Купер решил внимательнее разглядеть художницу. Сегодня она была необычайно красива, даже перепачканная краской и взлохмаченная. Ее кудри то и дело выбивались из-под полосатой банданы, но она не обращала на это внимания.
Как обычно, Ариэль оделась очень экстравагантно. Розовые лодочки на каблуке совсем не гармонировали с синей жилеткой и шортами горчичного цвета.
Вот уже несколько ночей Купер видел во сне, как Ариэль снимает свои ужасные шорты и показывает ему великолепные ноги. Это сводило мужчину с ума.
— Сегодня вы закончите картину? — спросил Купер, пытаясь отогнать навязчивые мысли.
— Размечтались! — иронично ответила Ариэль. Одна ее рука порхала по бумаге, а на палец другой она наматывала золотистый локон.
— А еще долго? — не унимался Купер.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком много болтаете?
— А вам кто-нибудь говорил, что вы уходите от ответа?
— Между прочим, я сегодня довольно много нарисовала. Осталось несколько штрихов, и все.
— И закончим на сегодня? — с надеждой воскликнул Купер. У него был долгий, тяжелый день. А вечером предстояло закончить отчет, которого от него ждали в понедельник.
Ариэль от души рассмеялась. Ее смех, такой звонкий и заразительный, волнами расходился по галерее. Куперу вдруг тоже захотелось засмеяться и позабыть обо всех проблемах.
— Я не изверг, не буду вас мучить, — все еще смеясь, пообещала девушка. — Одевайтесь, а я сделаю травяной чай.
При упоминании о травяном чае Купер поежился. Он терпеть не мог эту бурду, хотя ее кофе был ничем не лучше.
— У меня есть идея получше, — предложил он. — Давайте сходим в кафе напротив. Здание выглядит прилично. По-моему, они недавно открылись.
— Да, но вы их быстро закроете.
Купер не смог определить, шутит Ариэль или говорит серьезно, но уточнять не стал — он слишком устал, и у него не осталось сил спорить.
— Думайте что хотите. Но мне просто необходим крепкий черный кофе. Впереди долгая ночь.
— Очередное свидание со сногсшибательной красоткой?
— Почти угадали — с моим верным ноутбуком, — грустно ответил Купер.
— Скажите, только честно: чем вас привлекает такая работа?
— Это вызов. Я проверяю свои возможности. А еще люблю наблюдать за процессом становления. Когда из ничего вырастает что-то. Вам должно быть знакомо это чувство.
Купер думал, что Ариэль снова начнет подшучивать над ним, но она и не думала.
— Мне действительно знакомо это чувство. Зачастую, чтобы увидеть результат, требуется отдать много времени и сил, но удовольствие получаешь неимоверное.
— Вот именно. Ариэль, как хотите, но я иду в кафе — с вами или без вас.
Купер натянул кожаную куртку и направился к выходу. Ему очень хотелось, чтобы Ариэль пошла с ним. Пусть они и договорились обсудить дела после окончания картины, но лишний раз побеседовать с ней серьезно не мешало бы.
Купер особо не опасался, что Ариэль отклонит его предложение. Хоть она и упрямица, но далеко не глупа. Она все равно поймет, что эта сделка выгодна им обоим.
Он уже собирался попрощаться и договориться о завтрашнем дне, как Ариэль неожиданно заявила:
— Я целую неделю безвылазно сидела в галерее. Смена обстановки пойдет мне на пользу.
— Причина в этом? А я уж было подумал, что вы не устояли перед моим неземным обаянием.
— Не будьте такого высокого мнения о себе.
Ариэль повернулась к Куперу и с вызовом посмотрела ему в глаза.
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Купер нежно коснулся ее щеки.
— У вас здесь пятно краски, — пробормотал он. Однако вместо того, чтобы убрать руку, он продолжал ласкать ее бархатистую кожу.
— Спасибо, — выдавила Ариэль. Ее сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. — Подождите минутку, я приведу себя в порядок, и пойдем.
— Без проблем, — глухо ответил Купер. Он врал. Его реакция на эту художницу — вот настоящая проблема. Он всего лишь прикоснулся к ее щеке, а внутри все затрепетало.
Нужно собраться и не дать чувствам взять верх над разумом.
Ариэль удобно устроилась в кресле кафе «Кипарис». Ей нравилась обстановка этого заведения — такая уютная, домашняя и в то же время современная. Новые владельцы отремонтировали и переоборудовали кафе, и теперь оно смотрелось великолепно. Сегодня, в пятницу вечером, свободных мест практически не было.
— Что закажете? — спросил Купер.
— Кофе латте без кофеина, но с добавлением сои, — не задумываясь, ответила Ариэль.
Купер недоверчиво посмотрел на нее.
— Вы, должно быть, шутите? Разве существует такой напиток?
— Такому провинциалу, как вы, известен только один напиток — крепкий черный кофе. Иначе не задавали бы таких вопросов.
Подошедшая к ним официантка поразила Купера. Это была молодая девушка, с ирокезом на голове и пирсингом на лице. Причем пирсинга было столько, что хватило бы на десятерых. Ариэль тоже внимательно рассматривала девушку, только привлекло ее внимание совсем другое — необычная, яркая одежда официантки. Она решила перед уходом подойти к ней и полюбопытствовать, в каком магазине та одевается.
— Я рискую снова услышать в свой адрес упрек в провинциальности, но все же спрошу: здесь что, проходит какой-то конкурс на самый неординарный костюм?
Ариэль улыбнулась. Она прекрасно понимала, чем вызван этот вопрос, но не хотела упустить возможность лишний раз посмеяться над Купером. Поэтому она недоуменно переспросила:
— Почему вы так решили?
Купер окинул посетителей кафе изумленным взглядом и лишь потом ответил:
— Наверное, потому, что я вижу парня, одетого в кожаные брюки коровьей раскраски и красную жилетку на голое тело. Или, может, потому, что у каждого посетителя куча пирсинга? Когда я гляжу на все это, мой вопрос не кажется мне таким уж глупым.
Вроде бы Купер не сказал ничего особенного, но Ариэль неожиданно почувствовала, какая пропасть лежит между ними. У них настолько разные жизни, привычки, вкусы… И все же он ей нравился.
Черт! Во всем виноваты гормоны.
— Нет ничего странного в том, что такая публика шокирует вас. Что вы вообще знаете о жителях улицы Брунсвик, кроме того, что их дома стоят на нужной вам земле? А вы прогуляйтесь по нашей улице и посмотрите, сколько здесь всего — и джаз-бары, и испанские забегаловки, и латиноамериканские клубы, и множество развлекательных заведений. Здесь живет огромное количество людей, и все они разных национальностей. Именно это смешение культур и привлекает меня.
— Вы считаете, что я беспощадный кретин, для которого нет ничего святого?
