Ознакомительная версия.
– Серена, я больше не собираюсь с тобой спорить. Ты переночуешь у меня, утром я разберусь с кое-какими делами, а потом мы продолжим разговор.
Глядя, как отъезжает такси, Серена мысленно вздохнула. Как же она за сегодня устала и от бесконечных поездок, и от столь же бесконечных, но еще более мучительных разговоров… При одной мысли, что придется ехать куда-то еще, выбирать отель и регистрироваться, ей стало плохо. Сейчас ей нужен лишь сон, а завтра они со всем разберутся. Только, разумеется, спать будут в разных комнатах.
Услышав громкий окрик, она увидела, как рядом с ними останавливается машина, почувствовала, как Никос заслоняет ее собой, отвечая что-то на греческом, увидела яркую вспышку фотоаппарата и лишь тогда осознала, что это журналисты. Неужели Никос настолько значимая фигура, что за ним даже папарацци охотятся?
– Что им нужно?
Послушно следуя за Никосом, она вошла в просторный холл и остановилась у лифта.
– Хотят знать, кто ты такая.
– С чего это вдруг?
Никос едва слышно вздохнул.
– Они уже целый год на меня охотятся. Чем успешнее идут у меня дела, тем упорнее они пытаются нарыть что-то о моей личной жизни.
– И что же ты им ответил?
– Правду.
Лифт наконец-то приехал, и они вошли внутрь.
– И что же это за правда?
– Что мы помолвлены.
Судорожно сжав поручни, Серена попыталась справиться с внезапным приступом тошноты, вызванным то ли резким подъемом, то ли совершенно неожиданными словами.
Стоило Серене только пошатнуться и побледнеть, как Никос сразу же подался вперед, обнимая за плечи и притягивая к себе. Но, почувствовав, как она соскальзывает вниз, мгновенно подхватил ее на руки.
И как она только могла так себя измотать и подвергнуть риску его ребенка? Когда лифт остановился, Никос понес ее к своей квартире, бережно прижимая к себе обмякшее тело и ощущая совершенно непривычное стремление защищать и заботиться… Резко отмахнувшись от непрошеных мыслей, Никос постарался сосредоточиться.
Открыв дверь, он протиснулся внутрь, не выпуская ношу из рук, и с облегчением увидел, что Серена слегка приоткрыла глаза.
– Подождал бы хоть, пока мы поженимся… – выдохнула она еле слышно.
– А ты еще не поняла, что я все и всегда делаю по-своему?
Слова прозвучали чуть резче, чем он хотел, и Серена сразу же заерзала, пытаясь высвободиться, но он лишь прижал ее к себе чуть крепче и, не обращая внимания на светившийся за окном Акрополь, постарался обдумать происходящее. Зачем ему вообще понадобилось тащить ее в Афины? Она же так устала, а он вполне мог и один слетать домой, разобраться с делами и снова вернуться на Сантарини. Хотя кого он пытается обмануть? Она согласилась сюда ехать лишь ради денег и уж точно не стала бы терпеливо дожидаться на острове.
Но окончательно убедившись, что она носит именно его ребенка, Никос не мог просто так ее отпустить и был готов на все, чтобы обеспечить еще не родившегося малыша достойной семьей, о которой сам в детстве только мечтал. Что бы она там ни говорила, его ребенок получит то, чего никогда не было у него самого.
– Можешь уже меня отпустить.
Серена уперлась руками ему в грудь, а ее голос вновь обрел силу.
– Это все из-за лифта, наверное, я слишком устала.
– Я закажу что-нибудь поесть, а потом ты хорошенько отдохнешь и как следует выспишься.
Позволив Серене осторожно соскользнуть на пол, он с невероятной остротой прочувствовал каждое прикосновение ее пышных округлостей к его и так невероятно напряженному телу. Но что бы там ни хотело его тело, он не позволит похоти запутать все еще больше. Хватит с него и прошлого раза.
Кивнув, Серена сразу же направилась к распахнутой балконной двери, сквозь которую до них долетал прохладный ночной ветерок.
– Нравится?
Удивленно обернувшись, Серена посмотрела ему прямо в глаза, и Никос почувствовал очередной укол совести. Как же она за сегодня устала и вымоталась… По большому счету ни о чем они так толком и не договорились, да и в любом случае нельзя решить столь важное дело, от которого зависит вся их дальнейшая жизнь и, главное, жизнь ребенка, за один вечер. Похоже, он только сейчас сумел до конца осознать всю важность происходящего. Но как бы там ни было, он все равно не жалел о своем предложении, потому что теперь ясно понимал, что, если бы не оно, Серена просто развернулась и улетела в свою Англию, а вместе с ней улетел бы и ребенок.
Заказав ужин, Никос присоединился к Серене на балконе, подставляя лицо прохладному бризу, живо напомнившему ему об их последней ночи. Тогда он крепко обнял Серену, отлично понимая, что пришло время раз и навсегда проститься, навеки лишив себя той любви, что ясно горела в зеленых глазах. В конце концов, она заслуживает лучшего и рано или поздно обязательно найдет мужчину, для которого станет смыслом существования.
Тогда она едва слышно выдохнула его имя и поцеловала в губы, и он прижал ее к себе еще крепче, охотно углубляя поцелуй, жадно лаская податливое тело, словно стремясь навсегда запомнить форму и мягкость пышных округлостей. И не в силах насытиться ласками, они прильнули друг к другу, стремясь утолить бушующую в них страсть, мгновенно забыв об ужине и шампанском. Они в последний раз стали единым целым под раскинувшимися на небосводе яркими звездами, а потом Серена прошептала:
– Никос, я люблю тебя.
И он мгновенно замер, чувствуя, как каждая капелька его крови застывает в венах маленькой льдинкой. Но разве это возможно? Он же недостоин любви, раз его не смогла полюбить родная мать. А потом он вдруг осознал, что совсем потерял контроль над происходящим и начисто забыл о презервативах. Нарушил главное правило и подверг себя риску стать отцом.
Вскочив на ноги, он сверху вниз посмотрел на съежившуюся на покрывале Серену и разлитое шампанское. Как он мог быть столь беспечен? Задыхаясь от переполнявшей его ярости, Никос сжал кулаки. А что, если она забеременеет? Он же не хочет быть отцом! Не хочет и не может!
Вспоминая ту ночь, Никос окончательно осознал, что, что бы он там себе раньше ни представлял, теперь он точно никогда не отвернется от собственного ребенка.
Он до сих пор помнил те холодные слова, что бросил ей едва ли не с ненавистью: «Будут последствия – немедленно сообщи мне».
Тогда Серена лишь молча встала, стряхнула с одежды песок и, побледнев, посмотрела прямо ему в глаза. И не успел он добавить ни слова, как она резко повернулась и убежала.
Когда принесли ужин, Серена едва притронулась к роскошным блюдам, чувствуя, что так устала, что не в состоянии даже есть. Когда же она уже наконец сможет уснуть? Жаль даже, что она не настояла на отеле, там бы она по-крайней мере смогла хоть ненадолго остаться одна.
Ознакомительная версия.
