class="empty-line"/>
Тормозят – внизу: здесь начинается деревня, вдоль улиц которой раскинулась большая оголтелая ярмарка. Паркуют байк, снимают шлемы. На ее щеке от ремешка остался небольшой красноватый след – он целует его в двух местах и аккуратно взлохмачивает ее волосы. Смеются.
Вокруг пахнет всем, чем только может пахнуть рынок: благовониями и воском, куркумой и мускатным орехом, жареным мясом вперемешку с сырым, морем и свежей рыбой, цветами и душистыми травами, арбузами и персиками, сыром и сушеными фруктами…
Их захватывает этот вихрь: сотни голосов на забавном неуклюже-рыкающем языке сливаются в одну какофоническую песню. Она берет его за руку и ведет к большой лавке с овощами.
– Вечером пожарим спаржу и ребрышки, давай?
…зазвонил телефон. «Господь всемогущий», – она резко проснулась, сердце ухало как сумасшедшее и ныло от пронзающей боли. Вера терпеть не могла внезапные звонки – исключение составляли только мама и бывший муж.
На дисплее высветилась неуклюже увеличенная аватарка Саши.
– Але, – нарочито чуть усталым голосом ответила она.
– Вера, привет! Это Саша. Как ты?
– Привет, нормально, а ты? – «гениальный, гениальный диаложище», – стучало в ее мыслях.
– Тоже, спасибо! Приехал с Сочей вчера. Есть планы на вечер?
– Дай секундочку подумать, пожалуйста, – она была так горда за эту фразу! Быстро прикинула: весь день провалялась дома, самые безумные пожары из дедлайнов потушила, новых идей для очередных глаз пока нет (нужно досмотреть сон), а вот выпить на халяву, ну ладно-ладно, лукавит, поговорить с живым человеком, может, будет не лишним… – Нет, кажется, я свободна.
– Заеду за тобой в восемь, хорошо?
– Оу, тогда я побежала собираться. Пока.
– Подожди, – Саша засмеялся в трубку, – адрес скажи.
– Восстания, 35. Напиши, как подъедешь, спущусь. Спасибо.
– До встречи! – он как будто ждал еще каких-то слов и потому молчал. Вера первая положила трубку.
В душ, сильно можно не бриться, ибо сегодня точно нет (Вера до сих пор испытывала легкое чувство вины за нуту ненужную ночь), замазать круги под глазами, побольше туши, хайлайтер на нос и под брови, потемнее под скулами, губы – бесцветным жирным блеском, чтобы не вздумал поцеловать. Надеть – не сексуальное (алое с горизонтальным вырезом на груди не подойдет), не романтичное (свободное персиковое в пол из фатина тоже), но все же что-то приятно элегантное нужно, чтобы не чувствовать себя ущербно по сравнению с остальными… кем? Она даже не спросила, куда они собираются, – ну или он ей не сказал. В любом случае, будь то ресторан или галерея, хочется хоть раз в неделю выглядеть прилично. Выбрала простое черное платье из плотного трикотажа, с плотным запа́хом и аккуратной линией бедер. Сапоги без каблуков – несмотря на невысокий рост, она очень редко носила каблуки, предпочитая удобство пущей женственности, и только в исключительные дни – сегодня точно не такой.
Впрочем, Вера прекрасно понимала, что весь этот цинизм, с которым она отнеслась к предложению Саши, – напускной. Ей все-таки было несколько любопытно, к чему это все могло привести. Любопытно – да, но не больше того, особенно, если учитывать, что она уже, еще даже не одевшись до конца, ждала завершения вечера. Ждала того самого ее любимого момента, когда голова касается подушки и – к ней тут же приходит он.
Вера поглядела на мольберт, перевела взгляд на законченные картины с его глазами, каждая из которых по-разному раскрывала его настоящего. Улыбнулась этим четырем парам глаз, а они – будто бы ответили ей тем же: он был живее и реальнее всех реальных и живых.
Пиликнул айфон: «Подъезжаю» – и скобка в конце. Вера окинула свое отражение взглядом – нашла, что выглядит вполне себе «ок». Надела пальто, завернулась в шарф, вспомнила, что забыла наушники в комнате – на цыпочках прямо в обуви вернулась. Кажется, она ни разу не выходила из дома, не вернувшись за чем-то через пару минут. В этот момент Саша написал ей, что «на месте».
– Вера, я тут! – он опустил заднее окно винтажно-молочного «мерса» и помахал ей рукой. Шел мокрый снег. Девушка подбежала к машине и нырнула в нее.
– Привет, – Саша слегка приобнял ее. От него вкусно пахло маскулинно-древесным одеколоном, вокруг шеи его был повязан темно-синий шарф. Кучерявые волосы немного отросли за то время, пока они не виделись, и пара прядей как-то поэтично-трогательно спадали на лоб. Сегодня он показался ей немного другим – не столько крепко сбитым (прямое темно-синее пальто сидело отлично) и добрым малым, сколько чуть отстраненным и интригующе высокомерным денди. Чем-то смахивал на Тома Хиддлстона. «Попытка не пытка, парень», – промелькнуло в ее мыслях.
– Привет! – Вера обворожительно улыбнулась, зная, что это всегда срабатывает. Ей уже, откровенно говоря, не хотелось ничего, кроме того, чтобы выпить, а потом сразу отправиться спать и смотреть свои сны – тем более, что от концентрированного количества работы и остатков легкого похмелья все еще едва заметно попискивало в голове.
– Хочу заглянуть в «Эрарту». Там сейчас помимо всех обычных выставок Хельмута Ньютона показывают. Что скажешь? Или пропустим?
– Пропустим? Что ты имеешь в виду? – Вере почему-то стало чуть смешно: молодец человек, взрослый, не выдумывает лишних проблем.
– Мы можем сразу поехать куда-нибудь поужинать, выпить и поболтать, – водитель терпеливо ждал.
Желания ехать куда-то далеко на Ваську, смотреть фотки за стеклами (хотя Хельмут ей, конечно, очень нравился), да и ходить на музеям с кем-то она не любила: ритм в восприятии искусства у каждого свой – ей вот надо постоять и «позалипать» в картину, подумать, что тут вообще, дойти своим умом, потом прочитать экспликацию (ей нравились версии на английском), потом порыться глазами в технике или деталях и только затем медленно двинуться к следующей арт-жертве. А иногда она резко уставала к середине выставки, и ей становилось тяжко смотреть, внимать, впитывать, искать, разбирать – тогда она, чуть не бегом, едва глянув, проходила мимо экспонируемых работ и вон из галереи. В любом случае, этот процесс должен был быть только ее личным…
– Нет-нет, давай согласно программе, – на сто процентов противореча собственным мыслям и все с той же улыбкой ответила Вера.
«В целом, – оправдывалась ли? – сейчас мне абсолютно по боку». Как будто и не она приняла это решение вообще увидеться с Сашей, поехать сначала в «Эрарту», а не в бар. Пусть все пойдет, как в кино – мимо, но хотя бы, может быть, даст ей немного ощущения того, что и в этой ее жизни, вне сна, что-то тоже способно
