— Ты согласился ждать, пока мы не поженимся, Эндрю. Разве нет?
— Это действительно так. Но, вместе с тем, я же живое существо. Не кажется ли тебе, что моя безропотная покорность и готовность свято следовать своему обещанию в этом смысле выглядели бы неестественными.
Конечно, Эндрю прав. В конце концов, он же мужчина! Причем мужчина, который любит и жаждет ее. Джина обняла его за шею и глубоко вздохнула. Могла ли она признаться своему жениху, что любит и страстно хочет совсем другого человека, потерянного для нее навсегда? Как сказать ему, что она выполнит свои обязательства перед ним, но еще не готова к этому? Да, все будет. Будет скоро. Но не сейчас, когда Эндрю того желает. А пока ей остается продолжать свою снятую ложь.
— Прости, Эндрю, — сказала она, — но ожидание не менее мучительно и для меня. Пусть это послужит тебе поддержкой. Будем уповать, на то, что время до свадьбы пролетит незаметно.
— Боже мой, я так надеюсь на это, Джина! Но ты не можешь себе представить, как медленно в семействе Хэмфри развиваются события, связанные с предполагаемым браком! Одно составление планов церемонии займет не меньше месяца!
Джина почувствовала облегчение. На что, собственно, она надеется? Что может дать любая отсрочка? Ведь выбор сделан! Выбор на всю жизнь…
— Я думала, что на все это уйдет недели две, от силы — три.
Эндрю взял невесту за обе руки и грустно посмотрел ей в глаза.
— Боюсь, придется соблюсти все тонкости семейных традиций, которые исключают какую-либо поспешность при заключении брака. Хэмфри свято оберегают чистоту своего рода.
— И никто в вашей семье не считает, что такие традиции сильно попахивают нафталином?
Он слегка обнял девушку за плечи и ответил с еле заметной усмешкой:
— Я, как раз так и считаю. Но не следует обижать старших родственников. Глава семьи — моя мать. И она потребует соблюдения всех ритуалов, которые могут поддержать честь и имя клана Хэмфри. В будущем ты должна будешь также неуклонно следовать нашим семейным традициям и передавать их своим детям. Уверен, ты сумеешь сделать это. Хочу заметить, дорогая Джина, до чего же аппетитно выглядит моя невеста. Так и хочется ее съесть!
Джина от души расхохоталась и игриво повела плечиком.
— Не пытайся меня запугать, Эндрю, изображая свою мать каким-то монстром! В конце концов, я выхожу замуж за тебя, а не за твоих родственников!
— Сожалею, дорогая, — ехидным голосом ответил Хэмфри, — но, получив меня, ты одновременно получаешь и всю мою семью.
Значит, и Рея? — вдруг пронеслась мысль в голове девушки. Джине сразу стало нехорошо. Она потеряла покой с той самой минуты, когда впервые узнала о своем невольном родстве с Реем в будущем. И каждый раз, думая о возможной встрече с ним, чувствовала, как силы оставляют ее.
— Эндрю, а почему бы нам просто не убежать куда-нибудь подальше? Потом сообщим родным и попросим у них прощения…
Хэмфри нежно улыбнулся девушке и горячо ее поцеловал.
— Давай все-таки поступим иначе. Ты уже упаковала свои вещи? Отлично! Наш самолет отправляется через два часа. Мы прилетим ко мне домой, познакомимся со всем семейством и спокойно дождемся свадьбы. А потом можем ехать куда угодно. И при этом нам ни от кого не надо будет скрываться. Идет?
— Идет…
Имение Хэмфри располагалось на небольшом островке у берегов Калифорнии. Фактически весь он принадлежал семье. От материка, где находился ближайший аэродром, надо было плыть на двухпалубном прогулочном суденышке — вроде тех, на которых катают туристов, — или лететь на вертолете.
Джина стояла на верхней палубе и любовалась закатом. Зрелище было настолько захватывающим, что ей захотелось с кем-нибудь разделить это удовольствие. Она спустилась вниз, чтобы позвать Эндрю, но при первом же взгляде на жениха поняла, что такие прогулки — не для него. Легкого покачивания судна оказалось достаточным, чтобы Хэмфри свалил приступ морской болезни, — он с позеленевшим лицом лежал на койке. Рядом на столике стоял недопитый стакан виски. Идти на верхнюю палубу Эндрю наотрез отказался.
Девушка задумчиво смотрела вслед уплывавшим зеленым островам. На одном из них она была совсем недавно. Там встретила Рея. Наверное, он уже уехал оттуда — ведь мистер Хэмилтон — преуспевающий бизнесмен, а эти люди редко долго засиживаются на одном месте.
За спиной послышались шаги. Джина обернулась и увидела подходившего к ней Эндрю. Нездоровый цвет уже исчез с его лица, и вообще он выглядел вполне прилично, наверное потому, что качка совсем прекратилась. Джина посмотрела на него мягким, добрым взглядом.
— Тебе, кажется, стало лучше, дорогой?
— Значительно. Я даже в состоянии досмотреть вместе с тобой закат солнца.
— Скажи, Эндрю, зачем тебе яхта, если ты страдаешь морской болезнью?
— Для развлечений. Я пользуюсь ею только при очень спокойном море. А вот и наш остров, Джина! Правда, красивый?
Она посмотрела туда, куда указывал Эндрю, и положила свою ладонь на его.
— Очень красивый! И весь ваш?
От одной мысли, что она скоро будет принадлежать к семье, которая может себе позволить покупать целые острова, ей стало не по себе. Девушка вновь посмотрела на Эндрю и вдруг заметила, что его взгляд стал каким-то напряженным. Он осторожно освободил свою руку из-под ее ладони и положил на поручень. Видимо, Джипа затронула какую-то больную тему. Несколько мгновений Хэмфри молчал, потом сказал с металлом в голосе:
— Раньше принадлежал весь остров. Теперь — нет. На юго-восточном побережье живет еще кое-кто.
— Почему так произошло?
— Из-за причуд моего дедушки. Прошу тебя, Джина, не заводи разговор об этом при моей маме. Не стоит бередить эту рану.
— А разве нельзя выкупить эту часть острова?
— Думаешь, мы не пытались? Сколько раз! Но этот мерзавец ни в какую не хочет ее продавать. Ему нравится оставаться занозой в нашем теле!
Джина поняла, что разговор на эту тему пора прекратить, и стала внимательно рассматривать приближавшийся берег. Золотой пляж обрамляла густая роща тропических деревьев. Сквозь их листву там и тут виднелись беленькие домики. При виде приближавшегося корабля к морю высыпала толпа детишек, подбрасывавших панамки и что-то радостно кричавших. Джина счастливо рассмеялась и приветливо махнула им в ответ рукой. Эндрю это неожиданно не понравилось.
— Не надо им потворствовать, Джина, — недовольно проворчал он. — Они все очень прилипчивы и надоедливы. Могут часами ходить за нами хвостом!
— Но ведь это дети! Смотрите, какие у них веселые и счастливые лица. Чьи они?
