не услышат творящийся в моей спальне беспредел.
Через несколько секунд горячее семя Дикого брызнуло мне на попу, и я обессиленно рухнула на живот…
Майор Стрельцов
Семгушка дала жару, до сих пор сердце как бешеное колотится. Сочная, узкая, член аж трещал, когда я в нее входил. Громкая к тому же. Знал бы, что в посёлке такие сексуальные крали водятся, давно бы приехал к братцу погостить.
– Ты как, Дан?
Она лежала на животе, а на ее попке посверкивали капли моей спермы. Красиво!
Рыжие волосы прикрывали смущенное женское личико. Отлепив от щеки прядь, я наклонился и поцеловал её в щеку.
– Чай будешь? – спросила она.
– Буду.
В желудке шаром покати, а на кухне пахнет тортиком. Я не любитель сладкого, но сейчас готов сожрать его в одно жало.
Дана эффектно поднялась на коленки и накинула на себя халат с подсолнушками. Ее трусики валялись где-то под кроватью, и она не рискнула за ними лезть.
Пока Борисовна шебуршала на кухне, я оделся и умылся. Сел за стол и накинулся на разогретую пиццу. Время близилось к вечеру, а я не жравши.
– Я хотела тебе сказать, – неуверенно начала Дана.
– Что тебе всё очень понравилось?
– Нет. Да. Мне понравилось, но тут такое дело… Ты не приходи ко мне больше, ладно?
Меня триггернуло и молниеносно отправило в прошлое. Бывшая точно так же сидела за столом и мямлила, что нам нужно расстаться. Мол, ты на работе постоянно, а я внимания хочу. А оказалось – хахаля нашла.
– Почему? Не зашел? Или есть кто? – кинул кусок пиццы в тарелку и сурово сдвинул брови.
Меня замутило, и жрать расхотелось.
Девушка, с которой я строил в мыслях большое и светлое будущее, дала мне от ворот поворот. Проще говоря, пинка под зад. Катись колобком, майор, и не возвращайся.
Дана отрицательно качнула головой и уставилась в свою чашку с чаем.
– Понимаешь, мы не пара.
– Та-ак. А кто мы?
– Никто. Провели вместе ночь и хватит. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Ты только вернулся с… и… В общем, не приходи.
– Нормально.
Во мне взыграла такая обида на рыжулю, что вскипела кровь. Глаза налились бешенством. Как же она мне бывшую напомнила, аж придушить ее захотелось.
Я, блядь, старался, розы украл у невестки, чтобы ее порадовать.
Всю ночь охранял ее чертову дверь.
Сидел в шкафу, как придурок, пока она хлопотала вокруг своих родаков, и носа не казал.
Оттрахал её качественно так, что она верещала, как сирена.
И после этого пошел я нахер?!
Ну да, понятно почему меня отправили в отставку. Прежде чем отрубиться в шкафу, я услышал, как ее матушка расхвалила какого-то Васятку. Значит, деревенского олуха ей нашли. Что ж… дело хозяйское. Совет им да любовь.
– Знаешь, что, Даночка, пожалеешь ведь, что прогнала, – я встал с места, шумно отодвинув стул.
– Прости, Егор, но так будет лучше.
– Ну и похер.
Я двинулся в сторону двери, но через пару шагов был вынужден остановиться, потому что Дана позвала меня по имени.
Передумала, дуреха? Или вообще развела меня, шутница. Щас я ей как настучу по пышным булкам.
– Ты вещи свои забыл, – рыжуля, не смотря на меня, сунула мне в руки ворох одежды.
Скрипнул зубами и развернулся к двери.
Иди, майор, пока пендаля не дали. Тебе здесь больше не рады. Сделал свое дело – можешь отчаливать. Наверняка, к такой красотке целая очередь из поселковых мужиков стоит.
– До свиданья, – сказала она мне в спину.
На языке крутилась грубость, но я сдержался. С чего наше знакомство началось – с того и закончилось, и нечего тут слюни пускать. Чай не девочка, переживу как-нибудь, что меня отшили.
И что ей не так?
Ментов не любит?
Я вчера четко сказал девкам, что в полиции работаю. Надо было промолчать. Да ладно, все равно она бы узнала.
Зашел в дом братца и увидел лежащую на диване Анжелу. На ее лбу лежало мокрое полотенце, а рядом сидел Юрка и держал ее за руку, как тяжелобольную.
– Это он! – ткнув в меня пальцем, слабым голосом проговорила Анжела. – Он срезал мои розочки-и-и…
– Братишка, я… – начал оправдательную речь, но встретился с осуждающим Юркиным взглядом.
О, бля, сегодня весь мир настроен против меня. Не зря я не любил свой день рождения, после него всегда случалась какая-нибудь срань.
– Я оплачу ущерб.
– Эти розы стоили триста тысяч, – сказал брат трагическим голосом.
– Сколько?! Да вы че охре…
– Твой брат убил мои цветочки-и-и… Сделай же что-нибудь! – толкнула мужа в плечо Анжела.
– Какой-то шлюхе отнес? – поиграв желваками, спросил Юра. – Романтиком себя почувствовал, да?
– Так, знаете что, вижу, что мне здесь больше не рады. Ну, перепутал спьяну, с кем не бывает. Что же теперь сразу набрасываться с обвинениями.
– Моя жена холила и лелеяла эти розы, а ты… Некрасиво поступил.
– Я за все заплачу. Частями. Получу зарплату и переведу вам бабки на карту.
– Уезжай, Егор, видишь, как моя жена расстроена? Она для тебя праздник устроила, а ты отплатил ей звонкой монетой.
– Праздник для меня?! – поразился я. – Ваших знакомых вчера было процентов девяносто, я этих людей вообще впервые видел и не просил никакой пенной вечеринки!
И вдруг я всё вспомнил…
Меня словно молнией поразило, и я понял, почему Анжела так себя ведет и настаивает на том, чтобы я свалил немедленно. Она боится, что я расскажу брата, как она себя вела.
Вчера жена брата прижалась ко мне грудью без лифчика и попыталась поцеловать.
Я как раз собирался к Дане и вошел на кухню за ножичком. Планировал срезать всего одну розу – всего одну!
Но после выходки Анжелы чикнул их все.
Она была пьяна и вряд ли соображала, что творит. Девушка подошла ко мне близко, кокетливо провела язычком по нижней губе, повисла у меня на шее и потерлась об мой хер.
Сказать, что я охуел, ничего не сказать! Где это видано, чтобы жена брата вела себя, как блядь конченая, и вешалась на другого, еще и близкого родственника?
Ну, я ей прям так и сказал. Анжела обиделась и обозвала меня тупицей и дураком.
Я просто хотел ее наказать.
Что ж, уеду без проблем.
Прощай, Сурково.
– Пойду, вещи соберу, – махнул в сторону лестницы, и они оба промолчали в ответ.
Пусть мой рогатый братец терпит выходки своей женушки. Ему говорить о том, что произошло, бессмысленно. Не поверит мне, а поверит ей,
