– Нет, – Эдвин нетерпеливо тряхнул головой, – это не так.
– Не хочу участвовать ни в каких фокусах-покусах, называемых работой, которые ты выдумал лишь потому, что вспомнил о моем существовании и тебе стало жаль меня. Нет, спасибо!
– Конечно, придется научиться работать с этим зверем. – Эдвин как будто не слышал слов отца. – Ты – хоть немного разбираешься в компьютерах?
– Я же старый дурак. Как я могу разбираться в компьютерах?
– Тогда придется учиться. Ничего сложного, только самые основы.
– Это занятие меня не привлекает.
– Оно не займет много времени. У тебя такой склад ума, что, я уверен, все схватишь на лету.
– Откуда ты знаешь, какой у меня склад ума? Тебя не было здесь много лет. Распоследний посыльный знает обо мне, наверное, больше, чем ты.
– Конечно, придется работать с людьми, но компьютер позволит делать большую часть работы, не выходя из дома. О чем бы ни потребовалось узнать, нужно будет лишь нажать кнопку. Однако если мое предложение кажется неприемлемым…
– Немного терпения, мой мальчик, – прорычал Джулиус. – Ты очень заблуждаешься, если думаешь втянуть меня в дело, которым мне не хочется заниматься.
– Подумай некоторое время, – дипломатично проговорил Эдвин. Джулиус фыркнул, поднялся и вышел из комнаты.
Эдвин повернулся к Анне.
– Как ты думаешь, что это означает?
– Он подумает.
– Я так и понял, просто не был уверен. – Она тоже направилась к двери, но он остановил ее, схватив за локоть. Она сразу напряглась, и Эдвин холодно заметил:
– Ах, да! Забыл, что ты не любишь варварского обращения. – Он отпустил руку и подошел к бару в углу комнаты.
В баре всегда стояло несколько полных бутылок, хотя сам хозяин почти ничего не пил, да и его обычные гости были равнодушны к спиртному. Эдвин спросил, не хочется ли ей выпить на ночь, и когда она покачала головой, налил себе большую порцию джина с тоником, сел на диван, вытянул ноги и прикрыл глаза. Анна, разглядывая Эдвина, гадала о его личной жизни. Есть ли у него одна женщина или многочисленные легкие романы? Он не похож на человека, которому доставила бы удовольствие семейная жизнь, тем более официальный брак. Но, с другой стороны, неизвестно, быть может, он ежедневно звонит в Италию своей жене или возлюбленной. Вероятно, немало женщин сидит у своих телефонов в ожидании его звонков, не без едкости подумала она.
Вдруг вздрогнув, Анна поняла, что Эдвин смотрит на нее, и поспешила спросить:
– А где ты решил разместить свою фирму? Тебе повезло, если удалось подобрать подходящее место. В наши дни это очень трудно. Конечно, не так, как подыскивать себе дом, но я знаю людей, потративших многие месяцы на поиск хорошего места для фирмы. – Она болтала, пытаясь скрыть охватившую ее неловкость.
– Сядь, – сказал он и через некоторое время добавил: – Пожалуйста. Намного приятнее разговаривать, когда собеседник не стоит с таким видом, словно готов вот-вот убежать.
– Только на минутку. – И Анна села на диван рядом с ним.
– Почему на минутку? Ты собираешься сегодня вечером где-нибудь погулять?
– Я не привыкла ложиться поздно и хочу еще немного почитать перед сном… – Какую чепуху я несу, подумала Анна. Готовый кандидат на звание Мисс Зануда. Однако какая разница, что он подумает обо мне? – Так что же ты нашел для своей фирмы? – вернулась она к своему вопросу.
– Я присмотрел здание милях в десяти отсюда. – Эдвин отпил из стакана, не сводя глаз с ее лица. – Это было вовсе не так сложно, как ты думаешь. Здесь есть люди, которые сделали для меня всю черновую работу, так что оставалось лишь посмотреть несколько мест, которые они нашли. Я выбрал строение восемнадцатого века, перестроенное под офис. Оно как раз подходящего размера.
– Удача улыбнулась тебе.
– Я не верю в удачу. – Эдвин скривил губы. – Человек достигает всего сам. У меня, например, нет ни времени, ни желания выслушивать тех, кто винит в своих неудачах жизнь, погоду, правительство – всех и вся.
– Ты еще и не слишком терпеливый, – беззлобно произнесла Анна и улыбнулась. И получила в ответ обворожительную улыбку, от которой у нее перехватило дыхание.
Опасно, подсказывал разум. Опасно сидеть здесь, ночью, наедине с Эдвином Коллардом. Нет, конечно, он не сделает какого-нибудь грубого или глупого поступка, не набросится на нее. Просто она сама поставила себя в щекотливую ситуацию, и ее чувства путались. Эти серые стальные глаза сбивали ее с толку, особенно когда он смотрел на нее пристально, вот так, как сейчас.
– А чем еще ты занимаешься? Помимо чтения?
– Я вовсе не просиживаю все время за книгами. – Она слегка обиделась. – Ведь я здесь работаю. А кроме работы… ну, например, встречаюсь по выходным с подругами. Вряд ли тебе это интересно.
– Такая насыщенная жизнь… А остается время на мужчин? Или мой отец – единственный мужчина в твоей жизни? Ответь, а то я не люблю загадок. – Он вертел стакан между ладонями, голос был мягкий, вкрадчивый.
– Нет никакого желания удовлетворить твое любопытство.
– Значит, тебе есть что скрывать. Что же? Неудачную любовь? – Она вспыхнула, а на его лице немедленно появилась удовлетворенная улыбка. – Я угадал? У тебя что-то не сложилось?
– Не твое дело.
– Он не выдержал твоего характера? – Эдвин встал. И навис над ней: высокий, темноволосый, внушительный, пугающий. В глазах горело беззлобное любопытство. Он был всего в нескольких дюймах, чувствовался запах его сильного чистого тела. У Анны зашумело в голове.
– Ты любишь его? Если да, то тебе не удастся скрыться даже здесь. Расскажи мне о нем.
– Нечего рассказывать, – злобно проговорила она и тряхнула головой, словно стреноженная лошадь.
– Правильно, никто не заслуживает слез. – Эдвин одобрительно кивнул. – Любовь – иллюзия, а что касается секса…
Внезапно в комнате возникло какое-то напряжение. И то, что вдруг он сделал, было настолько неожиданно, что привело ее в шоковое состояние. Он осторожно и нежно коснулся ее груди – легкое воздушное прикосновение, от которого по ее телу пронеслась жаркая волна.
Он даже не пытался поцеловать ее. Просто смотрел ей в глаза, в то время как руки ласкали, доводя ее до того состояния, когда захватывает дух. Ничего подобного раньше она не испытывала. В груди появилась тяжесть, тело покрылось испариной и стало непослушным. В голове помутилось, щеки горели.
Невероятных усилий стоило взять себя в руки и произнести как можно спокойнее:
– Так ты не сможешь ничего рассказать о сексе. – Он опустил руки, но она все еще ощущала его прикосновения. – По крайней мере мне. – Стараясь говорить пренебрежительно, чувствовала, что голос звучит неестественно, что она не может с ним совладать. Как, впрочем, и с собой.
