— Вот только подход к делу разный, — уточняю жестким тоном. — Я у тебя клиентов не увожу и палки в колеса не вставляю. Прими к сведению, ты стар для коммерческих войн, а моя чаша терпения переполняется. Я тоже могу взбрыкнуть, и ты много раз пожалеешь о своем паскудстве.
— Ты, Костик, слова-то побереги. Как бы извиняться не пришлось. А то вдруг какая-нибудь Алина Чайкина объявится. Права качать начнет. Адвоката секущего наймет…
— Заткнись, — шиплю, сжимая кулак и представляя, как хрустит в нем Кайсаровская шея.
— Мы оба знаем, что в любой момент ты можешь сесть за решетку, — продолжает он в тон. — Достаточно одной бумажки. Все, что ты построил, рухнет, и ты больше никогда не увидишь Марьяну.
Вот сволочь!
Вскрывает старую рану и ковыряет ее. Кровожадно и бездушно.
Слушать его дальше не вижу смысла. Хреново, что именно Кайсаров в курсе моей личной тайны. Но я сам баран, раз не предугадал, что конкуренция с ним зайдет так далеко. Мне бы никогда в жизни не пришло в голову шантажировать его близкими людьми. Это низко. Не по-мужски.
Сбрасываю звонок и вижу на экране сообщение от Лидочки: «Ребровский предупрежден. Вас встретят в аэропорте».
Вот оно распутье. Рискнуть, воспринимая угрозы Кайсарова как блеф, или спасовать и всю жизнь управлять какой-нибудь мелкой конторкой, перебиваясь от клиента к клиенту и кое-как держась на плаву. Одно я знаю точно — Бусинку никому не отдам. Понадобится — сменю имя и адрес, свалю за бугор, увязну в криминале. Но эта малявка будет под моей защитой.
Подышав, сажусь за руль. Лиза прекращает возиться за моей спиной и негромко произносит:
— Спасибо.
Навожу на нее зеркало заднего вида. Уже переодета в свое платье. Поправляет локоны, укладывая на одно плечо. Не было бы в тачке Бусинки, закинул бы Псину в багажник, а Лизу прямо на заднем сиденье…
— Мы едем? — сбивает она меня с грешного пути фантазии.
— Само собой. Зря ты, что ли, брала паспорт на свидание? — подчеркиваю, заводя тачку и выруливая на дорогу. — Кстати, а зачем ты его брала? Прямиком в ЗАГС собиралась?
— Пасьянс разложила, выпал полет на море, — язвит Лиза.
— Море не гарантирую, но елки в ***ске есть.
— Под одной из них я тебя и закопаю.
Ухмыляюсь. Люблю свою соседку. После этой ночи вообще фанатею. Особенно торчу от ее уклонения мириться с Валерой . Сказала бы уже прямо, что влюблена в меня как кошка, и дело с концом.
Твою мать! Зачем я опять вспомнил ночь? Кровь мигом от башки отливает. Она же чертов идеал! Во всех снах ее теперь видеть буду. Наяву ни на одном совещании не сосредоточусь.
Лиза как помешательство. Настигла внезапно и радикально.
Багаж у нас скромный. Небольшая сумка и Псина. Паспортный контроль проходим быстро. У самолета уже встречает стюардесса. Хорошенькая, аж челюсти слипаются. Но все равно на фоне моих девчонок никакая. Просто незаметная тень.
Пропускаю Лизу на борт первой. Хочу попялиться на виляние ее бедер. Вслед отправляю Бусинку, душащую своими ручонками Псину. Не уверен, что собачонка еще дышит, но пес с ней. Сам же предупреждаю стюардессу, чтобы не мелькала у нас перед глазами. Ее задача — принести обед и убрать все, когда поедим. А беспокоить нас только в экстренных случаях.
— Вау! Какой самолетик! — радостно взвизгивает Бусинка, бросив Псину на пол и растерявшись с выбором кресла.
— Царев, сколько ты зарабатываешь? — улыбается Лиза, осматриваясь.
— Не меньше прожиточного минимума, — урчу ей на ухо со спины.
Я готов жрать ее запах. На завтрак, обед и ужин. Каждое утро просыпаться с ней в постели. А вечером повторять тот трюк на лестнице. Сжимать ее стройное, податливое тело в своих жадных объятиях. Слушать ее стоны без остановки. Заниматься любовью без передышки. И даже тогда я не утолю свой голод. Потому что Лиза пробуждает просто зверский аппетит.
