— Мы тоже очень этого ждали, — ответила Мэдди за все семейство, после чего Джонатан увлек Девон в дом, перед которым сверкала огромная елка, украшенная как невеста. Изнутри на окнах дома красовались рождественские картинки, там и сям были разбросаны груды еловых веток, перетянутых алыми лентами. Все выглядело очень элегантно и отличалось отменным вкусом.
— Джонатан мне много о вас рассказывал, — сказала Мэдди, когда ее брат вышел.
— Надеюсь, он говорил только хорошее? — Вы знаете, он постоянно о вас думает.
— Правда? — От Девон не укрылся подозрительный блеск в синих глазах Мэдди. — Мы вместе чудесно проводим время.
— Рада это слышать. Джонатану не очень-то везло с женщинами, и мне бы не хотелось, чтобы ему пришлось страдать снова.
Женщинам приходится страдать куда чаще мужчин, подумала Девон, однако вслух этого произносить не стала.
В конце концов Девон решила, что сестра Джонатана ей нравится. Муж Мэдди, Стивен, который вел себя галантно едва не до приторности, очевидно, был без ума от своей дражайшей половины. Что же касается их трех сыновей, то Девон решила, что они настоящее сокровище и отрада родителей.
— Извини меня, сестренка. — Джонатан подошел к камину, где все они расположились, наслаждаясь рождественскими хоралами, доносившимися из радиоприемника, — я на минутку похищу у тебя Девон.
Мэдди изобразила на лице понимающую улыбку, а Джонатан, взяв Девон за руку, провел ее в маленькую комнату с очень высокими потолками и огромным, выходившим на пляж окном.
— По-моему, вы уже знакомы. — Он подвел Девон к сидевшей у окна пожилой женщине, с большим вниманием наблюдавшей за тем, как за стеклом падали мягкие снежные хлопья. Старушка, словно не замечая их присутствия, безмятежно продолжала свои наблюдения.
— Тетушка Стелл? — тихо произнесла Девон, и та, словно очнувшись, наконец повернулась к ним. — Джонатан, — улыбнулась тетушка Стелл и обняла племянника, который ответил ей не менее теплым объятием.
— Я задремала и даже не слышала, как вы вошли…
— Тетушка Стелл, это Девон Джеймс. Мне кажется, вам уже приходилось встречаться.
Тетушка Стелл, близоруко прищурившись, перевела глаза на стоявшую рядом молодую женщину.
— Здравствуйте, моя дорогая, рада вас видеть, — произнесла она с улыбкой.
Девон нагнувшись, с осторожностью приняла в свои ладони хрупкую руку старушки и с удивлением почувствовала, что в этой маленькой и теплой руке сохранилось еще порядочно силы.
— Приятно встретиться с вами вновь, тетушка Стелл. Джонатан принес стулья, и они с Девон уселись.
— Алекс с тобой приехал? — спросила тетушка Стелл у Джонатана.
— Он ждет пока ты проснешься.
— И как он?
— Отлично.
Тетушка Стелл поджала губы.
— Вряд ли состояние мальчика можно назвать отличным, пока он прикован к этому проклятому креслу, Джонатан. Подумай и снова ответь на мой вопрос.
Джонатан что-то проворчал себе под нос, но взгляд, брошенный им в сторону тетушки, говорил о том, что он меньше всего хочет вызвать ее неудовольствие.
— Его состояние не лучше и не хуже, чем обычно. Я дал доктору Реймонду еще шесть месяцев, после чего заберу парня домой. А что делать потом… Честно говоря, я и сам не знаю.
— Прежде всего не сдаваться. — Тетушка Стелл похлопала племянника по красивой смуглой руке. — Мы просто обязаны найти способ достучаться до мальчика.
Джонатан кивнул.
— А теперь, Девон, я хочу узнать, как продвигается ваша работа. Надеюсь, вы не позволили этому молодому интригану вас остановить?
Девон улыбнулась.
— Напротив, Джонатан немало мне помог.
— Что ж, очень мило с его стороны.
— Джонатан боится, что газеты снова раздуют это дело, как в прошлый раз.
Серебряные бровки тетушки Стелл сошлись на переносице.
— Думаю, такой оборот дела не следует упускать из виду. Я не меньше Джонатана волнуюсь за мальчика.
Девон знала, что вопрос о судьбе несчастной Энни Стаффорд не вызовет особого восторга ни у тетушки Стелл, ни у Джонатана, но, проговорив еще какое-то время, она решилась-таки его задать.
— Тетушка Стелл, что, если мы немного поговорим об Энни?
Услышав это, Джонатан наморщил нос, но препятствовать Девон не стал.
Тетушка Стелл нахмурилась.
— Я думаю так: уж если Джонатан согласился вам помогать, то мне сам Бог велел.
Девон пододвинула свой стул поближе.
— В прошлый раз вы упомянули кое-что, и это до сих пор не выходит у меня из памяти.
— Что именно, дорогая?
— Вы сказали, что Энни все-таки узнала, что такое счастье. Что вы имели в виду? Ведь она, судя по всему, была одинокой — откуда же взяться счастью?
— Энни очень хотелось детей, но их у нее никогда не было, это правда. Мне следовало сказать об этом в прошлый раз; она забеременела от Флориана, когда ей исполнилось пятнадцать, и Флориан договорился об аборте, который в те годы являлся делом противозаконным. Тогда Энни едва не умерла. Жизнь ей удалось спасти, но она навсегда осталась бесплодной.
Джонатан с шумом втянул в себя воздух.
— Дьявольщина! — Лицо его приняло негодующее выражение. — Я очень мало знал об этой женщине. Кто мог подумать, что она носила в сердце подобную трагедию!
— А как же, тетушка Стелл, насчет ваших слов о том, что она была счастлива? — Девон надеялась, что ответ старушки позволит хоть как-то объяснить появление, в Желтой комнате человека с ласковыми руками. Энни была светловолосой, как Девон. Если предположить, что Флориан принял Алекса за Берни, то отчего этот человек не мог принять ее за Энни?
— Мне нечего прибавить к тому, что я уже сказала. Я дала слово Энни молчать о ее дальнейшей жизни и намереваюсь это обещание свято выполнять. Если бы Энни хотела, чтобы люди узнали, как она жила после того, как улизнула от Флориана, то не стала бы так далеко запрятывать свой дневник.
— Дневник? — Девон всем телом подалась к тетушке Стелл. — Энни вела дневник?
— С раннего детства. Но теперь он утерян, и, кажется, навеки. Я рада этому. Она заслуживает того, чтобы чужая рука не касалась ее записей.
Но Девон никак не могла успокоиться. Ее интересовало, в самом ли деле Энни обрела покой и счастье? Что привязывало ее к злополучному дому?
— Скажите, кто-то у нее все-таки был? — Задавая вопрос, Девон уже понимала, что ответа не услышит.
Тетушка Стелл только улыбнулась и, отвернувшись к окну, принялась вглядываться в мельтешившие за окном снежные хлопья.
Девон поднялась и пожала руку старой женщине.
— Доброго Рождества, тетушка Стелл.
