У меня разрывается голова. Понимание совсем близко, вьется в воздухе смертельным смерчем, но не раскрывается в полную силу, не позволяет мне уловить нить отгадки на эту шараду. И моего собеседника это забавляет. Я знаю, что мой телефон сейчас слушают, пытаются определить местонахождения преступника. И он это знает, но продолжает свою игру.
- Передай своим псам, что найти того, кого нет невозможно,- хрипло смеется монстр.- Просто вспомни ...
В ухо мне несутся долгие гудки, от чего в глазах пляшут языки адского пламени.
Смерч взрывается огненным шаром. Ангел. Она моя душа. Я все понял. Я знаю. Но этого не может быть. Невозможно. Давлю на тормоз, от чего машина уходит в занос. Небо меняется местами с землей, а потом наступает тьма.
«Ты все таки слабак» - глумится голос в моей голове.
Ангелина
Он меня ждал. Как это странно, знать, что все эти беспросветные годы тебя кто – то ждал. А еще больнее осознавать, что я наверное умирала от тоски по нему, от боли невероятной потери, а теперь ничего не помню.
- Вам плохо? – интересуется мать Марка.
- Как вас зовут,- тихо спрашиваю, боясь разрушить хрупкое равновесие возникшее между нами.
- Ольга, Ольга Семеновна,- смешавшись говорит женщина, теребя в руке какую – то смешную игрушку. – Это заяц... Наш Марик его любил... То есть любит. С ним же все будет хорошо? Правда?
Молчу. Я молчу предательски, потому что не знаю, что ответить. Потому что мне самой до одури страшно. И я не умею врать. У меня не получается говорить то, во что я сама не верю. Это выглядит и звучит жалко.
- Простите.
Глупая попытка выкрутиться. Ольга Семеновна смотрит в стену, ия понимаю, что она любит малеького мальчика, чужого ей по крови. Она настоящая женщина – мать, способная пригреть, укрыть своим крылом любого ребенка. А я? Кто я?
Звониящий телефон заставляет меня вздрогнуть.Трель мобильного стандартная, заводские настройки. Но звучит так, словно бьют колокола оповещая о скорой трагедии. Отдается в мозгу страхом.
- Это вас,- удивленно протягивает мне трубку Ольга. Странно. Какой- то невероятный абсурд. Кто может меня искать по чужому телефону?
- Это Марк? – спрашиваю, заранее зная ответ.
Ольга Семеновна качает головой растерянно. Она тоже ошарашена.
- Здравствуй, птичка,- чужой голос врывается в мое сознание. Но этот чужой голос знаком мне до боли. До тонкой интонации, которую я пытаюсь поймать за ускользающий хвостик, но не могу. Не получается. – Ты скучала? Я знаю, что да. Я всегда был рядом. И сходил с ума от невозможности быть с вами.
- Кто ты? – обмираю от неприятия. Я знаю этот голос. И знаю, что она принесет мне сейчас страшные новости.
- Я твой муж,- ухмылется трубка голосом мужчины, которого я как ни силюсь не могу вспомнить.- Марика я забрал. Теперь за тобой очередь. Мы снова будем вместе.
- Ты мертв,- выдыхаю, борясь с подступающей паникой. Марк не мог соврать мне. Такими вещами не играют.- Ты убийца и ты мертв.
- Это версия Мрака, детка. То, что происходит в его воспаленном мозгу лишь иллюзия сумасшедшего. Психология монстра.
- А ты? Ты кто? Такой же монстр,- шепчу я, проваливаясь в пучину непонимания.
- Да, здорово он промыл тебе мозг, моя маленькая женушка,- теперь голос похож на шипение. Словно ядовитый газ вырывающийся из сопла, заражающий все вокруг своей разрушительной силой.- Ты не сможешь быть счастливой без нас с сыном.
- Верни мне мальчика. И я смогу,- хриплю в телефон, наконец вспомнив, что не одна в комнате. Лицо Ольги Семеновны искажено ужасом. – Мне для счастья не нужен ты.
- Зато судя по всему нужен этот урод,- голос полон ярости. Кричит, взрывая болью каждый уголок моего подсознания.- Ты такая же сука, как все вокруг. Тварь, добра не помнящая. Я поставил на кон все, чтобы ты была королевой. А ты...
- Я на помню даже твоего имени,- шепчу, перебивая поток отравляющей ярости.- Ты лишил меня души.
