— Ну, в этом, знаете ли, есть часть и вашей вины. Не выступили бы вы с предложением подвезти меня…
Тайлер опрокинул в рот остатки лимонада и смял в кулаке пустую банку.
— Я могу догнать его.
Он был сердит, сердит на Кэрмоди. Это было видно по его глазам, в которых вспыхивали желтоватые искорки. Он был обижен за нее. Случалось ли в ее жизни, чтобы кто-нибудь обижался за нее? Хеллер тряхнула головой, прогоняя зародившееся было предположение. Да не в обиде дело, решила она, просто этот человек не выносит малейшей несправедливости, даже не имеющей лично к нему никакого отношения.
— Если он утром не вернет машину, я позвоню в полицию, — мягким голосом сказала она.
— Как вам угодно.
— Да, да… Но вам, очевидно, придется-таки меня подвезти.
— К вашим услугам!
Он безмятежно махнул рукой, затем вытащил из кармана долларовую бумажку и бросил на стойку.
— Ну нет! — произнесла она, пододвигая бумажку к нему. — Если я после стольких лет службы здесь не имею права на несколько банок лимонада, то мне пора увольняться, как вы считаете?
Он бросил смятую банку в мусорный ящик и засунул доллар обратно в карман.
— Значит, ровно в девять?
— Точно так, — улыбнулась она, стараясь унять сердцебиение.
— Тогда до встречи!
Она проводила его глазами до самых дверей и снова заметила, что он слегка прихрамывает. Левая нога сгибалась вроде бы хуже правой. Не получил ли он это увечье, выступая благородным рыцарем в защиту поруганной чести какой-нибудь другой дамы, попавшей в неприятную ситуацию?
Коди был совершенно прав: Джек Тайлер — хороший человек, слишком хороший для таких, как она.
Он хотел подъехать к магазину точно в назначенное время, никак не раньше. Стоять бессловесным пнем рядом с кассой, пока она болтает с покупателями и закругляет свои дела, казалось ему плохим началом, главным образом потому, что — в этом у него не было сомнений — он будет пожирать глазами каждое ее движение, вслушиваться в интонации голоса, всматриваться в выражение глаз. И тут уж ничего не поделаешь. Она неодолимо притягивала его к себе. Прежде всего, наверное, исходившим от нее ощущением громадной силы. В этом маленьком теле с прекрасными формами и красивой головкой скрывалась женщина, на чью долю выпали унижения и невзгоды, о которых он не мог думать без содрогания. Видит Бог, его Лилиан также поступила с ним довольно жестоко, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что выстрадала Хеллер из-за Кэрмоди.
Хеллер… А вдруг это имя как нельзя лучше подходит ей и она вправду исчадие ада? Одного этого предположения достаточно, чтобы заставить мужчину повернуться и бежать от нее прочь. А его, Джека Тайлера, между тем притягивает к ней некая неведомая сила.
Он ведь вовсе не собирался предлагать ей себя в шоферы, и в его намерения никак не входил визит в магазин, где она работает. Он действует наперекор себе, потому как не может отделаться от мысли, что необходим этой женщине, необходим именно он, а не мужчина вообще. Дурацкая мысль! Но она заставила его намного раньше назначенного времени выйти из дому и затем долго кататься взад-вперед по Мэйн-стрит в ожидании того, чтобы стрелки часов в его машине показали без одной минуты девять. Он подъехал к «Тысяче мелочей», припарковал машину и вышел.
Хеллер была за прилавком и что-то писала карандашом на лежащем перед ней листе бумаги. Рядом стоял, судя по виду, студент, очень коротко подстриженный, рыжий, и затягивал тесемки форменного передника. Услышав звук распахиваемой двери, он поднял голову и улыбнулся Джеку всеми своими веснушками.
— Привет!
Джек ответил кивком головы. Хеллер кончила писать, отодвинула бумагу в сторону и только тогда взглянула на Тайлера. Вместо приветствия она отложила карандаш и взглянула себе на запястье, на котором виднелись дешевые часики на черном пластмассовом ремешке. Они отсчитали еще несколько секунд и издали звук, означавший ровно девять. Хеллер улыбнулась.
— Одну минутку. Я только переоденусь.
Он почему-то удивился.
— Вы переодеваетесь здесь?
— Домой мне заезжать рискованно, — крикнула она через плечо, уже на ходу, направляясь в заднюю часть торгового зала. — Дейви как повиснет у меня на шее, так потом целый час от него не отделаешься.
— А кто это — Дейви? — поинтересовался Джек, идя следом за Хеллер.
— Мой младшенький! — С этими словами она исчезла за раздвижными дверьми.
— А-а-а, — протянул Тайлер. До его слуха донесся звук железной одежной вешалки, ударяющейся о железную дверь, и по всем частям его тела пробежала дрожь: вот сейчас за этой тонкой перегородкой она, переодеваясь, обнажает свое тело. Тайлер оглянулся на сменщика Хеллер, тот не отводил от него глаз. Джек почувствовал себя полным дураком: стоит возле раздевалки, засунув руки в карманы, и внимательно вслушивается в шуршание и шелест ткани. Однако и отойти он не смог.
— Конечно, было бы куда удобнее переодеваться дома, — услышал он адресованные ему слова, как если бы он стоял совсем рядом. — Но малютке всего тридцать месяцев, такой, знаете ли, нежный возраст.
— Тридцать месяцев? — повторил он. — Иными словами, ему два с половиной года. Не такой уж это малютка, скорее, малыш, умеющий ходить.
Она вышла из раздевалки в уже знакомых ему брюках из светло-зеленой хлопчатобумажной ткани и пуловере того же оттенка, неся в руках белые кожаные кроссовки и пару чистых, белых же, носков.
— Подержите, пожалуйста, если вам не трудно. Она сунула вещи ему в руку.
Джек подхватил их, чуть не уронив на пол, а она, боясь потерять хоть секунду драгоценного времени, поспешно пристраивала, аккуратно расправляя, джинсы и блузку на вешалку. Лишь покончив с этим делом, она откликнулась на его замечание:
— Да, он, конечно, уже не младенец в пеленках, но все равно мне он кажется еще совсем маленьким — наверное, потому, что это последнее мое дитя.
— А вы бы хотели иметь еще детей? — услышал он свой голос, задающий этот чрезвычайно деликатный вопрос.
— Будь на то подходящие условия, я бы не возражала, — пожала она плечами.
Он не стал уточнять, какие условия она считает подходящими, — какое ему, собственно, до этого дело? Босиком, неся перед собой вешалку с одеждой, она быстро направилась к выходу, а он с ее кроссовками и носками в руках — за ней. Перед выходом она зашла в кассовый отсек и забрала свою сумочку.
— Всего хорошего, Джейсон.
— И вам того же.
Выйдя из магазина, она чуть ли не бегом бросилась к автомобильной стоянке. Он, испытывая сильное раздражение, догнал ее.
— Вот моя машина. Разрешите, я помогу вам.
