– Время? – Диллон коротко рассмеялся. – Единственное, что у меня осталось, это время смотреть, как проходит жизнь… Я трачу не свое время, а твое.
– Мое? – в недоумении переспросила она.
– Да. Ты ведь гораздо с большим энтузиазмом тренировалась, чем училась.
Он был прав. Но заставить себя прийти сюда было для нее слишком важным шагом. Она покачала головой.
– Я толком не могу ни писать, ни читать.
Профессор тепло улыбнулся.
– Считай, что полдела сделано: ты признала это. Самое главное решить, как и что нужно исправлять.
В этот день они многое сделали. Было видно, что профессор долго и основательно готовился к их занятиям. Он провел несколько тестов, чтобы выявить уровень ее возможностей. От дислексии нет стопроцентного лекарства, но есть трюки, с помощью которых можно обмануть природу.
– Увидимся в среду, – на прощание сказал Дуэйн Диллон. – Если, конечно, ты не решишь вновь посещать занятия моего сына.
– Нет, – поспешно произнесла она, – я лучше буду заниматься с вами.
– Похоже, тебе не слишком сладко пришлось с ним.
– Да, возможно. – На языке Джин вертелась масса колкостей в адрес Ланса, но ей не хотелось огорчать пожилого профессора.
– Сын назвал это несовместимостью взглядов.
– Да?
Интересно, подумала девушка, он сказал это до того, как они легли в постель, или потом? Профессор промолчал.
– Спасибо, – сказала Джин.
– Не нужно благодарности. Лучше приходи еще.
Девушка кивнула. Она обязательно придет.
У входа Джин встретила домоправительницу и девчушку, сжимающую в руках плюшевого мишку. Должно быть, это дочь Ланса, подумала Джин.
– С профессором все в порядке? – спросила Элис Шерман.
– Да, – миролюбиво ответила Джин. – Спасибо за кофе.
– Ты ведь не очередная няня? – вмешалась в разговор девочка.
– Дорис! – воскликнула Элис.
Но на девочку это не оказало никакого воздействия.
– Просто хочу предупредить, что ты не последняя. У меня их уже было три. Первая все время кудахтала надо мной, вторая смеялась по малейшему поводу, а сейчас эта глупая Лайза.
– Лайза еще работает, – прервала ее домоправительница.
Дорри оставила ее слова без внимания.
– А ты кто?
– Джин Кейси, ученица твоего дедушки.
– И папы?
– Да.
– А, так ты та самая бедняжка, которая толком не умеет читать?
– Дорис Диллон! – окончательно возмутилась миссис Шерман.
Джин пришла в ярость. Мужчины этого семейства обсуждают ее при этой развязной девчонке!
– Да, – парировала она. – А ты та самая капризная, избалованная девчонка, которая вовсе не умеет себя вести?
На этот раз потрясенная Дорри не успела возмутиться. Джин не стала ждать, пока она начнет топать ногами, и ушла.
Для нее не было ничего ужаснее жалости. И она не собиралась больше приходить в дом, где ее воспринимают не иначе как бедняжку.
Успокойся, уже несколько раз повторил сам себе Ланс. Он вернулся домой и обнаружил, что дочь заперлась у себя в комнате и не желала ни с кем разговаривать. Элис рассказала, что произошло между Дорри и Джин.
Дорри совершенно не умела, да и не хотела воспринимать критику.
– Это правда? – спросил Ланс у дочери, имея в виду стычку с Джин.
– Но ведь я, – бросилась в бой девочка, – только повторила то, что слышала от вас с дедушкой. «Эта бедняжка не может правильно читать», – абсолютно точно воспроизвела она фразу профессора.
– Ты обидела совершенно незнакомого человека, – строго произнес Ланс.
Девочка посмотрела на отца невинными глазами.
– Я думала, что она новая няня. А когда узнала, что это не так, расстроилась.
– Что? Ты не слишком благосклонна к няням? – удивился Ланс.
– Да, но она другая. Мне показалось, что она не станет все время хихикать и задавать глупые вопросы. И не похоже, чтобы она охотилась за быстрыми деньгами.
– Быстрые деньги? – Диллон не смог сдержать удивления.
– Я вычитала это в одной из твоих книг – «Ледяное сердце».
Ланс вспомнил свою последнюю повесть.
– И много ты успела прочитать?
– Нет. Всего лишь несколько страниц. И до сих пор ничего неприличного.
– Тебе не стоит читать всякий хлам, – посоветовал Ланс, нисколько не рисуясь. Он отдавал себе отчет, что, хотя его рассказы тревожны и полны юмора, их нельзя назвать шедеврами.
Дорри взобралась к отцу на колени, отчего вся его злость улетучилась.
– Послушай, Дорри, – мягко заговорил он, – ты не должна обижать людей только потому, что тебе плохо. Как ты думаешь, каково было Джин Кейси после твоих слов? Девочка задумалась.
– Она разозлилась, но и мне ответила тем же. Сказала, что я избалованная и не умею себя вести.
– Так оно и есть, – подтвердил Ланс.
– А Лайза ушла?
– Да. Но я надеюсь, что она еще вернется.
Но Дорри вовсе не хотелось ее возвращения.
– А если она не вернется, давай попросим присматривать за мной ту девушку!
– Ты говоришь о Джин Кейси? – поразился Ланс.
Дочка кивнула.
Почему она так симпатизирует этой англичанке? Неужели учуяла родственную душу?
– Мисс Кейси… – проговорил Ланс голосом, лишенным эмоций, – работает после учебы.
– А что она делает?
– Вот уж не твое дело! – Ему не хотелось давать дочери новый повод для размышлений.
Забудь! Ланс повторял это себе снова и снова. Но все же в девять он вышел из дома и поехал в ресторан.
Джин убежала на кухню, едва завидев его.
Это ужаснуло Ланса.
– Чего изволите, приятель? – спросил Джим, встречая многообещающего клиента.
– Я хотел бы поговорить с Джиневрой, – ответил Ланс.
– Джиневрой? – Хозяин поморщился, услышав полное имя Джин. – Она работает.
– Я ее профессор по истории, – внушительно проговорил Ланс, надеясь воспользоваться своим положением.
Но на хозяина это не произвело впечатления.
– И что? – невозмутимо осведомился он. – Здесь вам не колледж!
– Да… Я понимаю, что она работает, и собираюсь заплатить за ее время.
Джим недоверчиво посмотрел на странного чудака.
Ланс говорил себе, что совершает глупость, придя сюда. Но, похоже, Джин становилась его наваждением.
Хозяин все решил в свою пользу.
– Заказывайте пиццу – тогда и разговаривайте с официанткой.
– Хорошо, – согласился Диллон.
Он сел неподалеку от столиков, которые обслуживала Джин.
– Что будете заказывать? – Рыжая официантка с сиреневыми ногтями склонилась над ним.
– Нельзя ли, чтобы меня обслужила другая девушка? – спросил Ланс.
– Мистер, она только что попросила, чтобы я обслужила вас, а она – тех двух пьяниц. Неужели вы думаете, что я буду отказываться от такого предложения?