- Зато Марк тебе ее похоже вернул. Вот только забыл сказать, что это он подстроил аварию, и совсем не думал о сохранности жизни твоего сына. Уж ладно я. Я его враг. Но в чем был виноват маленький мальчик, которого он обрек на смерть?
- А ты. Как спасся ты? – задаю я последний вопрос. Он может стать истиной, единственной в этой идиотской вселенной.
Что то происходит в пространстве. И я не сразу осознаю, что это Марк. Он врывается в комнату, как смерч. И взгляд его безумен и зол. Телефон из моей руки он бесцеремонно вырывает. Я даже не успеваю выдохнуть, как трубка с треском ломается в сильной мужской руке.
- Этого не может быть, правда? Мой муж мертв, ты говорил.Или ты меня обманул?
- Не в этот раз. Признавайся, дрянь, вы все это спланировали? Подстроили? Я не люблю дешевых разводов, птичка,-хрипит Марк, больно впившись пальцами в мой подбородок.
Глава 7-1
- Ты мне врал,- хриплю, глядя прямо в мечущие молнии глаза, похожие на темные небеса.- Ненавижу тебя, ненавижу.
Мой шепот вплетается в чужой, далекий смех, несущийся из чудом уцелевшей мембраны, почти на уровне слуха. А может это просто игры моего разума. Но я глохну, будто от раскатов небесного грома – способного уничтожить все, выжечь, превратить в пустошь.
- А вот сейчас ты говоришь правду,- изуродованная щека Марка дергается, словно на ниточках. И лицо в полумраке комнаты кажется маской монстра. Но я могу различить проглядывающую сквозь нее боль этого странного человека. Я ее чувствую физически. Настолько сильно, что борюсь с желанием согнуться, будто от удара в солнечное сплетение. Его боль разливается по моим венам яростной раскаленной лавой. И я понимаю, что опустошена, высосана, что больше не могу даже дышать. Последние крупицы воздуха толчками покидают мой измученный организм.
- Да,- шепчу, отдавая этому нехитрому действию последние силы.- Да, это истина. Та, которую хочешь слышать ты. Тебе так проще, ведь правда? Проще лелеять свою боль, когда в душе нет жалости. Но когда она просыпается, становиться страшно, ведь так? Ты это сейчас чувствуешь? Страх? Ты боишься. Это не постыдно. Я тоже умираю от ужаса. Ты ведь...
- Заткнись,- его хрип режет сгустившийся воздух. И телефон, давно уже молчащий, летит куда-то за диван. А мне больше не страшно. Я вспоминаю. Чертовы знаменья прошлого обрушиваются на меня словно каменный оползень, придавливают к земле, и я с трудом удерживаюсь на ногах.
- Марк, я солгала.
- Твое раскаяние ничего больше для меня не значит,- твердая сталь в голосе, огонь яростной ненависти в глазах мужчины, которого я столько лет ненавидела. Который был моим демоном и проклятьем. Теперь я чувствую боль совсем иную. Его холодность кажется убийственной.
- Я солгала не тебе. Себе. Я больше не могу ненавидеть тебя, — шепчу я, умирая от, выкручивающего душу, будто рваную измочаленную тряпку, страха.- Ты больше не ад для меня, слышишь? – шепот переходит в надрывный крик, который рвет горло самопроизвольно, не подчиняется моему разуму. И я не ангел. У крылатых посланцев небес нет души. А моя сейчас начинает свое последнее воскрешение.- Марк, помоги нам. Спаси моего сына.
Он молчит, так отвратительно – ужасно. Смотрит на меня, и в его омутах больше нет той яростной ненависти. Усталость. Марк похож на сломанного игрушечного супергероя, в которых так любил играть мой сын, когда я еще была собой. Не Ангелом со сломанными крыльями и выжженной дырой в груди. Не женой монстра. Не пленницей того, кому готова отдать последние, чудом уцелевшие остатки того, что нормальные люди зовут душой.
Молча. Он движется молниеносно, в кромешной тишине. Убьет? Наверное, умереть от рук того, кому вверяешь свою жизнь, самый большой парадокс. А может правильно? Кровь за кровь.
Сильные пальцы сжимаются на моем подбородке, не давая даже возможности на побег. Да я и не собиралась. Боль. Боль. Боль. Она плещется в его взгляде, кривит каменные губы, которые вдруг оказываются совсем близко. Катастрофически, оглушающе, бескомпромиссно.
