тоже защитила Хассана, не сдав его полиции. Они уже крепко связаны, осталось только признаться в этом.
— Послушай, — Прошептала девушка, — Я уже поняла, что твои эмоции искренние. Расскажи о том, что происходит, хотя бы то, о чём сам знаешь. Мне важно знать правду.
И именно в этот момент Хассан… струсил.
Элементарно струсил. И устыдился.
Ладно ещё, что он хотел убить Кару, когда та была незнакомкой. Но то, что в злополучном коттедже он был буквально в шаге от убийства — как он мог объяснить это даже не ей, а самому себе?! Ей-то не рассказывать можно, но как зная о таких мыслях признаваться в любви и играть в рыцаря-защитника?!
И тут же промелькнуло: а вдруг когда-то он разозлится, оскорбится и… действительно причинит ей вред? Ударит, доведёт до комы или сделает именно то, к чему его готовили?..
— Я не знаю точно, но я предполагаю, что происходит со мной, — Начал врать он, и даже по тону Кара поняла, что правду придётся вытягивать клещами, — Думаю, и боевым, и секс-рабам как-то сохраняют те функции, которые влияют на выработку гормонов, отвечающих и за похоть, и за агрессию, наверное, поэтому…
— Хассан, — Резко оборвала Каролина, — Прекрати.
— Всё-таки посмотрела в свидетельстве? — Произнёс он, — А до этого что-то долго тебя моё имя не интересовало.
Подколка была мерзкой, но это было ещё одной общей чертой молодых людей: как только и Хассан, и Каролина начинали чувствовать себя уязвимыми, они мгновенно «выпускали когти».
Сейчас Каролина проигнорировала собственную обиду: было гораздо важнее узнать правду.
— Хассан, я понимаю, что твои реакции не просто физиологичны. Я своими глазами видела рабыню, которую убил Митчелл. Ты сам видел. Я никогда не поверю, что с вами произошло одно и то же.
Парень помрачнел:
— Хорошо, мои эмоции в полном порядке. Я не играл, как ты думала, чувства были и есть. Но этого достаточно. Чем меньше ты знаешь, тем для тебя же лучше.
— Не думаю, — Мягко произнесла Каролина, чтобы тон не звучал, как приказной, — В любом случае лучше владеть информацией, чем не владеть. Я верю, что ты защитишь меня, но ведь и я должна как-то защищать себя. Уверена, я буду в большей безопасности, если ты расскажешь.
Каролина опять посмотрела на парня нежно, как во время их первого секса, а потом погладила по лицу над бородой, там, где щека была мягкой.
И именно это вывело Хассана из себя. Он вскочил и навалился на девушку, пригвоздив её к кровати, а одной рукой схватил за шею, но не начал душить:
— В безопасности, да?! — Каролина тупо смотрела на него, оцепенев, — Как ты была в безопасности, покупая боевого раба, когда они резали одного твоего соотечественника за другим?! Надеялась, что пронесёт, видимо?! Не пронесло! Вот тебе правда: всё большему количеству боевых никаких операций не проводят, нас натаскивают на видимость равнодушия, чтобы мы убивали вас буквально сразу после покупки!!! Чем ты вообще думала, оставаясь со мной наедине?! Я нарезал салат, думая, каким ножом быстрее тебя прикончить, а ты даже дверь в комнату не заперла!!! Обеспечила себе безопасность, да?!
Хоть как-то обретя контроль, Каролина нажала на кнопку пульта, и… ничего не произошло.
В панике девушка нажала на неё ещё несколько раз, надеясь, что это случайность. Нет. Не случайность.
Хассан продолжал кричать, злясь на себя, но вымещая злость на ней:
— И тебе действительно повезло, причём дважды!!! Я в первый раз решил сохранить тебе жизнь, но увидев ту рабыню понял, что предаю родину, защищая тебя! Ты вообще видела её? Ты догадываешься, что ей довелось пережить?!
— Я… я же…
Девушка пыталась подобрать нужные слова, понимая, что если она и сможет сейчас защититься, то только так:
— Я почти решился убить вас обоих, когда вы поедали сыр, но ты шокировала меня, и тебе снова повезло!!! И ведь даже после убийства этого козла ты не то, чтобы не вызвала полицию, ты, блин, в лес ночью со мной попёрлась!!! Ты это хотела услышать?! Обеспечила себе безопасность?!
— Почему… почему пульты не работают? — Только и смогла спросить Каролина.
— У нас ошейники деактивированы, видимо, уже опробовала?!
— Если они деактивированы, значит, ты можешь самостоятельно в любой момент снять свой.
— Правда хочешь?!
— Да.
— Да без проблем!!!
Хассан отпустил шею Каролины, но у девушки не появилось ни малейшего шанса вырваться. И лишь когда ошейник был снят, парень посмотрел в испуганные глаза и понял, что только что натворил.
— Хассан, — Произнесла она максимально нежным и тихим голосом, впервые гладя крепкую шею, — Пожалуйста, перестань. Ты меня очень пугаешь.
Каролина надеялась сыграть хотя бы на инстинктах: если попытаться перевести энергию в сексуальное русло… Но какой после такого секс? Хассан был вспыльчив, но он не был садистом или маньяком.
— И… извини меня, — Пробормотал он, — Я не знаю, что на меня нашло, просто…
— Пожалуйста, выйди из моей комнаты и зайди в свою, ладно? — Произнесла Кара, приподнимаясь на постели.
— Конечно, извини меня…
Стоило только ему зайти в соседнюю комнату, как девушка вскочила с кровати и рванула. Хассан среагировал моментально и резко открыл дверь, боясь, что она либо выскочит в подъезд, либо сразу из окна…
Нет. Только подхватив на руки перепуганного Джека, Каролина забежала в комнату и закрыла дверь изнутри.
Хассан прислонился спиной к стене. И кто из них больший идиот: Каролина, рискующая своей жизнью ради пса, или он, из-за своей трусости потерявший любимую?..
Каролина сидела на кровати в обнимку с Джеком. И пёсика, и хозяйку било дрожью.
Девушка не знала, что делать. Она не могла продать Хассана уже не из-за нежных чувств, а из банального страха.
И только сейчас она не выдержала и впала в истерику.
Хассан, конечно, услышал из-за стены крики девушки и мигом подошёл к закрытой двери.
— Каролина, — Позвал он, — Каролина!
Девушка мигом замолчала.
— Я не прошу, чтобы ты открыла дверь, — Пояснил мужчина, — Просто пообещай, что ты с собой ничего не сделаешь.
— Не сделаю, — Каменным тоном сказала она, — У Джека кроме меня никого нет.
Хассан отошёл, потому что поверил: пусть её от глупостей останавливает лишь наличие пса, главное, что ответственность за него её точно остановит.
Оба не заснули в эту ночь. Хассан ждал у двери, как верная собака. Каролина уняла истерику, но долго слушала грустную музыку и тихо плакала. Раб постучался даже не тогда, когда наступил рассвет, гораздо позже: он надеялся, что девушка выйдет из комнаты если не ради завтрака,
