— Но ведь ты так долго копила эти деньги на поездку! — воскликнула Алекс. — Нельзя же вот так все бросить…
— Вот именно, — возражала Кортни. — Ты больна, а я должна тебя бросить! Нет уж, милая моя, не пойдет.
— Но ведь я же с мужем. Что может случиться? — Алекс чувствовала себя почти виноватой. Как так не понимает, что они с мужем не нуждаются в помощи.
— Оставим эту тему, Кортни, — прервал спор Джо. — Хочешь вернуться — мы тебе не указ. Нам будет приятна твоя компания.
Толстушка расплылась в улыбке и торжествующе повернулась к Алекс.
— Вот видишь, и муж твой то же думает.
Слова эти были произнесены в каком-то странном упоении от преклонения. Даже подобострастно. Джо, уловив причудливую интонацию в голосе Кортни, поспешил оставить подруг наедине.
— Пойду вниз, разведаю обстановку. — И он удалился.
— Каково чувствовать себя миллионершей? — Кортни задала этот вопрос с совершенным безразличием в голосе. Деньги никогда особенно ее не волновали. Сколько их спускалось на благотворительность — и не сосчитать.
Алекс пожала плечами.
— Очень странное ощущение: сначала хотелось накупить всего-всего, и побольше, но очень быстро надоело. Знаешь, когда живешь в бедности, то собираешь, копишь, потом купишь какой-нибудь дорогой свитер и месяц радуешься. Хвастаешься, всем показываешь. А тут — ровным счетом ничего. Абсолютно не получаешь удовлетворения. Даже обидно.
— А муж?
Алекс хихикнула.
— Нашла о чем спросить. Да какой же он муж? Так, спутник.
— Но вы ладите?
— Ну, если один скандал в два дня — это нормально, то ладим.
Кортни была посвящена во все семейные тайны Оскаров. В Нью-Йорке они с Алекс не разлучались, и ни одна газета, даже самая осведомленная, не обладала столь четкими сведениями. Если бы состоялась первая брачная ночь, то наверняка Кортни и тут была бы в курсе событий.
Самое забавное, что эта пронырливость и всеведение никак не вязались с ее комплекцией. Довольно полная, но на редкость быстрая, она многих приводила в умиление. Бывают толстухи противные, от которых хочется сразу же отвернуться при первой встрече. А бывают очень даже симпатичные, тем более что полнота очень шла к характеру Кортни.
Теперь Алекс с интересом наблюдала за пухлыми губками, имевшими странную особенность — слегка дергаться при каждом слове. Надо сказать, Кортни Джо сначала не понравился. Худой очкарик, даром что миллионер, в чем душа держится. Но потом отношения между ними вроде наладились. И при этом никакой зависти к Алекс.
— Вот бы мне столько денег. Я бы бедным помогала, — воодушевленно заявила Кортни. — Муж у тебя слабохарактерный, легко уговорить…
Алекс уже готова была посмеяться над мечтательностью подруги, но тут дверь номера отворилась и послышались раздраженные голоса. Алекс без труда догадалась, кто мог стать причиной суматохи, и крикнула, даже не дождавшись, пока полицейские пройдут в комнату:
— Пропустите, это наш экскурсовод.
Чарлз удивился столь точной фразе. Так, значит, его ждали здесь?
— Проходите, проходите, — уже приглашала Алекс. — Рада вас познакомить. Чарлз, это Кортни, она…
Дальше он не слушал, а только смотрел на обворожительную блондинку, старательно исполнявшую обязанности хозяйки. Когда потребовалось, представился сидящей напротив кровати в кресле толстухе. Зачем эта полная дама тут расселась? Или нет, зачем он сам сюда явился?
На следующее утро после дня рождения Христиана Чарлз пришел к часу в гостиницу, чтобы забрать группу Алекс, но ему сообщили о «неприятном инциденте». Люди напуганы, и экскурсия переносится на другой день, о котором уведомят позже.
Но экскурсия не интересовала Чарлза. Туристов не будет, но Алекс обязательно явится в условленное время. Но ни записки, ни визита не последовало. И только ближе к вечеру позвонил Христиан и, издевательски рассмеявшись в трубку, заявил:
— Держу пари, что свидание у тебя не состоялось.
Чарлз опешил.
— А ты-то откуда…
— Газеты читать надо.
И далее в том же духе. Пробиться к больной в больницу было просто невозможно, и он решил выждать. Сегодня наконец ему удалось ворваться в ее номер. Цель была достигнута, но теперь ему вдруг представилась вся нелепость его визита. Что он скажет? Здесь муж, посторонние, и здесь ему решительно нечего делать!
— Ну? — спросила Алекс лукаво. — Вы что-то жаждали мне сообщить?
В голове у него мелькнула мысль о подруге, которой девушка само собой стесняется. И ведь не попросишь удалиться: какие такие личные дела, не подлежащие огласке, могут быть у экскурсовода и его клиентки.
— Я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете.
— Отлично, — благосклонно кивнула она.
Пауза.
— Уезжаете?
— Уезжаем.
Пауза.
Наконец не выдержала Кортни, лукавая улыбка заиграла на ее пухлых губках.
— Да чего вы комедию-то разыгрываете? Сказали, я бы сразу ушла. — Она хмыкнула почти издевательски и, гордо подняв подбородок, удалилась.
— Боже, не надо так конфузиться! — упрекнула кавалера Алекс. — Она не станет ничего говорить мужу. И все же зачем пожаловали? Я завтра улетаю в Нью-Йорк. Кажется, вы опоздали ровно на сутки.
— Согласен.
— Ну и?..
— Ну… — Чарлз не знал, зачем так долго добивался встречи. Ему, кажется, стало гораздо легче и спокойнее от одного осознания ее присутствия рядом. А мысленный взор уже снимал с плеч полупрозрачную кофточку, пальцы уже ощущали нежность бархатистой кожи.
— Вы так много обещали, а теперь…
— Сами понимаете, это не от меня зависело. — Она, кажется, рассердилась. — Если бы не ваши дурацкие дела… А на что теперь вы рассчитываете?
Чарлз усмехнулся. Требовать претворения в жизнь прежнего плана было глупо, нелепо, но он чувствовал в себе острую неудовлетворенную потребность. Тело изнывало, душа жалобно скулила, как пес, у которого перед носом поводили куском жареного мяса.
— Один поцелуй, — решился наконец Чарлз. Если эта женщина предлагала недавно целую ночь, то уж такая мелочь, как поцелуй, пусть даже в гостинице, где рядом муж…
Алекс хитро прищурилась.
— Уж не пронзил ли вас Амур своей стрелой?
Чарлз не произнес ни слова. Что с ним творится? Простое желание телесной близости, которое повисло в воздухе нереализованным обещанием, или страсть? Он не знал наверняка и уже начинал опасаться второго. Ох, прав был Христиан!
— Ладно, иди сюда, красавчик.
А почему нет? — подумала Алекс. Может, этот фрукт будет польщен, что притащится за ней в Америку. Ей-богу, есть в нем какая-то чопорная английская притягательность.
