забрать невесту и отвезти в какое-нибудь другое агентство. Любое.
Но в холле увидел Анастасию, которая стояла вполоборота и негромко говорила по телефону, и не ушел.
Напротив, теперь ему было принципиально остаться здесь, чтобы его свадьбой занималась эта хрупкая зеленоглазая девушка. Чертовы глаза, околдовала она его, что ли?
Похоже на то.
Артур присел перед мальчишками на корточки. А ведь они отличаются, подумал, еще и как. Как их вообще можно спутать?
Тот, что слева, Данил, смотрит на него с выражением, которое Артур каждый раз наблюдает у своих директоров на совете, когда они пытаются протащить какой-то им одним выгодный проект. Преданно и с вожделением.
Второй, Давид, смотрит с грозным ожиданием, как будто хочет сказать: «Только попробуй откажись!» Странный взгляд, очень взрослый, неожиданный для такого маленького мальчика.
А вот по виду Анастасии можно понять лишь то, что она испугана. Надо бы глянуть на Ивана и его губу, наверняка зеленоглазая устроительница свадеб боится встречи с родителями парня. И к тому же чувствует себя виноватой, а вот это точно никуда не годится.
— Кто ударил Ивана? — спросил Артур. Данил промолчал, Давид потупился. — Так, ясно. За что?
— Он сказал, что наш папа алкаш, — ответил за брата Данил. Давид сверкнул яростным взглядом и снова опустил голову.
— Хорошо, — сказал Тагаев, строго взглянув сначала на одного мальчика, потом на второго, — я скажу, что я ваш папа. Но у меня условие. Вы больше не будете драться в садике и подставлять маму.
Парни скривились так, будто укусили лимон. Переглянулись, еле слышно вздохнули и кивнули. Тагаев поднялся и отряхнул брюки.
К ним уже подплывала воспитательница с грозным видом, и Анастасия еще больше стала походить на провинившуюся школьницу.
— Я даже не знаю, что сказать, Анастасия Андреевна, — начала воспитательница чуть ли не подбоченясь, при этом полностью игнорируя Тагаева.
Вот и он не стал церемониться. Достал телефон и не особо вежливо прервал дамочку.
— Как вас зовут?
Она уставилась на него с удивлением.
— Что значит, как зовут? Вы вообще, кто?
— Как зовут нашу воспитательницу? — вопросительно взглянул на Анастасию Тагаев.
— Колчина Зинаида Рудольфовна, — ответила та с не меньшим удивлением. Зато мальчики неожиданно расплылись в улыбке.
Артур пролистал список контактов и нажал на нужный номер.
— Стас, — он не стал отходить или отворачиваться, наоборот, даже постарался погромче говорить, — я тут в саду твоем. Каком, каком… Детском. Сюда дети мои ходят. Да, из клуба. Их систематически провоцируют на драку, а твой воспитатель не справляется с конфликтом. Нехорошо, Стас, что это за педагог? Ты же говорил, они у тебя специальное обучение проходят. А тут мальчишек задирают, а твой педагог предпочитает все свалить на их маму. С теми родителями я сам поговорю, ты с сотрудниками разберись. А то заберу парней и Семашкину отдам. Еще и рекламу вам нехорошую сделаю. Давай, давай, разбирайся. Колчина Зинаида Рудольфовна. И ты не болей.
Он отключил вызов и снова обратился к Анастасии. На Колчину не смотрел. На сбитых летчиков смотреть неинтересно.
— Как фамилия Ивана, знаете?
— Знаю, — ответила та, так широко распахнув свои зеленые глаза, что Артуру внезапно захотелось сделать что-то такое, чтобы она еще больше удивилась.
Чтобы в них заплескалось еще и восхищение. Например, прямо сейчас построить новый детский сад и подарить ей. Пускай будет, управляется как-то с салоном, и с садиком справится.
— Вы всегда так свои дела решаете, Артур Асланович? — сглотнув, спросила Анастасия, и Тагаев не удержался от самодовольного кивка.
— По мере возможности. Но здесь все оказалось проще. Стас Левченко, учредитель, мой знакомый. Это бизнес его жены, у нее несколько садов и языковые школы. А Левченко мой акционер. Так что, Анастасия, вы скажете мне фамилию нашего антагониста?
— Исаев, — ответила вконец ошарашенная девушка.
Рудольфовна за ее спиной заламывала руки и явно раздумывала, сразу падать перед Тагаевым на колени или сначала как следует порыдать. Мальчики так радостно улыбались, что у Артура внутри стало тепло, будто нагрело солнышком.
— А где ваша сестра? — спохватился он, и сам не смог сдержать улыбку, вспомнив, что сестра у них старшая. На двенадцать минут.
— Она на репетиции, — ответил Давид. — Поет.
— А вы не поете?
Братья горестно замотали головами.
— У нас слуха нет. Стефа говорит, нам слон на уши наступил.
— Может медведь? — подсказал Артур, но Данил невесело возразил.
— Если бы. Тогда бы она нам голос поставила. А со слоном точно не поставит.
— Не расстраивайтесь, у меня тоже слуха нет, — успокоил их Тагаев, — и вон какой вымахал.
— А ваш папа алкаш, — донеслось до них визгливое, и Артур обернулся.
От крыльца вприпрыжку бежал рослый мальчишка, неуклюже загребая в воздухе одной рукой. Его губа была густо смазана белой мазью. Да он почти на голову выше Давида с Данилом! Артур с уважением посмотрел на своих парней.
Стоп. О чем это он. Своих?..
— Ванечка, — раздался душераздирающий вопль.
Возле ворот парковался автомобиль, из которого выглядывала блондинистая голова с безупречно уложенной прической. Анастасия напряглась, и Артур инстинктивно заслонил ее спиной, притянув к себе за плечи Давида и Данила.
Глава 7
— Ванечка! — истерично вопит Исаева.
Мне ничего не видно за Тагаевым, кроме его широкой спины, обтянутой дорогой костюмной тканью — он слишком высокий. И я привстаю на носочки.
Взгляд невольно залипает на крепкой смуглой шее, на аккуратно стриженном затылке, и по телу невольно пробегает дрожь.
Тут же одергиваю себя — нашла время! Судя по сердитому лицу приближающейся мадам Исаевой, здесь ожидается настоящая битва.
Она подбегает к сыну и всплескивает руками при виде его разбитой губы.
— Опять! Эти малолетние бандиты опять тебя изуродовали! Мой хороший, мой бедный мальчик! — она порывисто обнимает пыхтящего Ивана и протягивает ему ключи. — Иди садись в машину, мы сейчас поедем снимем побои, а потом в полицию. Пусть этих рецидивистов упекут в колонию для несовершеннолетних, там им самое место.
Ваня несется к воротам, а Исаева поворачивается ко мне и мстительно шипит:
— Не надейтесь, что на этот раз вам все сойдет с рук, госпожа Савицкая!
Она гордо следует вслед за сыном, а во мне внутри будто взрывается динамит. Да как она смеет называть моих детей рецидивистами!
Набираю в грудь воздух и собираюсь выйти из-за Артура, чтобы заступиться за сыновей.
— Стоять, — громко произносит Тагаев и, видя, что Исаева не обращает внимания повторяет еще громче. — Стоять, я сказал.
— Вы мне? — удивленно поворачивает она голову.
— Да, тебе, — спокойно говорит Артур. — Ты сейчас вернешься и извинишься перед моими детьми.
— Хамло! — дернула плечом мадам. — Пошел
