– Я подумал, что ты будешь не против пообедать со мной, – сказал он и одарил ее обезоруживающей улыбкой.
Эмили натянуто улыбнулась и покраснела в ответ на предложение.
– Ты еще жив? – выпалила она, подстраиваясь под его дружеский тон.
Фабиан удивленно приподнял брови.
– Вообще-то да, – весело ответил он. – А ты удивлена?
Эмили почувствовала приятное тепло в груди.
– Я просто подумала, что ты умер от скуки. Я так много болтала в прошлый раз.
– Ну что ты. Мне явно не хватает информации о тебе. Я пришел за очередной порцией. – Его глаза смеялись.
Было трудно поверить, что мужчина в потертых джинсах, с давно не стриженными волосами, который спит сейчас на ее диване, и молодой доктор, подтянутый и жизнерадостный, – одно лицо.
Почему же тогда она чувствует все то же напряжение и трепет?
Я не могу позволить, чтобы произошло непоправимое. Нужно остановить это безумие.
Отведя взгляд от Фабиана, Эмили неловко повернулась и ударилась бедром о край журнального столика. Альбом с фотографиями соскользнул с полированной поверхности и с грохотом упал на пол. Она потерла ушибленное место, бормоча себе под нос проклятья.
Фабиан недоуменно открыл глаза.
– Я что, заснул?
– Ты отключился на несколько часов, – ответила Эмили, положив альбом на стол.
– Боже мой, – пробормотал Фабиан.
– Ты что, всю ночь не спал?
Он сел и провел рукой по волосам.
– Да.
Эмили подумала, что жена этого человека наверняка волнуется.
– Может, тебе лучше позвонить домой?
– Дома никого нет, – небрежно махнул рукой Фабиан и вздохнул. – Я знаю, что рискую вновь разозлить тебя, но может, все-таки мы допьем кофе?
Эмили стало жаль его. Она кивнула и пошла на кухню. Может, он так отвратительно выглядит оттого, что жена совершенно не заботится о нем?
Она застонала, доставая кофейные чашки. Я ничего не хочу знать. Семейные отношения Фабиана не должны меня волновать.
Быстро приготовив сандвичи с беконом и сыром, Эмили налила кофе, стараясь не слушать внутренний голос. Голос, который твердил ей, что она идиотка, раз потакает назойливому гостю, вместо того чтобы выгнать его и никогда больше не видеть.
Эмили зашла в гостиную и увидела, что Фабиан рассматривает фотографии, которые делал Мартин. Она нервно поставила поднос на столик.
– Очень интересно, – заметил Фабиан. – Чувствуется профессиональный фотограф.
– И довольно известный.
– Я смотрю, ты собираешь рассказы и рисунки детей.
– Да. Это работы детей из летнего лагеря. Я хотела донести до людей то, что происходит в этих маленьких головках.
Эмили села, чувствуя на себе изучающий взгляд карих глаз.
– Я помню день, когда мы встретились, – сказал Фабиан. – Ты привезла в больницу мальчика. – Он задумался. – Хороший альбом.
– Спасибо.
Эмили поставила перед гостем тарелку, предлагая сандвичи. Ей совсем не хотелось вспоминать прошлое – время их любви, надежд и мечтаний.
Фабиан посмотрел на еду, потом на Эмили, и их глаза встретились.
– Ты по-прежнему наблюдательна. – В этой фразе явно слышался скрытый смысл, но никакой насмешки.
– Я подумала, что ты не завтракал. – Эмили пожала плечами.
Фабиан отпил большой глоток кофе.
– Это так.
– Что же ты делал всю ночь?
Вопрос вылетел совершенно неожиданно для Эмили. Пел, танцевал или пил – да он почти наверняка ничего подобного не делал.
– Я вел тайную ночную жизнь, – загадочно произнес Фабиан, – полную грехов и разврата. – Он скорчил гримасу и потер шею. – Я работал над книгой. Мэнди должна была сегодня лететь в Сиэтл, чтобы прочитать курс лекций. Она не сможет вернуться раньше чем через месяц.
Вот, оказывается, как ее зовут. Эмили тяжело вздохнула. Она и не знала имени его жены. Точнее, не запомнила, читая газетную статью. А может, просто не хотела помнить. Обычная подсознательная реакция, некий вид самозащиты. Сотни вопросов крутились у нее в голове. Хотелось бы, конечно… Нет, совсем не хочется получить ответы на них. Чем меньше она будет знать, тем меньше боли будет в ее сердце.
Эмили встала.
– Я налью тебе еще кофе, но потом ты должен будешь уйти. – Она пыталась говорить спокойным, будничным тоном.
– Конечно, – ответил Фабиан с видом человека, ценящего свои достоинства.
Покончив с кофе, Фабиан встал.
– Извини, что заснул, – проговорил он, подходя к двери. – Спасибо за угощение.
– Не за что, – небрежно ответила Эмили.
Фабиан остановился и посмотрел на нее своими магнетическими глазами, отчего сердце Эмили трепетно забилось.
Она изо всех сил старалась казаться спокойной, когда открывала дверь.
– Не волнуйся насчет Клары, – сказала она, вспомнив, что именно девочка явилась причиной его приезда.
– Хорошо, не буду.
Фабиан пошел к машине, припаркованной у дома.
Эмили глубоко вздохнула и прислонилась к прохладной стене, закрыв глаза.
– Я больше не хочу его видеть, – вслух произнесла она. – Я хочу спокойствия и уверенности.
Господи, как хочется забыть его. Хочется… Она закрыла лицо руками и застонала.
Вечером Эмили нашла бумажник, притаившийся между двумя диванными подушками. Он, должно быть, принадлежал Фабиану. Эмили взяла его, хотела открыть. Соблазн был велик. Ведь этот бумажник – клад информации: имена, кредитные карточки, телефонные номера, фотографии любимых людей, жены, детей. – Хорошо. Давай поужинаем.
Ты только подумай, подстегивал внутренний голос. Подумай, сколько ты можешь узнать!
Я вовсе не собираюсь рыться в его бумажнике, отвечала другая ее частичка. А может, эта вещь даже не его.
По крайней мере, ты должна проверить. Сойдут даже водительские права.
Мне не нужно этого делать. Эмили вдохнула едва уловимый запах кожи. Бумажник был почти новым, гладким на ощупь. Сопротивляясь обуревавшему ее соблазну заглянуть в него, она подошла к телефонному столику и разыскала в абонентном справочнике номер Фабиана.
С силой отбивая цифры на клавишах, Эмили не могла собраться с мыслями.
– Брендон, – раздался в трубке резкий голос. Фабиан был краток. Может быть, телефонный звонок отвлек его от работы?
– Это Эмили. Ты случайно не оставил у меня бумажник?
Мгновение тишины.
– Да. Черт, он у тебя?
– Я нашла его на диване.
В трубке послышался вздох.
– Если ты не против, я сейчас за ним заеду.
– Хорошо. Я дома.
Полчаса спустя Эмили увидела, как «мерседес» подъехал к ее дому. Она открыла входную дверь, держа бумажник в руке, поскольку не собиралась приглашать Брендона войти.
