Да, это был бы чудесный подарок, но очень дорогой. Отправив Энтони на кухню, Кэрол достала из кармана плаща кошелек и пересчитала деньги. Что ж, если отказать себе в маленьких радостях вроде новой юбки или сумочки, то вполне хватит. Так она и сделает: с утра отведет сына к Дороти, а сама съездит в Плимут и купит железную дорогу. А в воскресенье накроет стол для ребятишек, которых пригласил Энтони, и устроит им настоящий праздник.
Представляя, как все замечательно получится, Кэрол радостно улыбнулась. Все печальные мысли мгновенно вылетели из головы, потому что надо было решить, какие угощения приготовить, как украсить гостиную и развлечь гостей. И это состояние было намного приятней, чем неотступные тревоги и сомнения, связанные с Ричардом.
Субботнее утро выдалось солнечным и почти безветренным. Накормив Энтони завтраком, Кэрол отправила его в сад, сказав, что выйдет через несколько минут. Надев юбку и тонкий шерстяной свитер, она причесалась, накинула на плечи плащ и, закрыв дверь, на минуту задержалась на крыльце. Весна потихоньку вступала в свои права: небо, еще вчера хмурое и неприветливое, радовало взгляд яркой синевой, пушистые облачка плыли в вышине, и птицы пели звонче, обещая скорое возвращение тепла.
Кэрол окликнула Энтони, но он не отозвался, его вообще нигде не было видно. Напевая какую-то веселую мелодию, она спустилась в сад и обошла вокруг дома, думая, что сын просто решил поиграть и спрятался. Но прятаться было негде. Несколько старых деревьев… Кусты сирени, протянувшие черные ветки к блестящим окнам… Открытая беседка для летних чаепитий на свежем воздухе… Где же он?
Кэрол остановилась, позвала сынишку еще раз и прислушалась. Тишина. Только из-за ограды доносились чьи-то голоса. Внезапно словно ледяная волна накрыла ее сверху, отключив на мгновение сознание. Энтони пропал… Его похитили… Кэрол до боли сжала руки, заставляя себя успокоиться и рассуждать трезво. Главное — не паниковать. Сент-Джаст не то место, где дети исчезают бесследно, и Ричард Олридж — не гангстер из приключенческих фильмов.
Она только сейчас заметила, что калитка открыта, и бросилась к ней. Зрелище, представшее перед Кэрол, было совсем не страшным, но она едва сдержала крик.
У обочины стояла знакомая машина с заглушенным мотором, и Энтони, забыв обо всем на свете, самозабвенно крутил руль. А рядом, у открытой дверцы, стоял Ричард и что-то рассказывал улыбающемуся во весь рот мальчугану.
— Энтони, иди сюда! — Кэрол не услышала собственного голоса и повторила громче. — Иди сюда!
Оба обернулись к ней одновременно, и она вздрогнула от похожести не только лиц, но и выражений. Энтони выскочил из машины и на ходу, захлебываясь от восторга, закричал:
— Мам, поедем кататься! Дядя сказал, что покатает нас! Ну пожалуйста, поедем!
— Здравствуй, Кэрол. — Ричард медленно подошел и, не обращая внимания на ее попытки увернуться, поцеловал в щеку. — Может, действительно прокатимся? Нам, кажется, найдется о чем поговорить.
— Откуда вы узнали мой адрес? — срывающимся от гнева голосом спросила Кэрол, крепко держа недоумевающего Энтони за руку. — И кто дал вам право врываться ко мне? А ты… — Она посмотрела на покрасневшего мальчика. — Ты разве забыл, что одному нельзя выходить на улицу?
— Ну, не будь такой строгой, это я виноват. — Ричард изобразил искреннее раскаяние. — Я позвал… твоего сына, хотел показать ему машину. Помню, в детстве любая техника приводила меня в восторг. Так как насчет прогулки? Обещаю хорошо себя вести.
Кэрол молча покачала головой, но, взглянув на Энтони, передумала. Ни к чему оттягивать неприятный разговор, лучше уж все решить сразу.
— Хорошо, отвезете нас к моей подруге, которая присмотрит за Энтони. — Она направилась к машине, чувствуя непривычную слабость в ногах. — А потом мне надо в Плимут, автобус отходит через час, так что времени не много…
— Зачем тебе автобус, дорогая? — Ричард завел мотор и плавно тронулся. — Я с удовольствием сам отвезу тебя. Нет-нет, не отказывайся, нам действительно необходимо кое-что выяснить.
Когда Кэрол отвела упирающегося Энтони к Дороти и вернулась в машину, Ричард так резко вывернул руль, что взвизгнули тормоза. Несколько минут он молчал, сосредоточенно глядя на дорогу, и Кэрол, ощущая смутное беспокойство, заговорила первой.
— Я слышала, вы все-таки купили дом…
— Да. — Ричард быстро взглянул на нее и продолжил нарочито равнодушным тоном. — Кстати, я тоже вчера услышал множество интересных вещей. Оказывается, этот дом раньше принадлежал семейству Стентонов… Ты бы не хотела в него вернуться?
Кэрол вздрогнула, словно от удара, и закусила губу. Похоже, начиналось то, чего она опасалась, о чем старалась вообще не думать, чтобы не бередить и без того израненную душу.
— Я не требую немедленного ответа, — спокойно произнес Ричард. — Но я уверен, что нашему сыну там было бы лучше.
— Кто тебе сказал? — еле слышно прошептала Кэрол, у которой потемнело в глазах. Она даже не заметила, что перешла на «ты».
— Я не слепой и иногда смотрюсь в зеркало. Энтони — вылитый я лет тридцать назад. Вчера я ужинал с Гарри и постарался заказать достаточно коньяка для того, чтобы он выложил все, что знает. — Ричард усмехнулся и, достав из кармана куртки маленькую серебряную фляжку, протянул Кэрол. — Выпей, тебе полегчает.
Дрожащей рукой она отвинтила крышку и, сделав большой обжигающий глоток, закашлялась от острой горечи.
— Это полынная настойка, я привез ее из Йемена. Отлично снимает стресс. — Он легонько похлопал Кэрол по спине. — Не волнуйся, Гарри только сказал, что у тебя есть сын, которому завтра исполнится шесть лет. Об остальном я догадался сам, а сегодня убедился окончательно. И впервые за долгие годы почувствовал себя счастливым…
— Конечно, ведь не тебе пришлось не спать ночами, стирать пеленки и умирать от страха, когда он болел.
Гнев придал Кэрол сил, и она решительно вступила в борьбу. В конце концов, это даже хорошо, что все разъяснилось без ее участия, без душещипательных сцен, без взаимных упреков. Теперь можно спокойно обсудить, как жить дальше. Только вот позиции были не равны. Кэрол придется защищаться, потому что Ричард скорей всего не преминет воспользоваться своим выигрышным положением.
— Не надо обвинять меня, — тихо сказал он. — И не стоит видеть во мне врага, я никогда не причиню боли своему ребенку.
— Тогда чего ты хочешь? — Кэрол мельком взглянула на резко очерченный профиль с печально опущенными уголками губ. — Имей в виду, Энтони ничего не знает о тебе. Раньше он постоянно спрашивал, где его папа, и мне пришлось сказать, что папа уехал в далекую сказочную страну сражаться со злым волшебником.
