— Стоп! — резко прервал ее Рэйф. — О каком унижении ты говоришь? У каждой стороны в этом деле свой конкретный интерес. Только поэтому они и съезжаются на остров.
Подобный брачный союз — всегда сделка, которая не предполагает особых чувств, — гневно констатировал мужчина. — Ты сама должна понимать, что с определенных пор себе я больше не принадлежу. Именно в то утро, когда мы расстались, ты не можешь этого не помнить, посмотрев теленовости, я уже для себя решил, что надлежит предпринять. А это и означало отказаться от собственных интересов в пользу династических. Все, что происходило с того момента и до сегодняшнего дня, а также будет происходить в дальнейшем, полностью диктуется требованиями здравого смысла, — взволнованно пытался убедить в чем-то свою гостью хозяин княжеского дворца, будто бы от того, примет ли она его точку зрения, что-то зависело в его судьбе.
Но Сиенна Уэйнрайт только изумленно слушала его. Она не могла понять в первую очередь того, зачем ему понадобилась, если у него совершенно иные планы так близки к выполнению.
— Да ты и сама все понимаешь, — удрученно подытожил принц Рафаэль. — Что-то не так? — насторожился он, внимательно приглядевшись к Сиенне, которая стремительно изменилась в лице.
— Но это твой выбор, — отчеканила Сиенна.
— По-твоему, мне это нравится? — тоном возражения проговорил он.
— Сам посуди… С того момента как попала в твой замок, я полностью завишу от твоего соизволения. И ты считаешь это нормальным. Ты уже настолько привык к тому, что все тебе безоговорочно подчиняются, что другого и не мыслишь. Для полной картины тебе, разумеется, необходима жена, а затем и наследник. И ради этого ты на любую, как ты сам говоришь, сделку пойдешь. Но только я этого никогда не смогу понять. Брак — это не сделка. И жену нельзя выбирать по итогам собеседования…
— Просто тебе сложно осмыслить всю глубину моих мотивов, — попытался донести до нее свою главную мысль Рэйф, но, сказав одну необдуманную фразу, вызвал целый шквал негодования.
— Ну, конечно! Куда мне понять положение европейского принца?! Я ведь не принадлежу ни к какой славной династии, и похвастать мне нечем. Я простая женщина, с которой можно провести ночь, наутро покинуть, а потом еще ждать от нее понимания… Все верно, Рэйф. Мы из разных социальных слоев, и у нас с тобой не только интересы разные, но и представления о том, как нужно жить и строить свои отношения с людьми. И я тем более не понимаю, что я здесь делаю, если ты уже все для себя решил! — воскликнула Сиенна.
Рэйф Ломбарди чрезвычайно внимательно выслушал ее.
Он не знал, что можно ко всему сказанному добавить или же возразить. Ему действительно нужна была жена, которая родила бы ему наследника, будущего правителя острова Монтвелатте. И девушка, которой надлежало стать его женой, действительно должна была происходить из старинной или известной династии, иметь безупречную репутацию, быть образованной и наученной всяческим светским тонкостям. Именно таков был краткий список требований, предъявлявшийся к кандидатуре невесты, который с ним согласовали его советники, и именно по этим критериям ему предлагались девушки.
Конечно, Рэйф отлично знал, что это нелепо. Но, видно, со временем просто свыкся с той мыслью, что до него так выбирали жен все его предки и так делают почти во всех аристократических домах Европы. Просто потому, что так принято.
Он совершенно не собирался этого стыдиться. Как не собирался отказывать, себе в удовольствии провести с Сиенной ночь.
— Так ты идешь? — спросил он девушку, когда с ужином было покончено.
— Куда? — задала встречный вопрос Сиенна Уэйнрайт, которую подобный резкий переход тем привел в совершенное недоумение.
— Как это куда? — отозвался принц Рафаэль, затем хитро улыбнулся и потянул Сиенну за собой.
— Рэйф! — строго начала она. — Я никуда не…
Но он не позволил ей договорить. Обняв ее за талию, он привлек девушку к себе.
Их лица оказались совсем близко, и Рэйф предупредительно прошептал:
— Ш-ш… только прошу тебя, ничего не говори. Все слова сейчас излишни. Я был предельно честен с тобой. Я все рассказал тебе о себе и своих намерениях. Теперь и ты должна быть честной перед самой собой настолько, чтобы позволить себе сделать то, к чему сама же и стремишься.
И тут он поцеловал ее.
Поцеловал так, как только один он и умел.
Одного этого поцелуя оказалось достаточно, чтобы Сиенна растаяла в его руках.
И в том не было ничего удивительного, поскольку его поцелуи пьянили, его поцелуи сводили с ума, его поцелуи заставляли забывать обо всем на свете. Они кружили голову, будили дремавшие надежды, порождали мечты, Обескураживали, обессиливали, лишали воли и способности к сопротивлению. Таковым было фантастическое действие его поцелуев…
Сиенна млела в его сильных руках.
Она запрокинула голову, подставив ему лицо, шею и плечи для поцелуев.
И Сиенна не сомневалась, что не только она наслаждается ласками, но и Рэйф блаженствует вместе с ней.
— Ты даже прекраснее, чем запомнилась мне, — сбивающимся, заходящимся от восторга голосом проговорил он.
Сиенна посмотрела на любовника сквозь опущенные ресницы. Он был совершенно серьезен и нетерпелив.
Она любила в Рэйфе нетерпение, в котором он был похож на сильного, хищного, грациозного зверя. Она даже вздрогнула от предвкушения.
— Неужели тебе холодно? — изумился Рэйф, приметив эту легкую волну, пробежавшую по коже его женщины.
— Поверь, мне есть от чего вздрагивать помимо холода, — пространно ответила она, подразумевая желание.
— Извини, я просто не хочу обманывать тебя, поэтому все и рассказал, — расценил по-своему ее слова мужчина.
— И правильно сделал, — отозвалась она. — Поэтому лучше я пойду сейчас к себе и улечу с острова завтра пораньше.
— Еще секунду назад мне казалось, что ты не хочешь никуда улетать, — разочарованно заметил он.
— Не знаю, почему тебе так показалось. Но вне зависимости оттого, что ты мне минуту назад объяснил, мы с тобой уже расстались. И когда я говорила, что не буду с тобой больше спать, я была совершенно искренней, — сухо сообщила ему Сиенна.
— Прости, но я не понимаю, в какие игры ты играешь, — раздраженно проговорил Рэйф.
— Если кто-то и играет в игры, то только не я, — хмыкнула она.
— Ты прилетела сюда, заведомо зная, что здесь мы непременно встретимся. Я могу лишь предполагать, насколько осознанным был этот твой поступок, но совершенно очевидно то, что ты хочешь того же, чего и я, — рассудил принц Рафаэль.
