Мэтти улыбнулась и опустила голову, сделав вид, что не заметила, как Оррен легким прикосновением к затылку Джин Мэри заставил ту наклонить голову, прежде чем сам сделал то же самое. Джин Мэри воинственно сверкнула глазами, спрятала руки под мышки и только потом наклонила голову. Она не закрыла глаз, пока молился ее отец, но на этот раз не стучала ногами об стол и не двигала локтем столовые приборы около своей тарелки.
После того как было произнесено «аминь», Мэтти подняла голову и улыбнулась Оррену.
— Пап, — спросил Чэз, сидящий в конце стола, — а когда у меня будет моя собственная комната?
— Я думаю об этом, сынок, — виновато сказал Оррен и устремил взгляд на Мэтти. — Все дело в том, что мне нужна дополнительная работа. Тогда я куплю все необходимое и смогу закончить этот ремонт. Вы не могли бы… — он замялся, — подольше присматривать за детьми?..
Мэтти поковыряла вилкой свою картошку и спокойно ответила:
— Хорошо.
— Я… я не смогу вам особенно много доплатить, — робко продолжал он.
— Что-нибудь придумаем, — успокоила она его.
Он кивнул и опустил взгляд в тарелку. Мэтти закрутила волосы и перебросила их на грудь. При этом эффектно обнажилась ее спина, ведь она надела джинсы прямо на купальник. Как она и ожидала, Оррен поневоле бросил на нее взгляд. Старательно пряча улыбку, она спросила:
— Как вы думаете, сколько времени потребуется на то, чтобы закончить комнату?
— Возможно, все лето, — сказал он невесело, а Чэз громко вздохнул. Джин Мэри показала ему язык.
— Я думала об этом, — продолжила Мэтти. — И вот что мне пришло в голову. Мы могли бы освободить один угол этой комнаты от вещей, отгородить его занавеской и поставить туда кровать для Чэза. Тогда у каждого будет своя комната, а когда закончите ремонт, вы с Чэзом сможете поменяться местами.
— Неплохая идея, — обрадовался Оррен, посмотрев на сына. Тот энергично кивнул. Возразила одна Джин Мэри:
— Нет! Это нечестно! Почему это у Чэза будет своя комната, а у меня нет?
— Но в твоей комнате будет одним человеком меньше, — терпеливо заметила Мэтти.
Джин Мэри стукнула ладошкой по столу, в глазах ее сверкнули слезы.
— Я тоже хочу отдельную комнату!
— Джин Мэри! — твердо начал Оррен. — Я не могу предоставить тебе отдельную комнату. Чэз — мальчик. Он не должен делить комнату с несколькими девочками.
— А я почему должна? Это нечестно! — заревела девочка и вскочила. — Просто ты ненавидишь меня! Все меня ненавидят! — С этими словами она повернулась и выбежала из комнаты.
— Никто тебя не ненавидит, Рыжик! — заволновался Оррен и тут же побежал за дочкой. — Вернись сейчас же!
Через несколько минут из дальнего конца дома донесся душераздирающий вопль. Мэтти покачала головой. Чэз закатил глаза. Однако Кэнди Сью приняла все за чистую монету: ее крохотный подбородочек задрожал, она прищурила глазки и разразилась рыданиями. Янси, у которой глаза всегда были на мокром месте, тут же присоединилась к ней. Мэтти поднялась со стула и, обойдя вокруг, встала между девочками и, успокаивая, взяла каждую за ручку.
— Все в порядке, — тихо и ласково сказала она. — Вы же знаете, что папа не тронет Джин Мэри. Она просто расстроена. А когда она расстроена, она всегда кричит. Разве это не так, Чэз?
— Еще как! Особенно когда не получается так, как хочет она. Она просто завидует, потому что у меня все-таки будет собственная комната!
Глаза Янси стали вдруг огромными, она посмотрела на Чэза, вынула пальчик изо рта и воскликнула:
— Я буду с тобой, Чэз!
