Удар был таким, что у них едва не вышибло зубы. Трижды подскочив, они, наконец, приземлились окончательно. Однако частично наполненный воздухом купол все еще витал над их головами. Челсия дернула за разрывную веревку, чтобы выпустить остатки воздуха через верхнее отверстие, но медленно опадающая нейлоновая оболочка, относимая ветром, внезапно раздулась, превратившись в гигантский треугольный парус, и гондолу вновь подняло в воздух. Она ударилась о землю — с еще большей силой, чем раньше, — один раз, второй, третий, всеми своими боками, но даже и это ее не остановило. До того, как Ларри и Мими пересекли поле, спеша им на помощь вместе с Кэти, и навалились на гондолу, ветер оттащил ее еще почти на сотню футов.
— Ты в порядке, Челси? — Мими была на грани истерики.
— О, конечно. — Челсия успокаивающе улыбнулась, после того, как Ларри помог ей встать на ноги. — Бывало и хуже.
С большим трудом выбравшийся за ней из гондолы молодой человек был близок к обмороку. Позеленевшее лицо едва выглядывало из-под шлема, сползшего ему на глаза, а ведь раньше он походил в нем на заправского аэронавта. Состояние ладоней и колен неопровержимо свидетельствовало о том, что он решил испытать землю на прочность.
— Как ты, Джеффри? — осведомилась Челсия, возможно, с несколько большим, чем следовало, удовлетворением в голосе. Но ответа она уже не услышала, потому что, съехав с дороги, к ним на огромной скорости мчался «вольво».
Ник Таннер, пересекая поле, несся так, будто ему не терпелось расправиться с ними как можно скорее. Челсии понадобилось все ее мужество, чтобы не спасовать перед неизбежным столкновением, которое показалось ей гораздо опаснее, чем их жесткое приземление.
— Черт бы вас побрал! Вы соображаете, что делаете?! — заорал он еще издали.
— И вам также доброе утро, мистер Таннер.
— Я вам такое устрою доброе утро! Эти ваши идиотские фокусы… Мисс Лаутон, у вас что — не все дома?
Челсия с трудом сдержалась, чтобы не ответить грубостью.
— Успокойтесь, пожалуйста, мистер Таннер. Вы же сами видите — ничего особенного не случилось.
— Ничего особенного?! — Он взмахнул руками. — Я в жизни не видел подобной преступной безответственности!
Ларри мгновенно встал рядом с Челсией, холодно глядя на Ника.
— Может, я с ним поговорю?
— Все в порядке, Ларри. Я справлюсь сама.
— Мне это не составит труда.
— Пожалуйста, Ларри. Иди, ты нужен там. — Она махнула в сторону шара.
— Хорошо. Но пусть он только посмеет…
Она твердо посмотрела на него, и ее вид выражал такую непреклонность, что брат, наконец, уступил.
— Итак, мистер Таннер, вы хотели мне что-то сказать?
— Да, мисс Лаутон, я хотел… Так это ваше обыкновение — похищать семилетних детей и предпринимать с ними увеселительные прогулки, не думая о последствиях?
Эти слова вызвали у нее такое негодование, что ей захотелось разорвать его на части.
— Нет, мистер Таннер. Я похищаю только тех, чьи родители оставляют их без присмотра и позволяют им разгуливать по дорогам, где машины носятся со скоростью шестьдесят миль в час.
Он так свирепо взглянул на нее, что Челсия невольно отшатнулась.
— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я стану вам отвечать?
— Нет, я не думаю, что вам есть что ответить.
— Скажите, — процедил он сквозь зубы, — когда вы собирались сообщить мне, где она?
— А вам не все равно?
Но тут к отцу подбежала Кэти и вцепилась в его левую руку.
— Папочка, ты видел?
— С тобой все в порядке, пичужка? — Мягкость его голоса привела Челсию в изумление.
— Конечно. Ты видел это, папа? Пойдем, посмотрим.
— Подожди минутку.
Но Кэти не захотелось ждать. Она побежала к Мими и Ларри и к барахтавшемуся в нейлоновых волнах Джеффу, пытавшемуся свернуть оболочку.
— По-вашему, мы могли оставить вашу дочь одну? Мы не должны были брать ее с собой? — допытывалась Челсия.
— Не нахожу, что вы сделали лучше.
— О, так, значит, вы считаете, что ей нужно было самой вернуться на «Сосновую гору»? — Она презрительно рассмеялась. — Ну, вы и тип!
— Не приписывайте мне того, чего я не говорил. Я вовсе не хотел, чтобы вы оставили ее одну. Но таскать ее за собой в открытом джипе — это уж слишком! Ей это могло серьезно повредить. Мне следовало бы подать на вас в суд.
Суд? Челсия едва верила своим ушам. Как ни была она рассержена, эти слова заставили ее похолодеть. Он имеет основания для судебного иска?
— М-моя команда в совершенстве знает свое дело. И они прекрасно с ним справляются.
— Сомневаюсь, что так уж прекрасно. И насчет вас у меня тоже серьезные сомнения. Вы понимаете, что чуть не врезались в подъемник? — Его душила ярость. — А уж как вы приземлились… Это что, один из ваших новоизобретенных чертовых трюков? — Он двинулся к ней, пылая гневом. — И вы еще удивляетесь, почему я против этих полетов!
— Мистер Таннер, вы слишком взволнованны, чтобы судить верно. Позвольте мне объяснить…
— Взволнован? — Его глаза метали молнии. — О нет. — Я просто потрясен, что вам позволено поднимать детей на этих штуках, что вам разрешают все это проделывать!
— Мистер Таннер, это не совсем обычное приземление. Если бы вы, хоть что-нибудь знали обо мне, вы бы поняли…
— Благодарю вас, я понял достаточно. — Он решительно шагнул в сторону. — Кэти! — последовал оклик. Однако спустя мгновение он обернулся, и его ледяной взгляд не сулил ничего хорошего. — Вы всегда запускаете свои шары с земли, принадлежащей «Сосновой горе»?
Челсия почувствовала себя загнанной в угол — мысль о новом договоре молнией пронеслась у нее в голове.
— Почти всегда.
Он кивнул в ответ своим тайным мыслям. И снова окликнул дочь:
— Кэти!
Девчушка помогала выгонять остатки воздуха из оболочки, превратившейся теперь в длинную плоскую кишку. Обхватив ее руками, она увлеченно гоняла воздушный пузырь из одного конца в другой.
— Пойдем, Кэти.
Она посмотрела в его сторону. От чрезмерных стараний щеки у нее раскраснелись.
— Здорово у меня получается?
— Здорово получается. Пойдем, нам пора. Она, прихрамывая, направилась к отцу, помахав всем на прощание рукой, и каждый ответил ей «до свидания». Общаться с ней было одно удовольствие, но все, в том числе и Челсия, с нетерпением ожидали, когда же, наконец, они избавятся от Ника Таннера.
— Ну и болван, — пробормотал Ларри, подходя к сестре.
— Болван из болванов, — согласилась Мими, — зато темперамент! Сексуальный тип!
— Мими! — воскликнули одновременно Ларри и Челсия, призывая ее к благопристойности.
