Пол чувствовал, что начинает закипать. Паркинс говорил с ним, как с шестиклассником, которому еще только предстояло открыть для себя большой мир. Заставив себя улыбнуться, доктор спокойно сказал:
— О, мне нечего беспокоиться. Полагаю, я справлюсь с этим.
Пол повернулся и направился к двери. Еще через пять минут Пол уже сидел в своей машине. Теперь он наконец позволил своему гневу и досаде прорваться наружу:
— Черт возьми их обоих, Паркинса и Бересфорда.
Он не станет это терпеть. Не станет. Он годами работал, чтобы получить это назначение. И не позволит какому-то щенку проскочить у себя под носом. Но что же он мог сделать? Минуя знакомые улицы, он выбрался из города. Фары машины выхватывали из темноты низкие каменные стены, живые изгороди, одинокие коттеджи. Вскоре он свернул в узкий переулок. Через пару минут автомобиль мягко покатился по торфянистой почве, покрытой тонкой корочкой льда, и остановился.
На крыльце и в окне слева от входа горел свет. Когда доктор открыл ворота, навстречу ему вышла молодая женщина, приветствуя его.
Ей было около тридцати, среднего роста, немного полная. Темно-каштановые вьющиеся волосы обрамляли ее круглое лицо и спускались на плечи. Она улыбалась. Женщину можно было назвать скорее приятной, чем красивой. Ее голос, теплый и низкий, отличался удивительной мелодичностью.
— Я боялась, что ты уже не приедешь.
— Никак не мог выбраться раньше. Меня задержали.
Женщина поспешила в дом.
Как только дверь за ними закрылась, Пол обнял подругу, прижался к ней всем телом и с чувством поцеловал в губы. Он внимательно посмотрел ей в глаза:
— Почему ты… Я имею в виду, так спешила…
— О, — она покачала головой, — мне просто пришло в голову, что кто-нибудь мог нас увидеть.
— Здесь?
— Здесь всегда может кто-нибудь встретиться. Например, Артур Уитли, ты знаешь его. Его ферма на другой стороне дороги. Он иногда приходит сюда пострелять.
— Но он не имеет права этого делать. Эти поля и пастбища принадлежат тебе.
— Иногда ему разрешают пасти здесь скот.
— Но вряд ли он станет шнырять вокруг дома.
— О! — Она повела его в комнату. — Разве можно запретить им это?
Она быстро повернулась к нему, и они снова поцеловались. Его руки заскользили по ее спине. Касаясь губами ее щеки, Пол прошептал;
— На тебе почти ничего не надето. Ты так можешь простудиться. Сейчас слишком холодно.
— Я только что из ванны, а потом, ты же знаешь, я никогда не болею. Я сильная и выносливая, как лошадь. — В ее больших голубых глазах мелькнула усмешка. — Но если вам так хочется, я пойду и что-нибудь надену, доктор. — При слове «доктор» ее губы сложились в капризную улыбку.
— О, Айви, Айви, — нежно проговорил он и зарылся лицом в ее волосы.
— Сейчас, сейчас, подожди… — Она потянула его за руку, на ходу стягивая с него пальто. — Ты что-нибудь ел?
— Перекусил около семи.
— У меня есть немного мяса на плите. Приготовила на всякий случай. Хочешь?
Он пристально посмотрел на нее и многозначительно сказал:
— У нас мало времени.
— Для всего хватит. — Она медленно провела пальцем по его губам.
Пол резко схватил ее за руку, уткнулся лицом в ее широкую твердую ладонь и прошептал:
— О, Айви, я без тебя не могу.
— Давай я помогу тебе снять ботинки. — Она развязала ему шнурки, затем ее крепкие руки слегка толкнули его на кровать.
Он лег, и женщина наклонилась над ним. Полы халата распахнулись, и обнажилась ее большая крепкая грудь. Его пальцы осторожно коснулись ее теплого тела. Они улыбались, глядя друг другу в глаза; их пальцы переплелись…
Позже она встала и пошла на кухню, а он продолжал неподвижно лежать. Глубоко вздохнул. Еще раз вздохнул. У Пола вдруг возникло ощущение, что он погружается куда-то в глубь кровати. Какой покой. Блаженство. Ничто сейчас его не беспокоило. Он забыл обо всем. Что он будет делать без Айви? Сойдет с ума. Он точно знал это — он сойдет с ума.
