— Помогите, — слабо вскрикнула я, рассчитывая на то, что Саша услышит меня и снова влезет через балкон.
Подождав несколько минут, я поняла, что этого не произойдет. Если он и услышал меня, то, очевидно, решил последовать моему совету и держаться от меня подальше.
Вспомнив старую пословицу о том, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, я медленно, на нетвердых ногах двигалась к входной двери. Мои силы были почти на исходе, когда я вышла на лестницу и позвонила в Сашину квартиру.
Дверь открылась почти сразу, и на пороге возник Саша. Наверное, он только что вернулся, так как на нем все еще была мокрая от дождя куртка.
— Что такое? — спросил он, вглядываясь в мое мертвенно-бледное лицо.
Я протянула вперед залитую кровью руку.
— Порезалась осколком хрустальной статуэтки.
— Проходи, — коротко сказал он и отошел в сторону.
Шумно сглотнув, я попыталась приподнять ногу и сделать шаг вперед, но та как будто приросла к полу. Только сейчас я заметила, насколько глубока рана на запястье. Кровь из нее все еще хлестала, успев залить пол около Сашиных дверей.
Глядя на широкую кровавую борозду, я покачнулась и рухнула на пол, потеряв сознание.
Сквозь пелену забытья я чувствовала, как сильные Сашины руки подхватили меня и куда-то понесли. Тонкая кофточка, соприкоснувшись с мокрой курткой, тут же промокла насквозь. Я хотела сказать, чтобы Саша поставил меня, но вместо этого лишь тихо застонала.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — ласково прошептал он.
Эти слова донеслись до моего угасающего сознания как будто издалека. На самом деле я даже не была уверена в том, что слышала их. В голове вдруг взорвалась тысяча маленьких искорок, а потом все погрузилось в темноту.
Не знаю, сколько времени Саша провозился со мной. Когда я открыла глаза, за окном было темно. Я лежала в незнакомой комнате на диване. Около журнального столика невысокий торшер тускло освещал небольшую горку и огромный телевизор, вмонтированный прямо в стену. Запястье, в которое попал осколок статуэтки, было туго перевязано бинтом. Саша заботливо прикрыл меня одеялом, под голову положил подушку.
Я попыталась встать, но голова тут же закружилась, и я вынуждена была присесть на диван.
— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно в дверях комнаты появился Саша и подошел ко мне.
— Не слишком хорошо, — призналась я, глядя на него снизу вверх.
Мне было ужасно неловко за то, что я вырубилась прямо у его двери, доставив парню тем самым массу неудобств. Я еще раз попыталась встать, но снова с таким же успехом.
— Думаю, тебе лучше прилечь и немного поспать, — сказал он.
— Сначала мне хотелось бы вернуться домой, — сказала я и, кажется, покраснела. — Я и так доставила тебе кучу хлопот. Спасибо за помощь. Тебе следовало бы работать спасателем. Ты уже в третий раз спасаешь меня.
— Не за что, — покачал головой он. — Я же говорил, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Наверное, ты не стал бы этого говорить, если бы знал, как часто я стану беспокоить тебя, — заметила я.
Сашино лицо в полумраке комнаты выглядело уставшим. Видать, я успела здорово надоесть ему со своими проблемами.
— Наоборот, я рад, что ты беспокоишь меня, — признался он и взял мою перевязанную руку в свою.
В этом жесте не было ничего интимного. Саша просто проверил, не ослабла ли повязка, но от этого, в общем-то, безобидного прикосновения по моей спине пробежали мурашки. Мне захотелось прикрыть глаза и отдаться на волю сладостных волн, захлестнувших все мое существо.
Вырвав руку, я встала и медленно пошла к двери, желая увеличить расстояние между собой и Сашей до безопасного.
— Спасибо, что приютил меня, — глупо хихикнула я, чувствуя себя самой настоящей идиоткой.
Кажется, мое тело только что попыталось предать Лёню, помимо моей воли ответив на Сашину невинную ласку. Это было что-то новенькое.
— Не стоит благодарности, — сказал Саша и двинул следом за мной.
— Ты собираешься меня провожать? — поинтересовалась я.
— Я должен быть уверен, что ты благополучно доберешься до кровати, — ответил он.
На этот раз я не стала возражать и острить по поводу кровати, так как, по правде говоря, неважно себя чувствовала. Я даже сомневалась, что смогу самостоятельно дойти до спальни, и потому безропотно согласилась.
Саша взял меня под руку и повел к двери. От прикосновения его теплых пальцев меня кинуло в жар. Наверное, я покраснела, но думать об этом было некогда. Кровь бросилась в голову, перед глазами помутнело, и я оперлась о стенку.
— Тебе плохо? — участливо спросил Саша.
— Нет-нет, все в порядке, — соврала я, мечтая только об одном — поскорее оказаться в своей постели.
Саша раскусил мое вранье и, не спрашивая согласия, подхватил меня на руки.
— Я могу идти сама, — выдавила я, задыхаясь от смущения и пытаясь отчаянно брыкаться.
— Тебе лучше успокоиться, — посоветовал Саша, крепче прижимая меня к себе.
Я и сама была рада успокоиться, но кровь гулко стучала в висках, сердце билось о ребра. Мне вдруг показалось, что я теряю сознание, и я предприняла отчаянную попытку освободиться, интенсивно работая локтями.
— Отпусти, я могу идти сама.
— Если ты настаиваешь, — пожал плечами Саша и поставил меня на пол.
Голова моя тут же закружилась, и я, не удержав равновесие, прислонилась спиной к стене.
— Ты все еще хочешь идти сама? — спросил он, глядя на меня исподлобья.
Я упрямо кивнула и сделала шаг по направлению к двери. Саша не стал больше со мной спорить.
— Вот ты и дома, — заметил он, когда моя рука коснулась собственной дверной ручки.
— Спасибо, что проводил, — поблагодарила я, старательно отводя глаза.
— Не за что, — отмахнулся он.
— Спокойной ночи.
Я открыла дверь.
— Погоди, кажется, ты кое-что забыла, — сказал Саша, заставив меня обернуться.
— Что?
— Кавалеру, благополучно доставившему даму до дома, полагается поцелуй.
— Что ты имеешь в виду? — испугалась я. Саша не стал тратить время на объяснения.
Он обнял меня за талию и прижал к себе. Я почувствовала, как тело в тех местах, где его касались Сашины руки, запылало огнем. Несмотря на то что на лестничной площадке было довольно прохладно, меня бросило в жар.
— Послушай, если ты собираешься меня поцеловать… — отрывисто начала я, — то не советую тебе этого делать…
— Почему? — шепотом спросил Саша.
Его лицо было так близко, что я могла сосчитать все веснушки на носу.
— Потому что я не хочу, чтобы ты меня целовал, — отчаянно затрясла головой я.
