— Отец.
Джонатан склонился к мальчику, чтобы лучше его слышать.
— Что, сынок?
— Посмотри. — Алекс указал на женщину, стоявшую на значительном расстоянии от собравшихся и, по-видимому, старавшуюся укрыться от их взглядов за стволом большого облетевшего клена. — Это же миссис Джеймс, папочка!
Сердце Стаффорда с силой забилось при упоминании этого имени. На мгновение он даже забыл о том, что нужно дышать, и ему напомнил об этом внезапный приступ удушья.
— Она плачет, отец. Готов поспорить, что она тоже любила тетушку Стел.
Хотя Девон находилась от них довольно далеко, Джонатан заметил белоснежный платок, которым она время от времени вытирала глаза. Ее черное пальто раздувал ветер, придавая ему сходство с трепещущим траурным флагом, и в этот момент она показалась ему такой же до боли покинутой и одинокой, как и он сам.
— Мне так жалко ее, отец. Ей даже не с кем словом перемолвиться. И стула у нее нет…
— …И этот город для нее чужой, — добавил Джонатан. Все-таки это было несправедливо. Девон и прежде была одинока, и здесь ее тоже поджидало одиночество. А ведь она имела отношение к этому семейству, к его семейству. Внезапно обретенная истина переполнила Джонатана, она показалась ему необычайно важной — важнее всего на свете.
И с осознанием этой истины к нему пришло освобождение.
Он любил Девон. Точно так же, как и она его.
Священник тем временем перешел к рассказу о том, как тетушка Стелл любила детей. Он говорил о тепле, которое она излучала, и о подарках, которые так любила дарить.
Джонатан поднялся с места, и священник замолчал, глядя на него и недоумевая, отчего тот прервал прощание на самой высокой ноте.
— Простите, я хочу, чтобы вы прервались всего на одну минуту, — попросил его Джонатан. — Вы меня очень обяжете..
По рядам пронесся шепоток, но Джонатану было все равно — он решительно двинулся мимо собравшихся.
Девон, стоя на невысоком холме, смотрела вниз на окружавших гроб людей.
Хотя слова молитвы едва доносились к ней, она не могла не заметить, как маленький человек в очках прервал плавное течение службы, а над толпой неожиданно во весь рост поднялся Джонатан и что-то сказал. Священник кивнул, Джонатан, выбравшись из толпы, направился в ее сторону. Девон услышала, как зашумели присутствующие, и почувствовала неожиданное волнение, которое продолжало нарастать с каждым шагом Джонатана, приближавшим его к ней.
Неужели Джонатана так раздражало ее присутствие, что он решил предложить ей убраться? Маловероятно, и тем не менее… Девон качнулась и побледнела. Господи! Джонатан двигался прямо к ней! В попытке защититься от холодного ветра он обмотал горло шарфом и поднял воротник, поэтому Девон не могла как следует рассмотреть его лицо. Признаться, она вообще плохо его видела, зато мысленно отметила, что идет он широким шагом, очень решительно. Неужели он в самом деле хочет ее прогнать?
Прошу тебя, Джонатан, не делай этого! Девон захотелось повернуться и побежать прочь, исчезнуть, испариться, растаять в воздухе наподобие облачка дыма, но она продолжала стоять на месте как вкопанная. Теперь ей уже ничего не оставалось, как встретиться с ним лицом к лицу.
Столпившиеся вокруг гроба люди разом оставили свои разговоры и смотрели теперь в ее сторону. Некоторые даже указывали на нее пальцами. Девон закрыла глаза и постаралась сделать все от нее зависящее, чтобы сохранить достоинство.
Джонатан уже был совсем рядом. Заранее содрогаясь от предстоявшего ей унижения. Девон тем не менее не могла не любоваться им. Ей было бы достаточно одного его ободряющего взгляда, чтобы все ее тревоги отлетели прочь. Как сможет она снова воспрянуть, ощутить вкус к жизни, заполнить угнетающую пустоту поселившуюся у нее в душе, оставаясь от него в отдалении?
В этот момент Джонатан остановился напротив Девон. Он молчал, и она была не в силах прочитать что-либо в его странном взгляде.
— Я должна была приехать, Джонатан. Не сердись, прошу тебя. — Она готова была разрыдаться.
— Разве я сержусь? — Джонатан смотрел на нее — и только. Его глаза медленно исследовали ее лицо. В этот момент он походил на художника, оценивавшего натуру и сравнивавшего ее с тем образом, который существовал в его воображении.
У Девон затряслись руки, и она судорожно ухватилась за лацканы своего пальто. Теперь уже ей не хотелось наблюдать за Джонатаном и восхищаться им. Уж лучше бы он ушел, думала она. Тогда она по крайней мере спокойно досмотрела бы всю церемонию до конца, отдала дань уважения усопшей и удалилась так же тихо и незаметно, как пришла. Вместо этого ей теперь надо было бороться с бушевавшими в ее груди противоречивыми чувствами и краснеть от стыда в ожидании позорного изгнания. Она не заметила, как слеза медленно заскользила по ее щеке, оставляя влажный след.
— Я никогда не желала причинять тебе боль.
— Не надо, — неожиданно перебил он ее, — не говори ничего, тем более не извиняйся. Даже и думать об этом забудь. — В следующий момент он уже протягивал к ней руки, чтобы заключить в объятия. — Ты ни в чем не виновата, запомни.
Девон все никак не могла взять в толк, что происходит, но ей было уже все равно.
Джонатан между тем продолжал говорить:
— Тетушка Стелл болела с незапамятных времен. Мы ждали чего-либо подобного со дня на день.
Только теперь слезы у Девон полились по-настоящему. Она прижалась щекой к щеке Джонатана и рыдала, не зная удержу.
— Это не твоя вина, понимаешь?
Но Девон ничего не говорила, а только продолжала изо всех сил прижиматься к нему.
— Я не могла не приехать, Джонатан.
Она и в самом деле не задавалась вопросом, ехать или не ехать. Эстель Стаффорд Меридит за короткое время стала ее другом, а не в привычках Девон было забывать друзей.
— А я ведь должен был догадаться, что ты приедешь. Теперь я рад этому.
— Это правда?
— Несказанно. Поверь, я знаю, что говорю.
Он протянул руку, чтобы поддержать ее, и они стали спускаться вниз. Джонатан провел Девон к стульям, предназначавшимся для близких родственников. Мэдди не раздумывая пересела, освободив место для Девон рядом с Джонатаном, а Алекс радостно ей улыбнулся. Девон робко посмотрела на Джонатана.
— Я тут кое-что для нее принесла.
Она указала глазами на гроб тетушки Стелл. Дрожащими пальцами Девон извлекла из кармана маленькую резную деревянную лошадку на смешных полозьях-качалках. Лошадка была белого цвета с красными горошинами.
— Я увидела эту игрушку в витрине универмага, и мне захотелось подарить ее тетушке Стелл.
Поскольку Джонатан молчал, Девон сделала сначала один шажок по направлению к гробу, потом второй, третий… Оказавшись у последнего пристанища тетушки Стелл, она положила на сверкающую крышку гроба рядом с ковром из роскошных желтых роз свою крохотную игрушечную лошадку. Когда она после этого оглянулась и нашла взглядом Джонатана, то заметила, что у него в глазах стоят слезы. Медленно подойдя к ней, Джонатан сжал ее руку и кивнул священнику.
