к ногам. Я обнимаю его так сильно, насколько могу! Словно хочу слиться с ним воедино, прирасти всем телом, каждым сантиметром ощущая заветную близость.
— Останься, — шепчет он, пряча лицо в моих волосах.
Я молчу. Слезы, против воли, наворачиваются на глаза, и текут по щекам. Поезд гудит, нарушая тишину, и вырывая нас из объятий друг друга. Я отстраняюсь, преодолевая сопротивление его рук. Нагибаюсь и беру с пола сумку. Потом выпрямляюсь и быстро иду прочь. Глотая соленые капли, не оборачиваясь, и не оставляя себе шансов повернуть назад.
Скорее всего — не конец…
Паблик автора в Контакте:
https://vk.com/veronikaplace
Спасибо за интерес к моему творчеству.
С ❤ ВК.
