— Вот именно, — подтвердил принц.
— Ты очаровательный… негодник.
— Так уж сложилось, — обреченно проговорил он. — Ты связалась со своей семьей? Они волноваться не будут?
— Все нормально, — ответила Гизелла, когда доставили заказанный ими ужин.
— Итак, рассказывай, что намерена делать, пока ты здесь? Если позволишь мне заняться организацией досуга, у тебя будет немало приятных и незабываемых минут, — многозначительно проговорил Роман Магнати. — Здесь отличные инструкторы по дайвингу. Но если захочешь просто валяться на пляже, тоже неплохо. И этот номер, кстати, замечателен тем, что здесь нас никто не побеспокоит.
— Кажется, ты хотел узнать о моих планах, — напомнила ему девушка.
— Да, прости… Я слишком много болтаю, — отозвался он. — Теперь буду только слушать.
— С солнцем мне нужно быть поаккуратнее. Сколько я ни пыталась, оливкового загара не получается, но всегда есть риск получить тепловой удар. Поэтому валяние на пляже можно исключить…
— Очень хорошо. Потому что я в восторге от белизны твоей кожи, — вставил ценитель женской красоты.
— Благодарю, — кивнула Гизелла. — А в остальном посмотрим, как пойдут дела. Дайвинг — это интересно. И номер мне тоже нравится… Слушай. Роман, ты с такой гордостью расписываешь плюсы местных курортных заведений, невольно напрашивается мысль, что ты ими владеешь.
— Нет, я не владелец. Но я состою в доле с местными предпринимателями. Инвестирую в развитие местного туризма и черпаю опыт для претворения его у себя дома, — пояснил он. — А для тебя это имеет значение?
— Нет… Просто хотела знать, почему все с тобой здесь так расшаркиваются.
— После ужина не желаешь пройтись? Я покажу тебе окрестности, — предложил принц. — Заберемся на холм. Покажешь мне созвездия южного полушария.
— Только некоторые из них, — сказала Гизелла, нахмурившись. — Я не специалист по звездам. Увы…
— Да, ты ведь жаворонок, — вспомнил он.
— Да, я жаворонок. Но не стану спорить, что нет ничего прекраснее ночного неба над родным домом, — с грустью проговорила девушка.
— Скучаешь по дому?
— Очень, — вздохнула она. — А скоро буду скучать еще сильнее.
Роман Магнати сжал ее руку в своей руке и наклонился к ней. Гизелла закрыла глаза и приоткрыла рот для поцелуя. Роман улыбнулся и нежно поцеловал девушку.
— Ты красивая, — сказал он.
— Ты тоже, — отозвалась она.
— Ты готова? — спросил Роман.
Гизелла поежилась.
Роман потянул ее за руку.
— Ты со мной? — осторожно спросил он, давая время на размышление.
Гизелла застыла в нерешительности.
— Мы одни, мы целуемся, мы ласкаем друг друга. Мы можем насладиться уединением полнее. Прикоснись ко мне, девочка… Смелее, — сказал Роман, сбросив футболку.
Гизелла с откровенным восторгом смотрела на него, но трусила приблизиться.
— Ну, же. Прикоснись ко мне, — настаивал Роман. Сам взял ее за руку и прижал ее похолодевшую ладонь к своей груди. — Возможно, мне не удастся не причинить тебе боль. Так бывает, — шепотом сказал он, увлекая девушку за собой.
— Да, я знаю. Прости, — пробормотала Гизелла.
— Не проси прощенья. Хотел бы я, чтоб было иначе. Женщины такие ранимые в любви. Хотя о любви говорить не пристало, — исправился он. — Я буду предохраняться. Нам ведь не нужны последствия.
— Не нужны. Ты совершенно прав, — взволнованно согласилась девушка.
— Я буду использовать эту штуку, — сказал Роман, продемонстрировав ей маленькую упаковку.
Гизелла понимающе кивнула.
— Но нам нужно раздеться, — подсказал он ей.
Трепеща от страха, Гизелла попыталась развязать узелок своего пестрого саронга, но пальцы ее не слушались.
— Позволишь? — спросил Роман и ловко справился с неподатливым узелком. — Ты как жемчужина. Как лепесток лилии, — сказал он тихо и поцеловал ее. — Не хочу причинять тебе боль, милая.
— А как же? — спросила она.
— Терпение, Гизелла. Ты просто еще не готова. Твое тело нуждается в нежности, а не в разрушении, — прочувствованно прошептал мужчина, зацеловывая ее.
На мгновение Гизелле показалось, что она теряет сознание. Сердце захолонуло, когда Роман подхватил ее на руки и положил на постель, голова шла кругом. Ничего столь волнительного она в жизни не испытывала.
Губы Романа сводили ее с ума. Она все еще боязливо прикасалась к нему и, словно ожегшись, отдергивала руку.
— Уже? — испуганно спросила она, когда Роман разнял ее бедра.
— Нет, милая. Ты не готова, — прошептал он.
— Что это значит?
— Я почувствую, когда твое тело будет готово меня принять, — проговорил он ей на ухо, горячим дыханием обжигая кожу.
— Что ты делаешь? — от неожиданности воскликнула Гизелла, ощутив прикосновение его руки к напряженной чувствительной плоти.
Он мягко водил пальцами в узком пространстве. Гизелла с изумлением переживала странные перемены в себе. Он целовал грудь, которая ныла от боли и в тот же самый момент томилась гаммой безвестных ощущений. Он будоражил низ ее живота, и бедра увлажнялись неведомо откуда взявшимся соком.
— Скоро, — сказал Роман.
Внезапное сожаление пронзило ее. Гизелла словно вся сжалась в комочек. Сердце билось раненой птицей.
— Не волнуйся, — тихо проговорил Роман и обнял ее.
Гизелла трепетала, готовая расплакаться от страха и охватившего ее смущения.
Роман преисполнился терпением и нежностью. Он легко целовал девушку, давая время успокоиться.
— Все, я готова! — решительно объявила Гизелла.
— Ты уверена?
— Да-да, не тяни, — торопливо проговорила она.
— Хорошо… Расслабься. Быть может, сначала будет немного больно. Так, самую малость. Гизелла… — сказал Роман, приостановившись.
— Что? — спросила она.
— Это все еще взаимное желание? Ведь пока еще не поздно передумать…
— Нет, Роман, я не передумаю, — твердо произнесла она.
Принц улыбнулся и кивнул.
Гизелла обняла Романа за плечи и устремила взгляд на его сосредоточенное лицо, когда он возвысился над ней всем телом. Роман был подчеркнуто осторожен. Она могла проследить каждое его движение. Мгновение боли было притуплено охватившим ее волнением. Гизелла ощутила лишь невероятный восторг. Ее тело само, в обход разумению; соучаствовало, соединяясь с ним. Волны жара накатывали, все новые и новые потоки после каждого волевого рывка с его стороны.
Женское чутье помогало Гизелле. Она восприняла навязанный Романом ритм, поддержала его, она вслушивалась в себя, когда этот ритм стал возрастать. Удивление постепенно сменялось упоением. Она то нежно обнимала, то требовательно впивалась в него. В какой-то момент волна чувств захлестнула ее. Гизелла словно оцепенела.
