Ознакомительная версия.
– Свеженькой? Да я не встречаюсь с женщинами моложе… – Он замолчал, пытаясь вспомнить, когда в последний раз занимался любовью… и с кем. Неудивительно, что его терзает сексуальный голод.
– Продолжай.
– Мои увлечения не зависят от возраста. Главное, чтобы не нарушались правила. – Его правила. С женщинами за двадцать было проще: условия их вполне устраивали – хороший секс и щедрый подарок при расставании. – В любом случае я старше тебя. – Данте торопился закончить обсуждение щекотливой темы до того, как потеряет контроль и усадит Еву себе на колени. Тогда она поймет, какой возраст, способ и позу он предпочитает.
– У мужчин все по-другому: чем они старше, тем аппетитнее. Только посмотри на Джорджа Клуни или Шона Коннери.
– Любишь старичков? – Он чуть не задохнулся от чувства, очень похожего на ревность. – Но тебе только что исполнилось двадцать семь!
Ева резко повернулась, вглядываясь в его лицо:
– Ты помнишь мой день рождения?
Пятое ноября. Как он мог забыть?
– Ночной бал и маскарад в честь твоего восемнадцатилетия.
– Ты пришел с темноволосой актрисой-француженкой. Она прыгнула в бассейн и чуть не заработала воспаление легких. Как ее звали?
Данте не помнил.
– Речь не об этом. Уверяю тебя, что наш разрыв никого не удивит. Сообщим прессе о непреодолимых разногласиях и решении остаться друзьями.
– О какой дружбе ты говоришь, если мы ненавидим друг друга? – фыркнула Ева.
– Разве?
– Вожделение не в счет, – заметила Ева. – Это другая тема. Мы заключили сделку.
«Сколько она продержится без секса? – прикинул Данте. – Если сегодня ее аппетит сравним с моим, то к среде она проголодается, в пятницу будет умирать от голода, а в воскресенье…» В памяти отчетливо всплыла сцена, которая не стерлась из памяти за годы: Ева в объятиях своего рок-певца, его липкие руки сжимают ее ягодицы, а дышащий перегаром рот ласкает шею. Всего лишь пару часов спустя после того, как Данте делал то же самое. Он почувствовал на языке едкую горечь. Что за создания эти женщины? Почему им мало одного мужчины? Но разве отец не повторял ему с той самой минуты, когда Данте пятнадцатилетним подростком вошел в его дом, что его мать – такая же шлюха, как все?
Данте сделал несколько глубоких вдохов, чтобы снять стресс, и убедил себя, что он спокоен как всегда. Только Ева способна вывести его из равновесия. Стараясь говорить уверенно и сдержанно, он повернулся к ней:
– Пора обсудить правила.
Она насторожилась:
– Правила?
– Да, – коротко кивнул Данте. – Никаких вызывающих нарядов, никакого алкоголя. Но самое главное… ты мне не изменяешь, поняла?
Ева в недоумении захлопала ресницами:
– Не… изменяю?
– Сохраняешь мне верность душой и телом. – Данте хотел, но не смог остановиться и продолжил со злым ехидством: – Когда шум уляжется и мы разойдемся, можешь спать с кем хочешь, но до того не предашь меня, иначе горько пожалеешь. Не хочу выглядеть рогоносцем. Поэтому никаких дружков, никакого секса.
Воздух в машине казался густым, липким и застревал у Евы в горле. Они молча обменялись взглядами. На мгновение ей почудилась боль в глазах Данте, но иллюзия быстро рассеялась. Этот мужчина был олицетворением холодной решимости и безжалостного расчета. Если ему не нравилось, что она может спать с другими, то уж никак не из ревности, а лишь потому, что это уязвляло его гордость.
– Это требование человека, привыкшего снимать женщин на одну ночь, супружеская жизнь которого не выдержала и двух недель? – Она не скрывала горечи. – Тем не менее я не подведу тебя. Весь смысл спектакля в том, чтобы защитить репутацию, а не опорочить. Знаешь, я сыта по горло твоими язвительными уколами – я не сплю с кем попало и никогда не спала.
Она не сказала ему всей правды. Если бы только он знал…
Данте следил за ее лицом, стараясь определить степень искренности, и наконец кивнул. Пусть не поверил ей до конца, но начало положено.
– Обещай, что будешь тоже соблюдать эти условия, – потребовала Ева.
– Хорошо, – неохотно согласился Данте.
– Ты, кажется, обиделся? Зато теперь представляешь, что я чувствую. Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы делать выводы. Предлагаю заключить перемирие, согласен?
Ева понимала: чтобы пройти это испытание, она должна добиться компромисса. Может, они все-таки станут друзьями? «Вряд ли, – одернула она себя. – Ведь он считает меня гулящей девкой, танцующей в кабаках ночи напролет».
Значит, ей придется изменить его мнение и доказать, что она не взбалмошная Дива, какой рисует ее пресса.
– Послушай, Данте… – начала было Ева, но в этот момент машина плавно притормозила возле внушительного черно-белого фасада самого дорогого ювелирного магазина Лондона. Она с облегчением вздохнула, увидев темные окна. – Какая жалость. – Ее вздох был исполнен притворного разочарования. – Закрыто.
– Хорошо, – невозмутимо отреагировал Данте. Автомобиль снова двинулся вперед, завернул за угол и остановился перед большой черной дверью.
– Служебный вход?
Данте кивнул, не скрывая самодовольной улыбки. Он явно наслаждался ситуацией.
К ним уже спешили охранники, выскочившие из подъехавшего джипа, который, как теперь поняла Ева, сопровождал их. Они встали по обе стороны тяжелой, похожей на сейфовую двери, медленно распахнувшейся навстречу. Еве казалось, что перед ней разворачиваются события фильма ужасов, и в этот момент потерявшая рассудок главная героиня обреченно вступает в обитель зла.
– Пойдем, – сказал Данте, выходя из машины и протягивая руку Еве, которая замешкалась, с трудом заставляя себя отлепиться от кожаного сиденья. Она понимала, что ведет себя глупо: упирается, будто сам дьявол ведет ее к алтарю, а речь идет всего лишь о покупке фиктивного обручального кольца.
– Да-да. – Она изобразила улыбку, которой позавидовал бы сам Чеширский кот. Однако когда Данте нежно сжал ее руку, лаская пальцем нежную кожу, Ева оценила очередной приступ дрожи в десять баллов.
Им навстречу с улыбкой, столь же широкой и ненатуральной, как ее собственная, вышел полный седовласый мужчина:
– Большая честь видеть вас снова, сэр.
– Доброе утро, Эдвард, – приветствовал его Данте.
«Они хорошо знакомы, – подумала Ева. – Я могла бы сразу догадаться. Вероятно, здесь он покупал фиктивное обручальное кольцо Ребекке». Вспыхнув от оскорбленного самолюбия, она захотела провалиться сквозь землю. Скорее всего, ее отец тоже покупал обручальные кольца всем своим женам в одном магазине с хорошей скидкой для постоянного клиента.
Пока Эдвард со сдержанным достоинством вел их в недра своего логова, Ева безуспешно пыталась освободить ладонь из пальцев Данте. Тогда свободной рукой она дернула его за рукав и яростно прошептала:
Ознакомительная версия.