— Ты был очень занят прошлой ночью? — услышал он ее голос.
— Да, до десяти, а затем меня вызвали еще в половине четвертого утра.
— Не может быть! Ты, должно быть, смертельно хочешь спать.
— Да, хотел, но только не сейчас, не с тобой… Знаешь, сегодня приехала Джинни.
— О, очень хорошо, — ответила Айви. — Я рада.
— Никогда не догадаешься, что с ней произошло. Она вышла замуж. — Он лег на бок и подпер голову рукой.
— Дженни вышла замуж! — воскликнула женщина.
— Да, это удивительно. Но я рад за нее.
— Я тоже. Я всегда считала, что она просто идеал во всем, если б только не ее лицо. Знаешь, когда к ней привыкаешь, то перестаешь замечать этот ее нос, и она кажется очень приятной. Ее все любят. Она очень милая.
— Я тоже так думаю. — Он снова лег на спину, а Айви вернулась на кухню. Через мгновение он позвал ее. — И еще она богата теперь. Относительно, конечно. Как бы то ни было, я бы не отказался от такой суммы. Тогда бы я сказал, до свидания, национальному здравоохранению.
— Говоришь, она богата? — Айви снова появилась в дверном проеме.
— Да, сорок семь тысяч. Полагаю, ты бы тоже назвала человека богатым, если б он обладал такими деньгами.
— Он ей столько дал?
— Нет, он просто умер и оставил ей все, что имел.
— Ну и ну!
Айви медленно подошла к кровати, глядя сверху вниз на Пола.
— Как романтично! И представить только, все случилось с Дженни. Мисс Дженни.
Пол кивнул, соглашаясь с Айви. При слове «мисс» перед его глазами сразу возник образ его жены.
— Бет не рада за Джинни. То есть она, конечно, пыталась притвориться, но ее лицо позеленело. Кроме того, у нее есть еще один повод для разочарования. Она думала, что теперь у нее будет бесплатная служанка, но Джинни уезжает в Лондон и не говорит зачем. Там у нее какое-то дело, обещала рассказать позже. Полагаю, мы все равно об этом узнаем. Такая таинственность…
— Что ж, надеюсь, у нее все сложится, — сказала Айви и улыбнулась, глядя на Пола. — Вставай, все готово. Я уже несу.
Она принесла поднос, поставила его на стол и села рядом с Полом. Он принялся есть, но то и дело отвлекался, целовал Айви то в щеку и шею, то в голову. Вдруг доктор снова перестал жевать и спокойно сказал:
— Старый Бересфорд из кожи вон лезет, чтобы насолить мне. Представляешь, собрался протолкнуть своего человека на место Траверса, которое должно было достаться мне.
— Шутишь! Но как это возможно?
— Хо-хо! И не сомневайся, он может многое сделать. И этот Паркинс с ним заодно… — Он раздраженно стал крутить вилку в руке. — Я всегда пытался понять, почему мне так не нравится Паркинс, и меня вдруг осенило сегодня, когда я его слушал. Просто я ему тоже не нравлюсь. Забавно, не правда ли? — Пол улыбнулся. — А отец его был очень хорошим человеком, умным. Вот кому следовало бы стать адвокатом. Он родился оратором и мог убедить кого угодно в чем угодно. Но сын сделан совсем из другого теста. Есть в нем какая-то мелочность. Не умеет мыслить глобально. — Взгляд Пола устремился на огонь в камине. Казалось, он говорит это все не Айви, а себе. — Знаешь, это можно оспаривать сколько угодно, но когда встречается подобное с подобным, независимо от того, хорошее это или плохое, то такой союз имеет гораздо больший шанс стать гармоничным, в отличие от альянса противоположностей. Считается, что разное, соединяясь, приводит к единству, как две отдельных половины в сумме дают целое. Но это лишь внешний эффект. Только совпадение глубинных однородных течений может привести к гармонии и истинному взаимопониманию. А вот Бересфорд и Рэнкин говорят на одном языке, и они приложат все усилия, чтобы убрать меня со своего пути.
