— Кайли было всего пять лет. Мне — шестнадцать. Кузенам — от пятнадцати до двадцати пяти. Но это было не важно. Нам рано пришлось стать взрослыми…
— Потому что внезапно вся ответственность свалилась на вас, — машинально закончил Кейл.
Джо снова кивнула, глядя на него с некоторым удивлением. Может быть, он и в самом деле способен понять, хотя бы до некоторой степени…
— Да. Наша юность кончилась в день катастрофы. После этого у нас уже не осталось времени быть детьми…
— Но ведь вы все равно были детьми.
— Да.
— На взгляд постороннего, вы справились неплохо.
— Мы поддерживали друг друга. И все старались, чтобы это как можно меньше отразилось на Кайли. Чтобы у нее было нормальное детство.
Последнее Джо сказала скорее для себя, чем для Кейла.
— Должно быть, вы были хорошей сестрой, — мягко заметил он.
Он говорил совершенно серьезно. Джо на миг позволила себе роскошь представить, насколько иначе могло бы все сложиться, появись Кейл в ее жизни на месяц раньше. Но нет, она не может позволить себе думать об этом! Только не сейчас.
— Спасибо на добром слове. На самом деле Кайли всегда была просто прелесть — ее нетрудно было любить, нетрудно о ней заботиться. Но, конечно, теперь я вижу, что в некоторых случаях могла бы сделать для нее больше.
— Сомневаюсь.
— Вы просто многого не знаете.
Что он услышал в ее голосе? Печаль? Тревогу?
— Расскажете — буду знать. Что такое могли вы сделать для своей сестры, чего не сделали?
Если она расскажет ему хоть немного из того, чем ей хотелось с кем-то поделиться, она окажется еще более уязвимой, чем раньше.
— Да нет, ничего. Это я так просто сказала, — поспешила заверить она.
— В самом деле? Это звучало так, словно…
— В самом деле.
Кейл несколько секунд пристально смотрел на нее.
— Ну ладно. А над чем вы сейчас работаете? — спросил он, указывая на наброски.
— Платье подружки невесты для Кайли, — ответила Джо, радуясь тому, что Кейл сменил тему.
— Красиво, — сказал Кейл, разглядывая лежащие перед Джо наброски, один элегантней другого.
— Спасибо, — улыбнулась Джо. — Я догадываюсь.
Ее улыбка согрела ему душу.
— Догадываетесь?
— Вы же сами сказали, — она улыбнулась еще шире, — вы сказали, что не разбираетесь в дамских модах.
— Но я разбираюсь, что мне нравится, а что нет, — спокойно возразил Кейл. — Ваши наброски мне нравятся. И вы сами тоже.
Джо покачала головой.
— Вы меня хотите, только и всего.
И тут же пожалела о своих словах.
Он помолчал, глядя в ее внезапно зарумянившееся лицо.
— Мне не хотелось говорить об этом, — сказал он наконец все тем же спокойным тоном. — Я пришел сюда не за этим. Но это правда. Да, я хочу вас. Но не только. Вы мне нравитесь — мне нравится в вас все, что я вижу. Разумеется, кроме этого проклятого бриллианта у вас на пальце.
В его голосе и поведении не было ничего угрожающего, но Джо соскользнула с табурета и отступила за большой чертежный стол, как бы укрываясь за ним.
Кейл внимательно посмотрел на нее.
— Я же вас не трогал. Даже не пытался.
«Это не обязательно», — с горечью подумала Джо. Ему достаточно было войти в эту комнату — и она тотчас напряглась. Он действовал на нее возбуждающе — его внешность, его движения, его голос.
— Вы меня неправильно поняли. Мне просто захотелось размять ноги.
— А-а… Тогда ладно.
Он снова взялся за наброски.
— А где ваше свадебное платье?
Вопрос был странный, но он, по крайней мере, позволял уйти от скользкой темы.
— Его здесь нет.
— Что, его для вас шьет кто-то другой?
Его вопросы были не только странными, но еще и на удивление проницательными. Если Кейлу хочется вывести ее из равновесия, можно считать, что ему это удалось. Джо выглянула в окно, надеясь увидеть там Кайли. Может, все-таки сходить за ней в дом?
— Я еще не решила.
— Вы хотите сказать, что вы позаботились о платье для сестры, а про себя забыли?
— Ну да…
Она украдкой взглянула на часы. Если Кайли действительно собирается прийти, ей пора бы уже быть здесь. Может, еще раз позвонить? Джо уже сделала все, чтобы помочь Кайли, но, видимо, этого недостаточно. Если больше ничего не придет в голову, последняя надежда — на Альвина Шоу. Она собиралась организовать эту встречу сегодня вечером, самое позднее — завтра.
— Джо?
Нет, она не забыла о нем — и хотела бы, да не получалось. Просто все тяготившие ее заботы время от времени полностью завладевали ее мыслями.
— Я уже говорила, что в последнее время Кайли плохо себя чувствует. Я подумала, может, новое платье хоть немного поднимет ее настроение.
— Да у нее же этих платьев небось несколько десятков.
Он, конечно, прав. Глупо было надеяться, что такая мелочь, как новое платье, выведет Кайли из депрессии. Но Джо из последних сил старалась поставить сестру на ноги, чтобы они вместе могли встретить то, что их ожидает.
— В чем дело? — мягко спросил Кейл. Джо вздрогнула.
— Простите?
— У вас сейчас лицо стало такое странное…
В его голосе было столько мягкой настойчивости, что Джо захотелось разрыдаться. Но нет. Она не может позволить себе такую роскошь.
— Вы ошибаетесь. Я задумалась о своей свадьбе, только и всего.
— Вы что, беременны?
Она побелела от негодования.
— По-моему, это уж совсем не ваше дело!
— Может, вы и правы. Но ведь никогда не знаешь, что может пригодиться. И всегда полезно знать, кого ты охраняешь: одного или двоих.
Кейл помолчал.
— И потом, может, мне просто интересно!
Джо нервно потерла руки, пытаясь избавиться от ощущения, что натянутые нервы вот-вот лопнут.
— А почему, собственно?
— А мало ли почему? Да ни почему! На то есть причины, которые имеют смысл только для меня, и множество причин, которые смысла вообще не имеют.
Джо знала, что ей не следует продолжать эту беседу. Надо покончить с этим, пока они не зашли слишком далеко. Но она уже не могла остановиться.
— Например?
— Ну, например, потому, что я не могу выкинуть вас из головы, сколько ни пытаюсь. И еще… и еще мне не хочется, чтобы вы имели ребенка от этого мужчины — и от любого другого тоже. Сама мысль об этом для меня просто невыносима, — сказал Кейл с шокирующей откровенностью.
Джо прикрыла глаза и еле слышно произнесла:
— Нет, я не беременна.
Кейл помолчал, потом наклонился и легонько коснулся серебристой пряди в ее волосах.
— Это должно означать, что вы выходите за него по любви?
Джо ничего не ответила, но дыхание ее сделалось неровным.