Бусинка и Псина вскарабкиваются на кресло и прижимаются носами к иллюминатору. Подходящий момент сказать кое-что Лизе. Пока она очарована интерьером самолетика.
Кладу ладонь на ее спину, отчего она замирает. Медленно обхожу, но не успеваю раскрыть рта, как дверь кабины пилота открывается, и перед нами предстает ее долбаный Валера .
Ни за что бы не подумал, что он пилот. Больше похож на айтишника-задрота, который всю жизнь щупает лишь компьютерную мышь. Но четыре галуна на погонах говорят, что эта тварь — командир воздушного судна.
— Валера? — лепечет Лиза.
Обожания в ее лице не замечаю. Только шок и фантом густеющей обиды.
Пора бы мне уяснить, что моя жизнь — это череда судьбоносных случайностей. Шага без тотальной проверки ступить нельзя. Стоило уточнить у Лидочки, кто будет управлять нашей «птичкой». А то я не планировал сегодня чистить физиономии.
В глазах Валеры наступают сумерки. Кажется, вчера у него были уродские усы. Сегодня гладко выбрит. Отпуск кончился раньше? Пришлось на морде оставить только играющие желваки?
Взглядом стряхиваю невидимые соринки с его погон, по достоинству оцениваю зажим для галстука в виде самолета. Классика. Не в нее ли моя Лиза втрескалась?
Почему моя-то?!
Хотя…
Моя!
Задвигаю ее назад, прикрываю своим плечом и восстаю перед Валерой .
Ну давай, чмо, скажи ей хоть слово или двинь мне в челюсть, и этот рейс станет последним в твоей карьере. Я навеки для тебя воздушное пространство закрою.
Ссыт. Соображает, что на борту он — обслуживающий персонал. От качества его услуги зависит все его существование. Молча разворачивается и закрывается в кабине пилотов. Спустя секунду включаются динамики.
— Добрый день, дамы и господа! Говорит командир корабля. От имени всего экипажа и авиакомпании приветствую вас на борту самолета. Наш рейс выполняется по маршруту ***бург-***ск. Время в пути составит три часа. Желаю приятного полета! Good afternoon, Ladies and Gentlemen! This is your Captain speaking…
Лиза не выдерживает. Бежит в туалет. Прячет слезы. Неужели она наивно полагала, что он сейчас встанет на колено и сделает ей предложение? Вчера он просто кинул ее в ресторане. Я так даже по юности с телками не рвал.
— Лиза!
Торможу ее, развернув к себе. Прижимаю к стене, не дав сбежать от меня. С обеих сторон расставляю руки.
Как же сладко от нее пахнет! Дурманит чище алкоголя.
Она опять перестает дышать. Осторожно поднимает влажные глаза и тут же опускает. Стыдится слез. Не хочет выглядеть слабой. Я же никогда раньше не видел ее уязвимой. Но я раньше с ней и не спал. Пора бы смириться, детка, что теперь между нами есть кое-что общее. Согретая твоим теплом моя постель.
— Ты что, ноготь сломала?
Мотает головой, плотно поджимая губы.
— Давай выкладывай, — прошу, стараясь быть ласковым, но не сопливым.
Сглатывает. Отрывисто вдыхает ртом и тихо произносит:
— Я ради него всю свою жизнь вверх дном перевернула. У меня и так с работой не ладится. Не умею я подолгу на одном месте сидеть. Приедается. Выгораю. А зимой хорошее место нашла. Рассчитывала к его отпуску взять пару недель за свой счет, чтобы вместе отдохнуть. Мне не дали. Пришлось уволиться… — Лиза снова поднимает лицо и затылком жмется к стене. — Пошла на курсы английского. Хотела стюардессой стать. По возрасту успеваю в последний вагон. Чтобы летать с ним по стране, по миру… Я думала, он меня любит.
Нервно улыбается и прикусывает губу. Настолько соблазнительно, что мигает ослепляющими импульсами у меня перед глазами.
— То есть мириться с ним ты уже не хочешь? — склоняю ее к ответу, который нужен в первую очередь мне.
— Все сложно, — признается она и смахивает слезы. — Мои родители в разводе. Я не общаюсь с ними, потому что злюсь. Всегда считала, что нужно находить компромиссы, договариваться, прощать. Ведь всем свойственно ошибаться. Но Валера причинил мне боль. Он не позволил мне даже объясниться. Не выслушал. Выходит, он никогда мне не доверял.
— А ты когда-нибудь задавалась вопросом, достоин ли он тебя, Лиза? — Склоняюсь к ее лицу, заглядывая в глаза.
