Ей надоели полторы сотни ее приятелей и друзей разной степени близости, потому что все они одинаково думали, говорили одинаковые вещи, а если она спрашивала совета – предлагали ей одинаковые варианты. Хорошо, что они все ушли в прошлое вместе с мобильным телефоном!
Кира встала с чемодана и направилась к двери, по дороге спрашивая себя: что происходит? Но странное чувство толкало ее вперед. Вряд ли она приняла это решение сама, скорее – кто-то другой. При всей своей импульсивности и взрывном темпераменте Кира считалась робким человеком; но через пару секунд она уже стояла на верхней площадке подъезда, у двери Яна, и давила на звонок, нетерпеливо пританцовывая от холода. Надо было догадаться на себя что-нибудь накинуть. Выпрыгивать в подъезд в одних шортах и майке с узкими бретельками – довольно безрассудный поступок…
Ян открыл дверь на третий звонок. Он тоже был весь домашний: в старых джинсах и потертой синей майке с разъехавшимися швами. И этот оригинальный стиль добавлял ему шарма гораздо больше, чем дорогой костюм с галстуком.
– О. Какой сюрприз. Соседушка.
– Да. Можно войти?
– Разумеется. Вы пришли помочь мне упаковать чемодан?
– Нет. Поговорить.
– Сказать мне еще пару колкостей и обозвать занудой?
– Нет. – Она вздохнула, без приглашения усаживаясь в кресло, и Ян понял, что девушке не до шуток.
– Что случилось? – спросил он участливо. И в этот момент она заметила, что в этой комнате тоже очень тепло.
– Да… Тут… Понимаете ли… Очень хочется плакать, в общем!
Ян, нахмурившись, молчал.
– А не с кем! Понимаете?
– Вполне.
– Ну… вот… – Слезы сдавили горло еще и оттого, что она тут перед ним унижается, а он, скорее всего, ее не поймет и вежливо выставит за дверь.
– Моя кандидатура вас устроит?
– Ну да. Больше все равно никого нет.
– Ну и хорошо. Тогда я мигом принесу вина… или чая? Или кофе?
– Чая. И вина. Несите что-нибудь, а то у меня валерьянка закончилась!
– Валерьянка?
– Да. Я пила ее весь вечер, чтобы не было страшно собираться.
– Страшно собираться?..
– Ну да. Страшно расставаться с домом!
– Страшно расставаться с домом? Кира, вы – уникальная девушка! Вам этого еще никто не говорил?
– Нет, – с искренним удивлением ответила она.
– Зря. Это – правда… Итак, я – на кухню! Мигом! Не начинайте без меня!
– Чего не начинать? – насупленно спросила она.
– Плакать! – крикнул он уже из кухни, заставив ее впервые за вечер улыбнуться.
Потом, с обещанной точностью, Ян вернулся с полным подносом. Может, он – волшебник? Носится тут ради нее… Даже чай успел заварить. Когда?..
– А вам, – Кире вдруг стало стыдно за свою бесцеремонность, – в общем… Не сочтите, что я – того… Может, я помешала?
Он разливал вино по бокалам и улыбался. У него была длинная челка и едва заметные ямочки на щеках.
– Да хватит вам оправдываться. Я очень рад, что вы пришли!
– Правда?
– Правда. Скучно одному прыгать на чемодане.
– Вы тоже прыгали? – обрадовалась она.
Ян улыбнулся, отпивая вино.
– Я давно заметил, что все люди совершенно одинаково собирают чемоданы. Сначала складывают все в одну кучу, потом запихивают ее в чемодан и оставшееся время до отъезда пляшут на нем, пока не застегнутся замки.
Кира от души рассмеялась:
– Вы не поверите, именно этим я занималась весь вечер! Плясала на чемодане!
– Да, похоже: у вас усталый вид. Нет! Не подумайте, что вы плохо выглядите!
– Но я не все время плясала. Иногда сидела. Но он все равно не застегивался.
– Немудрено, что после этого так хочется расплакаться. Я бы уже рыдал в три ручья. Кстати, давай перейдем на «ты»?
– Давай, – ответила она с облегчением.
– Ну и прекрасно. Если так можно выразиться, перед лицом нескольких месяцев, которые нам предстоит прожить вместе в Америке, сегодняшний вечер…
– Может, все-таки не прожить, а проработать?
– Как знать. Но я как раз имел в виду работу. А ты сразу подумала что-то еще! – Он лукаво улыбнулся.
И Кира еще раз обратила внимание, какие волнующие мускулы скрывает (или открывает?) его дырявая майка. Захотелось вдруг к ним прикоснуться. Просто прикоснуться. Просто она была неравнодушна к красивым мужчинам…
– Ничего я не подумала! Не надо говорить глупостей.
– Да ладно. Мне приятно, когда глубоким вечером ко мне приходит полуголая симпатичная девушка и…
– Почему это я – полуголая? Ой. Да. Это просто… Я так дома хожу. А у тебя тоже жарко.
Он цинично осмотрел ее ноги, обнаженные плечи и, одобрительно причмокнув языком, сказал:
– А ты без своих полосатых чулочков гораздо лучше смотришься. Нет, не то чтобы они мне не нравились, просто… как-то… Не то.
– А ты без своего полосатого шарфа!
– Не понравился?
– Ты был похож в нем на бродягу-музыканта. Или художника.
– Но в душе-то я художник. Вот поэтому и похож. Глядя на тебя, честно говоря, я тоже подумал, что ты – кто угодно, только не экономист.
– Внешность иногда бывает очень обманчива!
– Вот ты и обманываешь.
– Интересно, – машинально усаживаясь в кресло с ногами (ее любимая поза для раздумий), протянула она. – А когда ты успел рассмотреть?
– Да прямо сейчас! – Ян прищурился. – Я – старый пиарщик и хорошо разбираюсь в людях. И что, тебе совсем не понравился мой шарфик?
Она покачала головой и ответила саркастично, желая отомстить:
– Шарфик не понравился. Да и ты весь – тоже. Такой зануда, пристает в трамвае… Правда, сейчас – лучше. Намного лучше.
Он захохотал:
– Спасибо за откровенность!
– Пожалуйста.
– Ну тогда и я тоже скажу о своих вкусах. Можно?
– О, как интересно! Сделай одолжение!
Кира кокетливо наклонила голову. Разговор получал очень увлекательный поворот.
– Мне вообще не нравятся такие девушки, как ты.
Ей показалось, что она ослышалась.
– Не нравятся?
– Увы, нет.
– Упс! Что значит «не нравятся»?
– То и значит. Не нравятся. На таких, как ты, я не обращаю внимания на улице, никогда не подхожу знакомиться, да и вообще…
– А какие нравятся? – оторопело проговорила она.
– Ну… более романтичного склада. Может быть – более спокойные и… женственные.
– Да?
– Не расстраивайся, еще не все потеряно, – сказал он и, увидев, как изменилось ее лицо, весело захохотал.
– А ну перестань! Я ведь могу и обидеться.
– Ну все, все. Извини.
Кира немного подумала.
– О! Я знаю! Я должна познакомить тебя с моей сестрой. Она как раз – такая.
– Вот еще не хватало. Я и сам спокойно познакомлюсь, когда надо будет.
– С сестрой?
– Нет, с кем-нибудь, кто мне подойдет.
– А я – не подхожу.
– Нет, – с наигранным пренебрежением отмахнулся он.
