всё-таки едем? – поняв, что он не собирается везти меня к себе, спросила я.
Мы ехали уже минут десять. Машин было на удивление мало, и Данил гнал вперёд, ловко маневрируя между теми, что попадались у нас на пути. Мимо проплыл вестибюль одной из старых станций метро. Проводив его взглядом, я посмотрела на Даню.
Вспомнила вдруг, как десятилетней девчонкой увидела его в первый раз. Тогда он показался мне настолько взрослым, что я оробела. Высокий, с мрачным, тяжёлым взглядом, он разбирал скутер и, только когда отец настойчиво попросил уделить нам время, оторвался от своего занятия. С тех пор мало что изменилось: от него по-прежнему исходила дикая, первобытная энергия сильного самца, а я была всё той же робкой девчонкой, даже несмотря на попытки быть ровней.
– Посиди тут, – Данил остановил автомобиль у обочины.
Не дождавшись моего ответа, вышел и скрылся среди прохожих. Интересно, как бы я смогла выйти, если он поставил своего четырёхколёсного монстра на сигнализацию и заблокировал двери?! Конечно же, специально. Очередная издёвка, чтобы показать, кто здесь хозяин положения.
Я думала, что мне придётся провести в машине час, два, а то и больше. Достала телефон и воткнула наушники, чтобы включить музыку, но, вопреки моим ожиданиям, не прошло и нескольких минут, как Данил опять сел за руль.
– Держи, – кинул мне на колени мороженое. Бёдра через платье обожгло холодом. Рожок-гигант. Я посмотрела на Данила, ища подвох.
– На улице под тридцать, – он зубами разорвал упаковку своего. Завёл двигатель.
После дождя солнце, действительно, шпарило как проклятое. Не спасали даже работающие кондиционеры.
– Спасибо, – всё-таки поблагодарила и открыла рожок.
Мы снова поехали вперёд. Пломбир таял на языке, а я думала, что, может быть, у меня всё-таки есть шанс нормально поговорить с Данилом. Хотя бы просто поговорить. Но, только я подумала об этом, мы остановились. Прежде, чем я успела что-либо сказать, Данил вышел из машины и открыл дверцу с моей стороны.
– Пошли, – скомандовал и забрал у меня рюкзак.
Закинул лямки на плечо и заставил меня выйти. Крепко держа за руку, откусил вафлю.
Предчувствие, появившееся, когда я смотрела на него, стоя у подъезда, стало сильнее. Данил вёл меня вперёд, мороженое таяло, и я потихоньку ела его, не понимая, что дальше.
– Куда мы идём? – всё-таки спросила.
Место казалось мне смутно знакомым. Может, была тут раньше, а может просто видела из окон машины.
– Гулять.
Мы шли вдоль дороги. Сбоку от нас проезжали машины, а мы всё шли и шли.
– Зачем ты меня сюда привёл? – просипела я. Попробовала высвободить руку, но Данил не выпустил. Наоборот, заставил меня подойти ближе. – Это слишком, Данил! – остатки растаявшего рожка выпали из руки – сладкое мороженое забрызгало босоножки. Я всё ещё пыталась выдернуть руку. – Даня, ты…
– Хочешь прокатиться? – он кивком показал мне на детскую карусель с лошадками.
Хотела ли я прокатиться?! Отступила, не чувствуя боли от его хватки. Взгляд на карусель, на Данила, а в груди всё сдавливало. Как он посмел?!
Слёзы текли по лицу горячими струями, а Данил смотрел на меня, не собираясь отпускать. Откусил вафлю и подтянул к себе.
– Пойдём покатаемся, Агния.
Противиться ему я не могла. И на этот раз даже не из-за страха. Просто потому, что на это у меня не было сил. Земля уплывала из-под ног, когда я шла за Данилом к кассам.
– Два взрослых и один детский, – склонился он к окошку.
Я сглотнула ком из слёз. Смотрела на Даню и видела не человека – Люцифера.
– Ты худшее из того, что когда-либо случалось со мной, – просипела, когда он, взяв билеты, выпрямился во весь рост и показал мне на карусель.
– Только поняла это? – повёл меня к «скачущим» по бесконечному кругу лошадкам.
Я плелась, едва переставляя ватные ноги. Не чувствовала больше ни обжигающего зноя, ни духоты нагретого города. Карусель остановилась, стоящий на входе парень проверил у нас билеты, и мы среди прочих зашли под купол.
Данил подвёл меня к серой деревянной лошадке с ярким узором. Я вскинула на него голову, посмотрела прямо. Губы дрогнули, хотя говорить я ничего не собиралась. Его глаза напоминали мне холодную пропасть, где не было ничего, кроме беспристрастия и совершенного спокойствия.
– Давно я не катался на каруселях, – помогая мне сесть на лошадку, проговорил он. – Лет шесть.
Я резко повернулась к нему, хотела встать. Он надавил мне на плечо, усаживая обратно. Прищурился, едва заметно скривил губы.
– Дай мне уйти, – попросила с просквозившим в голосе отчаянием. – Пожалуйста, Данил.
Ничего не сказав, он коснулся моей головы. Погладил кончиками пальцев и опустил руку на спину. Провёл по плечам, очертил лопатки и всё так же молча оседлал соседнего с моим коня.
Карусель тронулась, лошадка подо мной качнулась, и я инстинктивно ухватилась за деревянные ручки. Издали до меня донёсся детский смех, мимо поплыли деревья, металлические ворота парка. Данил не сводил с меня взгляда, не давая мне даже секундной передышки.
– Тебе это доставляет удовольствие? – вокруг были люди, а я всё равно не могла сдержаться. Не могла остановить слёзы. – Данил?! Тебе доставляет удовольствие мучить меня?!
Выпустила ручки. Лошадка подо мной качнулась, и я едва не потеряла равновесие. Вцепилась снова. Поднявшийся ветер мазнул по ногам, по мокрому лицу.
– Зачем ты всё это делаешь?! Что хочешь мне показать?!
– Это просто карусель, Агния. – мы сделали уже два или три круга. Каждая минута тянулась вечностью. – В чём дело?
Подбородок дрожал, губы тоже. Просто карусель… Я замолчала. Всё оставшееся время сидела молча, застывшая, озябшая, а когда проклятая карусель остановилась, не смогла даже подняться.
Данил сделал это первым. Поставил меня на ноги и, крепко держа выше локтя, провёл к выходу. Я шла, глядя перед собой, и старалась просто дышать. Но очередной выдох превратился в всхлип.
– За что ты меня так ненавидишь?! – развернулась я к Данилу. – За что?!
Вглядывалась в его лицо, пытаясь найти ответ хоть на один из своих вопросов. Если он вернулся,
