месяцев потерпеть. Обучение в интернатуре будет окончено», – думала она. С наступлением весны практика в интернатуре отнимала много сил и времени, и перед экзаменами она решила взять отпуск от работы медсестры. С Артемом они продолжали не часто встречаться, но только как хорошие друзья.
В годовщину смерти бабушки, Ксения заказала памятную плиту, пригласив мастера на место. Ей хотелось, чтобы она была похожа на уже установленные плиты, а новая оградка была общей для всех Морозовых. Артем ей в этом помог. Домой она пригласила только близких бабушкиных знакомых и соседей. На все это, она истратила всю свою «заначку». Теперь, уже год, она жила скромно. Пенсию отца Ксения перестала получать, как только ей исполнилось 23 года. Небольшая стипендия, выплата за аренду квартиры и зарплата медсестры на ставку были ее доходами. На жизнь хватало, а одежду она носила аккуратно, бережно, к тому же, верхнюю одежду ей купил в прошлом году Данилов, а летнюю, презентовала Ника. Ее очень выручал белый халат на занятиях и рабочая форма в больнице. Одним словом, необходимая одежда была, как и обувь.
Ксения сидела на подоконнике и смотрела в окно. На горизонте уже взошло солнце и своими лучами освещало окна домов, отражаясь солнечными зайчиками. Небо было без единого облачка. Что может быть прекраснее? « Начало восьмого. Скоро смена заканчивается, – подумала она, усаживаясь удобнее. – У меня есть минут десять-пятнадцать. «Как хорошо проснуться на рассвете. Доброе утро! Сказать всей планете», – прочитала она мысленно и тут же сказала вслух: – « А как быть, если ты еще не ложился спать?» Ночь была тяжелой. Больной, попавший после ДТП в руки хирургов, а потом к ним, всю ночь не мог определиться: оставаться ему на этом свете или отправляться в гиену огненную. Только к утру он «принял» решение остаться, и вся смена вздохнула с облегчением. Теперь он спал, а вся смена валилась с ног. Ксения думала бы о нем с жалостью и сочувствием, но не могла. Этот субъект в пьяном виде сел за руль, на большой скорости врезался в авто, в котором четыре человека погибли. Доктора сделали все, и вытащили его, но морального удовлетворения не получили. Ксения спрыгнула с подоконника и пошла в ординаторскую. После короткой пятиминутки, она переоделась и пошла к выходу. Больше всего ей хотелось попасть домой, принять душ и выспаться, а уж потом взяться за учебники. У выхода из больницы она увидела Руслана, стоящего у машины. «Вот тебе и доброе утро! Оказывается, что на самом деле утро-это далеко не самое приятное время дня, если тебе предстоит встреча с неприятным для тебя субъектом. Зачем «мажору» муниципальная больница?» – подумала она, подходя к нему.
– Что-то случилось? – спросила она с тревогой.
– Это тебе, – сказал он, протягивая ее букет цветов. – С сегодняшнего дня я начинаю за тобой ухаживать.
– Букет красивый, но я его не приму, как и Ваши ухаживания.
– Садись в машину, нам надо поговорить.
– Хотите поговорить? Здесь за углом есть хорошее кафе. Идемте.
Ксения, даже не обернувшись, пошла по направлению к кафе. Как хорошо воспитанная девушка, она продолжала называть навязчивого типа на «Вы». Сев за столик и глядя на него с вызовом произнесла:
– Я Вас слушаю, излагайте.
– Воду без газа, пожалуйста, – попросила она, подошедшую официантку.
– А мне кофе, но не растворимый, крепкий и без сахара, – добавил он, и обратился уже к Ксении:
– Почему ты такая дерзкая?
– А Вы не знаете? И повода, так разговаривать, мне не давали? Я могу быть и другой, только смысла не вижу. Вы же меня не слышите.
– Что плохого в том, что я начну за тобой ухаживать? Ухаживания Артема ты принимаешь, а мои отвергаешь. Почему?
– Артем мне нравится, я его знаю больше года. Вас я вижу в третий раз, и Вы мне даже не симпатичны. Кроме того, Вы друг Ники, которая Вас любит, а ее семья считает Вас ее женихом. Этого достаточно для Вашего «почему»?
– Ты мне очень нравишься. Ты не похожа на моих подруг. Я не могу объяснить, что я чувствую при виде тебя, но мне хочется всегда быть с тобою рядом. Будь у меня низменные намерения, я силой бы затолкал тебя в машину и получил свое.
– Вы хотите, чтобы я оценила Ваше благородство?
– Я хочу, чтобы ты не делала своих поспешных выводов в отношении меня, я хочу встречаться с тобой, общаться.
– Вы помните французский фильм «Игрушка», где играет Пьер Ришар? Вы напоминаете мне богатого мальчика, который знал только одно слово «хочу». А Вам не интересно чего хочу я? Вы взрослый мальчик и должны понимать, что не все «хочу» возможно. Люди ни куклы. Не я Вам нужна, а исполнение Вашего «хочу» и Вам глубоко плевать на то, что я этого не хочу. Я хочу жить спокойно без Вашего участия. Я хочу сама выбирать себе друзей. Я хочу, чтобы Вы оставили меня в покое. Мне продолжать?
– Такой ты нравишься еще больше. Ты Ксения не совсем права. Да, я многого хочу, но я многое и могу. Мне 27 лет, я не юноша, который делает необдуманные поступки и прежде чем начать этот разговор, я хорошо подумал. Через сто лет обо мне никто не вспомнит, и не будет обсуждать мои решения. Так чего я должен бояться жить той жизнью, которой мне хочется? Ты скоро сама поймешь, что жить нужно сегодня, и я тебе в этом помогу. Я пальцем тебя не трону без твоего согласия, и ты мне его дашь, пусть и не сразу. Я умею ждать. А пока я буду ждать, ты будешь убеждаться в том, что я ни худший вариант из твоего окружения. Поверь, я не буду делать ничего противозаконного. Сдавай спокойно экзамены, живи, как раньше, но не делай глупости, собираясь выйти замуж, или уехать. Я свое слово держу. У тебя ровно месяц и мы вернемся к этому разговору. Подумай над моими словами.
Он поднялся из-за столика, небрежно бросив тысячную купюру на его середину. Ксения попросила сигарету у официантки и нервно закурила. « В покое он меня не оставит, уж очень он решительно настроен. Поговорить с Никой не выход. Влюбленная подруга не поверит в непорядочность своего жениха. Поговорить и посоветоваться мне не с кем, а уступить ему я не могу. Значит у меня один выход – уехать. Уехать тайно, тихо и далеко», – решила она, вернулась в больницу, и написала заявление на увольнение с должности медицинской сестры. Заявление подписали, но попросили отработать три
