– Блисс, я готов поручиться перед тобой за Шейна. Он, может, и страшен как смертный грех, но душа у него хорошая.
– Благодарю за отменную рекомендацию, – с добродушной иронией поклонился Шейн.
– Стараюсь помочь, чем могу, – скромно ответил тот. – Видишь ли, Блисс, бедный мальчик всегда был болезненно робок. Думаю, это от глубоко укоренившегося комплекса неполноценности.
Блисс рассмеялась, а Шейн метнул в брата выразительный взгляд.
– В таком случае я просто обязана принять ваше приглашение.
– Вот и прекрасно! – Шейн шутливо потер руки, как бы давая понять, что ничего другого и не ожидал. Это, в сущности, было истинной правдой. – Буду у вас примерно в час.
– Лучше в два. – С ее стороны это лишь попытка взять хоть какой-то реванш.
– Отлично, в два так в два! – И, не давая женщине возможности передумать, он быстро наклонился и коснулся губами ее лба. – Буду с нетерпением считать минуты. – Затем, подойдя к брату, пожал ему руку: – Приятно было повстречаться с тобой, Майкл. Возможно, мы еще увидимся до моего отъезда.
– Да уж, будь уверен, – с особым значением откликнулся бывший полицейский. Пальцы Майкла крепко сомкнулись, намеренно причиняя Шейну боль, которую тот стоически выдержал.
Шейн достаточно хорошо знал своего брата и расслышал в этих словах угрозу. На сей раз удалось увильнуть от нежелательного допроса, однако он понимал, что получил лишь временную передышку.
Поборов искушение схватить Блисс в объятия и поцеловать по-настоящему, младший О'Мэлли вышел на ночную улицу. Ничего, у него еще куча времени впереди.
Шейну и прежде случалось крутить любовь с женщинами, с которыми ему поручалось войти в контакт и заманить в ловушку. Однажды у него даже был настоящий бурный роман со шпионкой.
Хельга была дьявольски красива – натуральная блондинка с роскошным телом, которое она не уставала совершенствовать с помощью всех современных ухищрений. Два месяца он пичкал ее дезинформацией, зная, что она то же самое проделывает с ним. И все это время при каждом удобном случае они заваливались в постель. Подобное сочетание приятного с полезным не смущало Шейна. Мало того, он считал возможность спать с представительницей вражеского стана одной из дополнительных льгот своей тяжелой и опасной работы.
Блисс была в числе самых соблазнительных женщин из всех, с кем ему доводилось иметь дело, и Шейн тоже намеревался переспать с ней, прежде чем, выполнив задание и передав преступницу в руки властей, покинет Новый Орлеан. А там уже его будет ждать какое-нибудь новое задание. И какая-нибудь новая женщина.
По дороге в отель подобный план предстоящих действий нарисовался ему абсолютно четко. К несчастью, эту картину портил один маленький изъян. А именно – присутствие старшего брата.
Шейн вдруг забеспокоился: не испытывает ли Майкл каких-либо романтических чувств к своей обворожительной хозяйке?
– Вам послание, мистер Бруссар! – окликнули его из-за конторки, едва он ступил в шикарный вестибюль отеля «Уайтфилд-Палас». Смазливая дежурная, одарив Шейна белозубой улыбкой, протянула конверт, постаравшись при этом коснуться красивыми пальцами его руки.
Во всякое другое время он бы, пожалуй, заинтересовался ею. Отменный экземпляр, вдобавок явно настроена благосклонно. Однако при мимолетном сравнении с Блисс Форчен она показалась Шейну слишком искусственной. И слишком доступной. Раздраженный тем, что ему вообще пришло в голову сравнивать эту дружелюбно настроенную и, без сомнения, правдивую женщину с бессовестной воровкой, Шейн обратил все свое внимание на конверт.
Он мгновенно узнал четкий почерк Каннингема. Со всей очевидностью выходило, что шеф не доверял своему агенту, коли не позволял самостоятельно довести это дело до конца. Уязвленный Шейн поблагодарил дежурную и направился к себе. При этом он не заметил мужчину в сером костюме, что, расположившись в кресле у мраморной колонны, делал вид, будто увлеченно читает «Таймс», а в действительности исподтишка наблюдал за каждым движением Шейна О'Мэлли.
Усталая, с ломотой в костях и вместе с тем заинтригованная неожиданным приездом в город Шейна Бруссара, Блисс отперла дверь маленького и уютного, окрашенного в белый цвет передвижного домика на колесах, где они жили с бабушкой.
– Блисс, это ты, детка? – послышался голос.
Блисс прошла в комнату, где бодрствовала в ее ожидании Зельда, и чмокнула старушку в щеку. Кожа бабушки, как всегда, на удивление гладкая, точно атлас, пахла чем-то душистым.
Взором, сохранившим молодую синеву и блеск, Зельда окинула свою единственную внучку.
– Как дела в Лафайете?
– Ох, лучше не спрашивай. – Скинув туфли, Блисс бессильно опустилась в плетеное кресло. – Готова поклясться, Черчилль намерен вышибить меня из антикварного бизнеса.
– Дед его был кровожаднее аллигатора. Видно, яблоко от яблони недалеко упало.
– Похоже, так, – вздохнула Блисс, привыкшая к умению бабушки сыпать афоризмами. – А ты что, была знакома с дедом Найджела?
– Когда-то он был мною увлечен.
– Не представляю, чтобы хоть один парень в округе не был тобою увлечен, – искренне призналась Блисс. Даже сейчас ее бабка сохраняла все признаки былой красоты. А поблекшие коричневатые фотографии неопровержимо доказывали: в молодости Зельда была просто ослепительной красавицей.
– Что ж, мне пришлось услышать в свой адрес немало комплиментов. – Взгляд Зельды лукаво заблестел от набежавших воспоминаний. – Но я напрочь забыла обо всех поклонниках в ту минуту, когда увидела твоего деда Дюпре. – Губы Зельды тронула загадочная усмешка, дававшая понять Блисс, что в жизни ее бабки имели место кипучие страсти, и это одновременно и волновало Блисс, и вызывало у нее некоторую неловкость. – Каждая клеточка моего тела начинала трепетать, стоило мне только подумать о Дюпре. И потому-то, едва узнав, что война на море окончена, я отправилась в Сан-Франциско. Он никак не мог предположить, что, когда его корабль войдет в порт, я буду ждать у причала. – Тут рассказчица еще больше расцвела в улыбке. – Я уже сняла комнату в отеле и сделала все, чтобы его соблазнить. Ну а уж потом, разумеется, у него не было другого выбора, как только сделать мне предложение. И мы поженились прямо на следующий день, поехав для этого в Рено.
– Думаю, он и так сделал бы тебе предложение, даже если бы ты его не соблазняла.
– Да, конечно. Но я не хотела рисковать. Я не могла допустить, чтобы столь бесподобный мужчина оставался предоставленным самому себе, когда после войны кругом полным-полно хищниц, желающих заполучить мужа. Будь уверена, любая женщина, у которой в жилах кровь, а не вода, согласилась бы, что Дюпре Лежен – воплощение мужских достоинств.
