— Ах, я обещала вернуть долг одному человеку, но сегодня он срочно улетает за границу, и мне просто необходимо выполнить свое обещание.
И вот тут я по-настоящему взбесился и, вполне допускаю, повел себя не по-джентльменски. Впрочем, в такой ситуации, где та граница, что отделяет джентльмена от простофили?
— Знаешь что, радость моя, — сквозь зубы ответил я. — Выполни сначала свои обещания передо мной, а уж потом поговорим…
— Ах, вот значит как ты меня любишь! Я тебе не шлюха!
— А я тебе не лопух!
После таких категоричных заявлений разговаривать больше было не о чем, и мы повесили трубки. С тех пор мы больше не встречались, так что теперь вам вполне понятны те чувства, которые я испытал, когда увидел ее перед собой на площади Сан-Марко.
— Ты что, меня не узнаешь?
А узнать ее было непросто. Куда девался тот короткий курносый нос, который портил общее впечатление и делал Лену только хорошенький. Теперь он имел идеальную форму и — черт возьми! — она была просто красавица!
— Да, — запинаясь пробормотал я, — ты очень изменилась… В лучшую сторону, разумеется…
— Сделала пластическую операцию. Ты позволишь присесть за твой столик?
— Конечно, садись… Все-таки Италия благотворно влияет на внешность.
— Я сделала ее еще в Москве, — усмехнулась она и повелительным жестом — когда только научилась! — остановила подскочившего официанта. — Слушай, а что мы будем здесь сидеть, пойдем лучше в «Антика мартини». Тем более, я сегодня еще не обедала. О деньгах можешь не беспокоиться, — тут же добавила она, — хотя я ничего еще сказал.
— Разумеется, пойдем, — согласился я, вставая. — Но выглядишь ты просто великолепно.
— Да и ты, я смотрю, такой элегантный… белые штаны… синий пиджак, — и она, лукаво улыбнувшись, взяла меня под руку. — Куда там каким-то итальянцам.
От такого комплимента я не выдержал и растаял, растаял как знаменитое «джелато» — итальянское мороженое.
Оказывается, «Антика Мартини» считался одним из самых шикарных ресторанов Венеции. Да и располагался он в великолепном старинном здании напротив театра Феникса. Будь я один, никогда бы не решился зайти в подобное заведение, опасаясь оставить там половину всех денег, которые захватил с собой из Москвы. Но вот я уже второй раз в дорогом венецианском ресторане, и второй раз меня приглашает дама. Закуски из свежей рыбы, печень по-венециански, ризотто с дарами моря и фруктами — «все было восторга достойно», как писал Овидий, хотя и по другому поводу.
Впрочем, я чувствовал некоторое смущение, а потому особенно налегал на тосканское вино, урожая Бог знает какого года. После того как я вкратце объяснил Лене, каким образом оказался в Венеции, спокойно заметила она: «Я всегда знала, что ты далеко пойдешь», А потом настал и мой черед расспросить ее о том же самом.
— А я же в свое время рассказывала тебе, что моя младшая сестра вышла замуж за итальянца.
Я поднапрягся и вспомнил. Да, действительно, был такой разговор. Ее сестру звали Света, и она познакомилась со своим будущим мужем при весьма занятных, хотя и типично советских обстоятельствах. Однажды она приехала в Москву в гости к старшей сестре и совершенно случайно попала на какую-то международную выставку, проходившую, если не ошибаюсь, в Сокольниках. Одна итальянская фирма, представлявшая там свою продукцию, вздумала организовать бесплатную раздачу значков и буклетов. Мгновенно образовалась дикая давка, Света сдуру полезла в самую гущу и ее едва не затоптали. Спас провинциалку старший менеджер этой фирмы, выдернув ее из обезумевшей толпы халявщиков и укрыв в подсобном помещении. Он был не молод и не красив, — как мне потом рассказывала Лена, — далеко за сорок, плюгавый и лысый, но зато в Италии имел собственную виллу, три машины и вообще считался богатым человеком. Короче, он женился на симпатичной девятнадцатилетней русской девчонке, увез ее с собой и помог получить итальянское гражданство. Чем не сюжет для одной из песенок группы «Комбинация»?
— Ну хорошо, а что дальше? — спросил я, стараясь подавить голод и есть как можно медленнее.
— Однажды я приехала к ней в гости, а потом, на обратном пути, познакомилась в самолете с итальянским бизнесменом русского происхождения. Кстати, — тут она взглянула на меня с таким выражением, которое я сначала принял за нежность, и лишь много позже убедился в своей дьявольской ошибке, — он похож на тебя.
— Это комплимент мне или бизнесмену?
— Понимай, как хочешь. Тем более, что именно ты меня предал, толкнув в его объятия!
Хорошо, что в этот момент я уже все прожевал, иначе бы не избежать громкого покашливания и нежного похлопывания по спине. Интересно, она сама стала бы меня хлопать или подозвала бы официанта?
— Каким образом я ухитрился сделать такую гнусную вещь?
— А сам разве не помнишь?
— Я не могу помнить того, чего не было!
— Да? А кто отказался дать мне взаймы, когда я об этом просила? Кто повел себя так, словно я была продажной шлюхой? Скажешь, не ты?
— А… ты имеешь в виду наш последний разговор?
— Именно. Это у него я взяла взаймы еще там, в самолете, и пообещала отдать, как только он соберется лететь обратно.
— Однако он доверчивее, чем я, — нельзя было не съязвить по этому поводу.
— И намного порядочнее!
Против такого заявления я не стал возражать, но лишь потому, что хотел услышать продолжение.
— Так что же было дальше?
— А дальше я обзвонила всех, кого могла, и хотела даже попросить мужа, но его в тот момент не было дома. Короче, денег мне собрать так и не удалось, поэтому я позвонила Марио и честно обо всем рассказала.
— Ну и?
— Он предложил мне приехать к нему в гостиницу и спокойно все обсудить.
— И ты поехала?
— А что мне оставалось делать?
И ведь всего минуту назад возмутилась по поводу «продажной шлюхи»! О, милая женская логика!
— Ну и о чем вы с ним договорились?
— А сам не догадываешься?
— Не хочу предвосхищать события.
— Правильно делаешь. Он предложил мне выйти за него замуж.
— До или после?
— Какая разница? — раздраженно спросила она, прикуривая сигарету. По этому раздражению — скорее всего, наигранному — я понял, что «после».
— И муж дал тебе развод?
— А как он мог не дать? Конечно, дал. Не сразу, правда… через полгода, но все равно дал. Я вышла за Марио и уехала в Италию. Теперь мы с сестрой живем всего в ста километрах друг от друга — я неподалеку от Флоренции, она — в пригороде Болоньи.
— А Мичуринск вспоминаете?
