— С чего бы это вдруг? — недоверчиво спросила Кайли.
— С того, что я через две недели выхожу замуж. Ну же, солнышко! У меня столько дел! Мне действительно нужна твоя помощь!
Кайли помолчала. Потом сказала:
— Я не одета.
— Ну нацепи что-нибудь! Это неважно. Если не хочешь одеваться, можешь прийти прямо в халате. Только приходи!
Вытащить Кайли из ее комнаты — уже будет достижение.
— Кайли, ну пожалуйста! Мне так тяжело одной! Пройди через восточный сад. Это ведь недалеко.
Снова молчание. Потом:
— Извини, Джо. Я знаю, что подвожу тебя. Я не хочу, но…
Легкая улыбка тронула губы Джо. Она извиняется. Это уже хорошо. За последнюю неделю постоянный страх и тревога заставили Кайли замкнуться в себе, и она сделалась очень эгоцентричной, что вообще-то было ей совершенно несвойственно.
— Да брось, солнышко! Дело не во мне. Я беспокоюсь о тебе. Ну же, постарайся, возьми себя в руки! Это очень важно.
— Я сама все время твержу себе то же самое, но когда я вспоминаю, что я натворила…
Джо стиснула трубку, призывая на помощь все свое терпение.
— Я же тебе говорила, что разберусь с этим.
— А я все равно боюсь, Джо, — ответила Кайли почти шепотом.
— Если ты выйдешь из комнаты, тебе не будет так страшно, Кайли, — продолжала уговаривать Джоанна. — Ты там сидишь и ничего не делаешь, только думаешь и вспоминаешь. Оттого тебе и страшно. Кайли, пожалуйста, приходи! Сделай это для меня!
Снова молчание. Потом:
— Ладно.
— Ты придешь?
— Я попробую… Ну да, приду.
Джо вздохнула с облегчением.
— Может, мне прийти за тобой, чтобы быть с тобой рядом?
Кайли отрывисто рассмеялась.
— Да нет, не надо. Надеюсь, на такую короткую прогулку меня хватит.
— Ну ладно. До встречи.
«Господи, ну пусть она придет!» — взмолилась про себя Джо. Она повесила трубку и потерла лоб. Что же ей делать? Времени так мало… Надо что-то придумать…
— Доброе утро.
Голос Кейла заставил ее вздрогнуть, и три тонких золотых браслета у нее на руке зазвенели. Но она тут же взяла себя в руки.
— Доброе утро.
И как это ему удалось войти так, что она ничего не слышала?
Он удовлетворенно улыбнулся, разглядывая ее джинсы в обтяжку и бледно-зеленую шелковую кофточку.
— Наконец-то вы в цветном.
Она ничего не ответила и попыталась убедить себя, что оделась так вовсе не потому, что думала о нем. Но у нее ничего не вышло.
— Вам что-нибудь нужно?
К чести Кейла, он не ответил, что ему нужно, несмотря на то, что Джо неблагоразумно предоставила ему такую возможность.
— Я продолжаю знакомиться с поместьем, и, поскольку ваша студия тоже находится на землях поместья, я счел необходимым заглянуть сюда.
— Пожалуйста, пожалуйста.
Джо жестом пригласила его войти. Она вовсе не собиралась препятствовать его работе. Возможно, осмотр ее студии не входил в его прямые обязанности, но Джо сочла за лучшее промолчать. Между ними есть более серьезные разногласия.
Наблюдая за тем, как Кейл осматривается в ее маленьком мирке, Джо уселась на высокий табурет, стоявший перед одним из ее рабочих столов.
Комната была залита солнечными лучами, лившимися из больших, во всю стену, окон. Винтовые лестницы вели наверх. И повсюду — папки, кипы выкроек, горы образцов материи.
— Так вы, стало быть, модельер?
— А вы не знали?
Кейл мельком взглянул на нее.
— Я никогда не интересовался дамскими модами, но дядя упоминал как-то о вашем занятии. Он вроде бы говорил, что вы довольно известны в своей области.
— Ну да, до некоторой степени.
— Стало быть, вы преуспеваете? — уточнил Кейл.
— Да.
Разумеется, поначалу все двери открывались перед ней просто потому, что она была из Дамаронов, но благодаря своему таланту и упорному труду ей удалось не только войти в число известных модельеров, но и удерживаться там целых восемь лет.
Кейл взял в руки альбом для набросков и просмотрел несколько страниц. Там была практичная и в то же время изящная спортивная одежда и элегантные костюмы.
— Вы все время здесь работаете?
— Нет.
Кейл напоминал ей дикого снежного барса, который обследует незнакомую территорию. Он выглядел здесь ужасно неуместным, и Джо внутренне дергалась каждый раз, как он трогал что-то из ее вещей. У нее каждый раз возникало нелепое ощущение, что он при этом каким-то образом прикасается к ней самой. А она, к несчастью, слишком хорошо помнила его прикосновения.
— Основной офис у меня в Нью-Йорке, но я довольно много времени провожу здесь, потому что здесь живет моя сестра.
— Сестра? — удивился Кейл. — Я ее еще не встречал?
— Скорее всего нет. Ее зовут Кайли, и она плохо себя чувствует в последнее время. Она почти все время проводит у себя в комнате.
— Я хотел бы встретиться с ней, когда это будет можно. Мне следует знать ее в лицо.
Умеет же он излагать все свои просьбы так, что они выглядят вполне естественными и законными! Даже если это безмолвная просьба, которая выражается поцелуем…
— Я покажу вам ее фотографию. — Джоанна обрадовалась, найдя такой выход.
— Ладно. Кого еще из членов семьи мне следует знать в лицо?
— О, родственников великое множество! Они начнут собираться на этой неделе. Я попрошу своего секретаря напечатать вам список.
— Ваши родители, братья, сестры?
— Нет, у меня нет ни родителей, ни братьев — только Кайли и наши кузены. Наши родители, вместе с нашими дядями и тетями, погибли тринадцать лет назад в авиакатастрофе в Альпах.
— Ах, да, конечно! — смущенно пробормотал Кейл. Эта история облетела весь мир, и Кейл ее прекрасно помнил. Такие вещи не забываются. Ему просто не пришло в голову, что в этой катастрофе погибли и родители Джо. — Извините.
Она пожала плечами.
— Да что уж! Бывает. Поэтому члены нашей семьи теперь никогда не пользуются одним самолетом. Никогда!
Она печально улыбнулась.
— Временами это создает большие неудобства, но так надо.
Кейл честно собирался не приближаться к ней. Он чувствовал, что для него будет безопаснее держаться от нее подальше. Он пришел сюда просто потому, что ему хотелось ее повидать. Но печаль, звучавшая в ее голосе, заставила Кейла забыть о своих благих намерениях и подойти к ней.
— Должно быть, туго вам пришлось, когда вы потеряли стольких ваших близких людей?
— Да, тяжело, — кивнула Джо.
Потом заколебалась: она была не уверена, хочется ли ей продолжать этот разговор. Конечно, эта история была известна всем, но чувства, стоявшие за ней, отнюдь не были — и не должны были становиться — достоянием публики. Но в конце концов Джо решила продолжать. Она испытывала необъяснимое желание, чтобы Кейл ее понял. Быть может, когда он все поймет, он будет более снисходителен к ней?