— Ты не можешь, Янси! — воскликнул в отчаянии Чэз. — Тогда это не будет моя собственная комната!
Янси заплакала так горько, как будто брат и в самом деле предает ее, переселяясь в собственную комнату.
— Послушай, маленькая, — стала уговаривать Янси Мэтти. — Чэз будет в соседней комнате, а я скажу тебе, что мы сделаем. Мы переделаем вашу комнатку. Мы… Я знаю, мы отведем каждой из вас один уголок комнаты. Ну как? У тебя будет собственная стена!
— Ты можешь выбрать ту стену, которая ближе всего к моей комнате, — с готовностью предложил Чэз.
У Янси мгновенно высохли слезы. Она посмотрела Мэтти прямо в глаза и заявила:
— Хочу, чтобы моя стена была желтой.
Мэтти засмеялась и крепко обняла девочку.
Неожиданно всем стало весело. В этот момент вернулся Оррен.
— По какому поводу веселье? — спросил он, усаживаясь.
Наклонившись вперед, Кэнди Сью серьезно заявила:
— У Янси будет зелтая стенка.
— Что? — улыбнулся Оррен.
Янси поспешила объяснить сама:
— Я хочу, чтобы моя стена в комнате для девочек была желтой.
— Твоя стена в комнате для девочек? — повторил Оррен, вопросительно глядя на Мэтти.
— Дело в том… я подумала, что каждая девочка может иметь свою стену в их комнате, и Янси хочет, чтобы ее стена была желтой.
— Желтой? — У Оррена дрогнули губы.
— Зелтой! — подтвердила Кэнди Сью, и все снова засмеялись, включая Оррена.
— Мне кажется, мы могли бы позволить себе купить немного краски, — благодарно улыбнулась ему Мэтти.
— Ну а ты, Солнышко? Какого цвета ты хочешь стену?
Кэнди Сью пристально смотрела на отца и вдруг закричала:
— Лозовую! — Взглянув на удивленные лица окружающих, она повторила нараспев: — Лозовую, лозовую, лозовую!
Первой отреагировала Янси:
— Розовую, розовую, розовую!
— Хорошо, хорошо! — поспешил согласиться Оррен. — Сделаем желтую и розовую. Пусть две стены будут такими.
— Две из четырех, — вдруг осенило Мэтти.
— Три девочки, четыре стены. А что мы будем делать с четвертой стеной? Может быть, она должна принадлежать самой старшей? — Оррен положил вилку и нож. — Я сейчас вернусь.
Мэтти успела наполнить их тарелки, когда вернулись отсутствующие. Глаза Джин Мэри покраснели от слез, но тут же заблестели от радости, когда ей предложили не одну собственную стену, как у каждой из сестер, а целых две. С благодарностью взглянув на Мэтти, Оррен сел за стол и начал накладывать еду на тарелку Джин Мэри.
— Я хочу, чтобы моистены были лиловыми, — сказала девочка севшим от слез голосом. — Бледно-лиловыми.
И Мэтти согласно кивнула.
Мэтти выпрямилась и разогнула ноющую спину. То, что накануне она разгребала хлам в новой «комнате» Чэза, не прошло бесследно. Но результпревзошел ожидания. Они закрыли голые стены, прибив к ним цветные, довольно ветхие стеганые одеяла. Соорудили перегородку из старых карнизов для занавесок, реек, тонкой проволоки, одеял и потрепанных драпировок. Все это выглядело, конечно, кустарно. Но когда в этот уютный отсек водрузили кровать Чэза, он был на седьмом небе. Мальчик переселился в свои владения с таким чувством, словно въехал в новый дом. Ползая на животе, он прятал свои сокровища под кровать. Притащил шаткий прикроватный столик и лампу. Прикрепил булавками к матерчатым стенам рекламные плакаты, поставил друг на друга пластмассовые ящики, которые служили ему комодом и шкафом.
