сухо спросил Джексон. — Прогулка в Центральном парке и поцелуй в такси?
— Это привилегия жителей Манхэттена, — отмахнулась Алекса. — Но, в общем, у меня все гораздо более обыденно, нежели у тебя. Никаких тайн и драм.
— И что, Грег разбил твое сердце?
Алекса опустила глаза и, взяв вилку, принялась есть салат. Джексон же констатировал:
— Значит, да.
— Нет, — возразила она. — Это я его огорчила.
Джексон захлопал.
— Вот это так!
— Да нет, ничего такого, просто сначала все шло хорошо, а потом ситуация изменилась.
— Как? — настойчиво продолжал пытать ее Джексон, отчаянно желая разузнать побольше об этом мужчине, сумевшем зацепить Александру Латтимор, пусть и ненадолго.
— Не знаю. — Алекса помолчала. — Он хотел от меня больше, чем я могла ему дать. Больше времени, чувств… Я еще училась, и для меня это было слишком. Может, я и вправду бесчувственная.
— Не говори так, это неправда.
— Но так говорили все, не могут же все они ошибаться.
— Еще как могут.
— Вернемся к тебе, — объявила Алекса. — Твоя таинственная незнакомка разбила тебе сердце?
— Нет, — лаконично ответил Джексон, засовывая в рот помидорку.
— И что, ты больше ничего не скажешь?
— Ничего.
— Почему? — требовательно спросила Алекса. — Она что, богата, известна? Ты защищаешь ее честь? Или она тоже потребовала от тебя подписать соглашение о конфиденциальности?
— Я так скажу: она не разбила мне сердце, да и я тоже не обидел ее. Мы пошли разными путями, но я до сих пор думаю о ней.
Воцарилось молчание. Алекса взяла сэндвич с тарелки и разделила два куска пополам, тщательно избегая взгляда Джексона. Он практически чувствовал, как крутятся ее мысли.
— Джексон.
— Да?
— Ты чего-то недоговариваешь?
— Кто из нас двоих гений? Вот и подумай.
Алекса сердито бросила сэндвич на тарелку и отодвинула ее.
— Будь я гением, я бы жила по-другому и не мучилась.
— А что, тебя что-то тяготит? — поинтересовался Джексон.
— А тебя — нет?
— Я стараюсь не копаться в себе слишком много.
Алекса сжала губы и медленно кивнула, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.
— Кстати, если уж мы заговорили об этом… я тоже думала о тебе.
Джексон бросил на стол вилку и потянулся к Алексе — этот поцелуй, в отличие от первого, был нежным, медлительным, сладким. Но девушка тут же отстранилась и уперлась ладонями в его грудь.
— Я рассталась со всеми, кто со мной встречался.
Что ж, подумал Джексон, ради этой информации стоит прерваться.
— И сколько их было?
Алекса промолчала. Потянувшись за бокалом, она сделала щедрый глоток вина. Джексон едва не рассмеялся.
— Послушай, нам нужно было целоваться всякий раз, когда кто-то пропускает ответ. Это было бы куда приятнее!
Алекса поставила бокал и заметила:
— Правила всегда можно поменять.
— Ладно. — Джексон сложил руки на груди. — У меня для тебя есть еще вопрос.
— Валяй.
— Почему ты со всеми рассталась? Есть догадки?
Она пожала плечами:
— Ни одной.
— Полагаю, ты просто боялась.
— Думаешь? — ехидно заметила Алекса.
Джексон поднял руки:
— Можно увезти меня из Техаса…
— Ну уж это вряд ли, — возразила девушка. — Ты никогда отсюда не уедешь.
— А зачем? — ответил вопросом Джексон. — Мне здесь хорошо. А тебе?
Ответом ему был пристальный взгляд: по-видимому, его слова зацепили Алексу. Снова взяв бокал, она сделала еще глоток.
Джексон отвел глаза.
— Сменим тему? — поинтересовался он.
— Да, — согласилась Алекса. — Ты хочешь иметь семью?
— Не сейчас, — с уверенностью отозвался Джексон.
— Согласна. А когда?
— Когда мне будет чуть за тридцать. А ты что думаешь?
Алекса вздохнула.
— Понятия не имею. Не хочу пускать все на самотек, но и думать об этом тоже не желаю.
— Ну так не думай.
— Не так все просто. Мои родные уже считают меня в каком-то смысле пропащей.
Джексон знал, что она имеет в виду: в их семьях было принято заводить семью в раннем возрасте. Его собственная мать начала намекать на то, что ему пора остепениться, уже давно. Его младший брат был обручен, его свадьба ожидалась в следующем году, и это нисколько не снимало напряжения. Но Джексону было все равно. Он имел четкое видение собственного будущего, цели и желания, которые хотел осуществить до того, как станет главой семейства.
— Да и у меня та же ситуация, — отозвался он. — Ну и ладно.
Алекса заговорщически улыбнулась:
— Да. Пусть думают, что хотят.
После ужина Джексон показал гостье свои владения — земля, принадлежащая его семье, тянулась до самого озера. К причалу была привязана отцовская лодка. Они с Алексой принялись бросать камешки в воду. Джексон выиграл в этой нехитрой забаве, и девушка вскинула руки вверх:
— Ладно, ладно, твоя взяла.
С этими словами она прыгнула в воду и вскоре уже плыла на спине, наслаждаясь лучами закатного солнца. Джексон присоединился к ней, и они немного поплескались на мелководье — до тех пор, пока он не заметил, что Алекса дрожит от холода.
— Иди сюда, я тебя согрею, — сказал Джексон.
Она подошла и обняла его за шею — прикосновение ее тела пробудило в нем желание такой небывалой силы, что, казалось, еще немного, и полетят искры. Алекса поцеловала Джексона в уголок рта, и странное ощущение овладело им: словно все звуки вокруг исчезли для него. Над их головой пролетел самолет, волны по-прежнему лизали причал, где-то в отдалении слышался надсадный лай собаки, но Джексон перестал слышать все это. Наклонив голову, он поцеловал Алексу со всей страстью, на которую был способен, и она отвечала ему тем же, раскрыв губы и смакуя каждый момент… Джексон понял, что возбуждение его нарастает, и он попросту не может не отвечать ему. Он отстранился, и Алекса вздрогнула.
— О боже, — выдохнула она, приглаживая волосы дрожащими руками. — Вот это накал!
Джексон опустился в воду с головой, чтобы немного успокоить разгоряченное тело, а когда поднялся, Алекса нежно взяла его за руку.
— Хочу, чтобы ты знал: я согласна… — Она немного замялась. — Только не сразу.
— Я готов на все, — твердо произнес Джексон, ни минуты не колеблясь.
Ему и впрямь было сейчас все равно — выберет ли Алекса дружбу с ним, просто секс или настоящие отношения, лишь бы быть с ней рядом. Он не станет требовать от нее большего, нежели она захочет дать. Это Джексон пообещал себе еще рано утром по дороге сюда. Он отчаянно хотел Алексу, но готов был наступить на горло себе, если она не разделяет его чувств.
Алекса терпеть не могла печенье с шоколадом и зефиром — как и все липкое и сладкое, что могло испортить одежду. Но Джексон
