— Сью, ты, видимо, меня плохо знаешь, — сказал он мягко, но в голосе прозвучало предостережение. — То, как ты вела себя сейчас, могло ввести в заблуждение старого больного человека, но не меня.
— Что ты хочешь этим сказать?! — возмутилась Сузен. Намек, содержавшийся в его словах, глубоко оскорбил ее.
— Боже мой! Какие мы добренькие! Как мы любим папочку! — усмехнулся Марк, окидывая ее холодным, оценивающим взглядом. — Если бы я не знал тебя, Сью, ты еще могла бы одурачить меня своей игрой в оскорбленную невинность. — Марк нарочито медленно провел большим пальцем по ее губам. — Но мне отлично известны все твои уловки.
Сузен в недоумении уставилась на него широко раскрытыми глазами. А Марк между тем продолжал:
— Мне нетрудно догадаться, чего ты надеешься добиться, играя роль раскаявшейся грешницы. Но предупреждаю: если своим поведением ты будешь трепать нервы и подрывать здоровье Ричарда, ты жестоко поплатишься.
Марк уже угрожал открыто. Сузен отвернулась, не в силах выслушивать несправедливые обвинения.
— Я рад, что мы поняли друг друга, Сью, — обронил он и, повернувшись, вышел из комнаты.
Сузен облегченно вздохнула. Она до сих пор не понимала, до какой степени была взвинчена, и только теперь, с уходом Марка, ощутила себя так, словно ее выпустили из тюрьмы.
Не раздумывая ни секунды, Сузен снова схватила телефонную трубку. Клифф Мейсон отнесся к ее положению с пониманием, разрешив отсутствовать на работе столько времени, сколько ей потребуется. Заодно, раз уж представится такая возможность, предложил ей посетить их филиал в Сент-Джонсе, и Сузен с радостью согласилась. Но улыбка, появившаяся на ее лице после разговора с начальником и коллегой, моментально исчезла, как только в комнату вновь вошел Марк.
— Кому ты звонила? — спросил он, подозрительно глядя на Сузен.
— Клиффу, — ответила она, наблюдая за выражением лица Марка. — Мне нужно было сообщить ему о моих планах.
— Понимаю, — последовал короткий ответ, но Сузен видела, что Марк, если и понял что-то, то по-своему. Однако решила не обращать на это внимания.
— Скажи, папа до сих пор делает пожертвования в благотворительные фонды? — спросила Сузен как бы невзначай.
Она знала, какой результат может дать даже сравнительно небольшая сумма. А те деньги, которые когда-то жертвовал отец, могли совершенно изменить жизнь многих людей. Сузен была полна решимости заинтересовать отца по крайней мере одним из своих проектов, — разумеется, когда он будет чувствовать себя лучше.
— А в чем дело? — недоверчиво спросил Марк.
Сузен с грустью поняла, что он не верит в ее искренность. Она всегда была слишком занята собой, чтобы интересоваться какой-то там благотворительностью.
— Хочу предложить отцу одну идею, — осторожно сказала она.
Марк презрительно фыркнул:
— Забудь об этом, Сью. Ты не сможешь так просто получить деньги. Все пожертвования теперь идут через компанию, и бессмысленно просить об этом отца.
— И все же я попытаюсь. — Сузен не хотела сдаваться. — Я сумею его убедить, поверь мне, — добавила она, широко улыбаясь.
Радостное выражение ее лица привело Марка в бешенство.
— «Потребую», ты хотела сказать? — резко бросил он, и улыбка мгновенно исчезла с лица Сузен. — Все еще рассчитываешь получить все, о чем бы ни попросила?
— Я же не для себя прошу! — возмутилась девушка, чувствуя себя весьма неуютно под его сверлящим взглядом.
— Ах, не для себя? — Брови Марка поползли вверх. — Тогда, может быть, для этого Клиффа? — спросил он язвительно.
— В каком-то смысле да…
— Это исключено, Сью. В настоящее время компанией управляю я. А мне проекты твоих очаровательных филантропов совсем не нравятся, уж не взыщи.
Марк ушел, на прощание хлопнув дверью.
В течение последующих нескольких дней они держались на расстоянии друг от друга. Сузен оставалась в своей комнате, радуясь, что Марк не навязывает ей своего общества, но к чувству облегчения почему-то примешивалась грусть. Незнакомая горничная регулярно приносила ей еду, и Сузен уже прибавила в весе — трудно было не поправиться при таком превосходном питании. Теперь она чувствовала себя намного лучше. Синяки от ушибов почти исчезли, оставались только темные тени под глазами, как от недосыпания.
Сузен была удивлена, когда однажды утром горничная принесла аккуратную стопку свежевыстиранного белья, а также юбку и свитер, которые Сузен когда-то купила, и молча положила все это на кровать. Преданность служанки Марку была вне всяких сомнений, поэтому девушка тоже молчала, взирая на белье.
— Начиная с сегодняшнего дня, ты можешь вставать, — сообщил ей с порога спальни Марк.
— Благодарю, — пробормотала Сузен, старательно избегая его взгляда. Казалось, им нечего было больше сказать друг другу, как будто годы, проведенные врозь, заставили их обоих забыть о былой близости. Теперь их разделяла непреодолимая бездна.
— Мы сейчас отправимся за покупками, — заявил Марк безапелляционно.
— Мы? — переспросила Сузен, удивленно посмотрев на него. — Я вполне смогу купить себе подходящую одежду без твоей помощи.
Но Марк внезапно ухмыльнулся:
— Это вопрос спорный. Твоя машина превратилась в груду металлолома, так что придется ехать на моей. Неужели ты думаешь, что я доверю тебе вести мою машину? — жестко напомнил он ей о недавней аварии.
Сузен вынуждена была согласиться со справедливостью его слов. Она еще не была готова сесть за руль — тем более за руль такого большого и мощного автомобиля, как «ягуар» Марка.
— К тому же у меня в центре назначено несколько деловых встреч, — продолжал он, принимая ее молчание за согласие.
Хотя Сузен внутренне кипела от негодования, потому что Марку опять удалось навязать ей свою волю, она не стала терять времени на пререкания. Сью слишком хорошо знала, как не любит Марк, когда его заставляют ждать.
— Нет! Я не буду здесь ничего покупать! — воспротивилась Сузен, увидев из окна машины череду модных магазинов самых знаменитых модельеров.
— Почему нет? — удивился Марк. — Ты что, из принципа не желаешь теперь носить приличную одежду?
— Нет! То есть… Дело в том, что мне просто становится как-то не по себе в одежде, которая так дорого стоит. Кроме того… — пыталась объяснить Сузен, но Марк перебил ее:
— Да перестань же, Сью! Ты всегда жаловалась, что тебе не хватает на тряпки. Ты беспрестанно клянчила у Ричарда деньги, и он всякий раз уступал тебе.
Сузен покраснела, вспомнив о былом эгоизме. В памяти всплыл день, когда пришел счет из банка, и оказалось, что она значительно превысила положенные ей пределы. Отец тогда впервые рассердился на дочь, но Сузен не испытывала никаких угрызений совести.
