Детский смех и смех Шейлы звенел у него в голове, заставляя глупо улыбаться.
Он снял со стены ту попону, а потом пожалел об этом. Чем она ему помешала? Ведь эта попона ничего не испортила и чудесно смотрелась на стене.
Если он мужчина, то должен повесить эту попону на место. Тернер вздохнул и отложил ее в сторону, чтобы потом забрать с собой в дом.
Неожиданно Тернер почувствовал, что хочет поскорее вернуться обратно.
Он зашел в загон, громко и пронзительно свистнув сквозь зубы. Лошади повернули к нему головы и навострили чуткие уши, готовясь исполнить любое его приказание. Теперь его внимание полностью сфокусировалось на животных.
— Хорошо, Мармелад, — сказал он. — Ты первый.
Трепеща от волнения, Шейла набрала телефонный номер, надеясь, что ей ответит автоответчик, но этого не произошло.
— Шейла, — взвизгнула ее мать. — Где тебя носило?
— Три дня вокруг света в каноэ! Теперь меня занесут в Книгу рекордов Гиннесса.
— Я беспокоилась за тебя. Ты что, издеваешься?
— Мама, я собираюсь остаться здесь на несколько дней.
— Где?
— В доме дяди Ники, в Монтане.
Ее мать помолчала.
— В доме его тети и дяди?
Шейла поняла, что сейчас могла бы обмануть мать, если бы захотела. Ведь, в конце концов, у Ники на самом деле были тетя и дядя.
Но она не хотела никого обманывать.
— Только его дяди.
— Его дядя живет один?
Шейла промолчала.
— Он красивый, Шейла? Да?
— Мама, через несколько дней я буду дома.
— Через несколько дней? А что я скажу Барри?
— Передай ему от меня привет.
— Шейла, не делай глупостей.
— Мама, мне двадцать четыре года, и я вполне могу разобраться со своими проблемами самостоятельно.
Последовала пауза, а затем ее мать произнесла тоненьким, обиженным голосом:
— Шейла, ты сошла с ума?
— Да, — ответила она и повесила трубку, не испытывая никакой вины. Вместо этого она с удивлением обнаружила, что улыбается.
Она свободна.
Если бы не эти песни для Хэллоуина, она была бы на сто процентов свободна.
Из окна она увидела Эбби, которая мыла ящик из-под цветов. Шейла подошла, чтобы помочь ей. Даниэлла и Ники скакали вокруг дома на метле и швабре, назвав своих воображаемых лошадей Малыш, Гром и Мармелад.
Солнце приятно согревало ее щеки.
— Не знаю, зачем я всем этим занимаюсь, — сказала Эбби.
— Это ты посадила эти цветы?
— А разве он похож на человека, который сажает цветы? — спросила Эбби и фыркнула.
Этот ответ многое прояснил для Шейлы. Оказывается, Тернер очень долгое время жил один и у него не было никакой женщины.
— Нет, вряд ли, — ответила Шейла. Ее сердце переполняла звенящая радость. Да, она была счастлива.
Тернер уже почти час возился в конюшне, когда появилась Шейла, которую, вероятно, притащили сюда Даниэлла и Ники. Жеребята не привыкли к посторонним и тут же отвлеклись от занятий.
Да и он теперь тоже не мог сосредоточиться на работе.
— Извини, — крикнула Шейла. — Это они настояли.
— Все в порядке, это полезно для него, — сказал Тернер, указывая на жеребенка, который наблюдал за новыми людьми, широко раскрыв глаза. Он качал головой и фыркал в сторону гостей, абсолютно забыв о Тернере.
Краем глаза Тернер увидел, что Шейла принесла охапку травы. Он снова занялся жеребенком.
— Как его зовут, дядя Тернер? — спросила Даниэлла.
— Утес. Извините, я хотел сказать — Шанс.
— О, — с одобрением произнесла Даниэлла.
— Это Ники придумал, — завопил Ники так громко, что жеребенок вздрогнул.
— Он воспитывает его, — важно заявила Даниэлла Шейле. — Правда, дядя Тернер?
— Да, — проворчал он. Он старался не обращать на них внимания. Эти обтягивающие леггинсы Шейлы заставляли его чувствовать себя таким же пугливым и застенчивым, как жеребенок.
— Что это значит? — прошептала Шейла.
— Он набрасывает на жеребенка попону и снимает ее только тогда, когда жеребенок перестает ее ненавидеть и это начинает ему нравиться.
Неплохое объяснение, подумал Тернер.
Тернер набросил попону на голову жеребенка. Тот осторожно выглянул из-под своей самодельной шляпы, все рассмеялись.
— Ладно, приятель, хватит с тебя на сегодня. — Тернер снял с жеребенка попону и повел к детям.
— Будем приручать , — восторженно завопил Ники.
— Ники, тише, ты же его пугаешь, — попросила Шейла.
— Чем больше он кричит, — сказал Тернер, — тем лучше. Никому не нужна лошадь, которая в ужасе шарахается в сторону при малейшем шуме. Я даже собираюсь привязать к нему колокольчики и кувшины из-под молока, набитые камнями, чтобы научить его ничего не бояться. Он должен научиться доверять мне.
— Это все так увлекательно, — воскликнула Шейла.
— Знаешь, я занимаюсь этим с самого детства, но мне по-прежнему интересно. Я каждый день узнаю что-то новое. Чего еще может желать человек от жизни?
Не быть одиноким , ответил ему предательский голос из глубины души.
— Пойдемте, ребята, — хрипло сказал он. — Мне надо позвонить. — Он отпустил жеребенка и пошел вместе со всеми по другую сторону забора.
— Хочу увидеть красивую лошадь, — сказал Ники.
— Я тоже, — заявила Даниэлла. — Мама говорит, что она бешеная.
Шейла озадаченно взглянула на него.
— У меня появилась хитрая и очень дикая лошадь, — признался Тернер. — Ладно, пойдемте посмотрим.
Его любимица произвела на Шейлу такое же неизгладимое впечатление, как и на всех остальных.
— Она прекрасна, — прошептала девушка. — Я никогда раньше не видела таких лошадей.
— Это леопардовая аппалуза, — сказал он. — Лошадь в яблоках. — У него мелькнула мысль о том, как чудесно бы выглядела Шейла верхом на этой лошади.
— А что с ней не так? Почему твоя сестра думает, что она бешеная?
— Это дикая и норовистая кобыла. Она брыкается, кусается и нападает на людей.
— Тогда ты тоже сумасшедший, если она тебе нравится, — заметила Шейла, с улыбкой взглянув на него, но это была понимающая улыбка.
— Ты не сможешь придумать что-нибудь и для нее? — произнес он, повинуясь какому-то неведомому порыву.
— А что именно?
— Ты не могла бы попробовать спеть для нее? Я где-то читал, что это их успокаивает. Хотя сам я никогда не пробовал, из меня певец никудышный.
На какое-то мгновение ему показалось, что Шейла откажется, но она решительно направилась к забору. Она задумчиво разглядывала яркую пятнистую лошадь. А затем запела:
— О, дикая красавица, ответь:
