И он с укором посмотрел на директора. Но прежде чем тот открыл рот, Лора стала уверять отца, что совсем здорова.
— Я прекрасно себя чувствую, папа. Даже не помню, когда еще мне было так хорошо!
При этом она обернулась к Мигуэлю, растерянно смотревшему то на отца, то на дочь, и ободряюще ему улыбнулась.
О'Брайан, конечно, узнал Густава Нордхейма, чью фотографию видел на обложке одного из прошлогодних номеров журнала «Тайм». Выдающийся физик, советник трех президентов США, председатель Международного комитета по безопасному использованию ядерной энергии…
— Лора, ты только посмотри, кого я тебе привел!
Дернув Лору за рукав, Густав заставил ее перевести взгляд с Мигуэля на рыжеватого человека, скромно стоявшего рядом с Робертом Конроем.
Тот широко раскрыл объятия, в которые девушка бросилась с радостным смехом.
— Джерри, я так рада тебя видеть!
— А я тоже тосковал по тебе, Лора, — тихонько проговорил Истен, целуя девушку в губы.
Почувствовав себя сразу неловко, Лора вырвалась из объятий Джеролда и вновь повернулась к Мигуэлю с явным намерением представить его отцу. Однако того уже и след простыл. Лора бросилась искать своего нареченного, но все было тщетно. Мигуэль как сквозь землю провалился…
Если бы Лора Нордхейм тогда знала, что пройдет пятнадцать лет, два месяца, четыре дня, восемь часов и пятнадцать минут прежде, чем она вновь увидит Мигуэля О'Брайана…
Огромный зал «Отеля сэра Фрэнсиса Дрейка» был залит ярким светом хрустальных люстр, сиявшим всеми цветами радуги и снова и снова отражавшимся в зеркалах, тянувшихся вдоль стен зала.
В другое время у Лоры перехватило бы дыхание от подобной красоты. Сегодня же она больше получаса просидела в холле, чувствуя себя настолько потерянной и разбитой, что ее сознание почти механически реагировало на окружающее великолепие.
Как-то сразу зал наполнился шумной толпой, и это вернуло Лору к действительности. Чего я здесь жду? — с раздражением спросила она себя. Возможности выпить вместе с О'Брайаном? Зачем это нужно после такой долгой разлуки?
Глупо! Ведь им даже не о чем говорить! К тому же как можно было согласиться на встречу с человеком, который нанес ей такую страшную рану? Вместо того чтобы сидеть здесь, надо было бы подняться к себе в номер и позвонить домой. Узнать, как себя чувствует Маи. Не стало ли ей лучше.
Да, именно так она сейчас и поступит! Но надо хотя бы оставить Мигуэлю записку у портье. И уже потом снова исчезнуть из его жизни.
К несчастью, перед стойкой портье толпились человек двадцать. С беспокойством оглядываясь на зал, Лора молила Бога, чтобы Мигуэль опоздал. Непроизвольно ее взгляд задержался на табло информации о происходящих в отеле событиях, среди которых значился и ее семинар. Кроме того, сообщалось о праздновании годовщины свадьбы четы Джиллс в «Звездном» зале. В зале «Ампир» проходило заседание Общества американских химиков, посвященное использованию трав в медицине. Основным докладчиком был доктор фармакологии Майкл О'Брайан. Далее шло извещение руководства банка «Уэст» о ежегодном собрании акционеров…
Лора невольно вернулась к предыдущему сообщению. Майкл О'Брайан… Майкл… Мигуэль… Не он ли?
— Вот ты где, Лора, раздался голос у нее над самым ухом. — Боже мой, просто чудо, что я сумел тебя отыскать в этой толпе!
Лора обернулась, готовая принести устно извинения, которые хотела оставить у портье. Но что-то в ней уже надломилось. Она не смогла произнести ни слова, а лишь смотрела в неотразимые зеленые глаза Мигуэля.
Она очень устала, думал он. Устала, смущена и… и удивительно прекрасна! Боже, помоги мне!
Еще в юности Лора обещала стать настоящей красавицей. Это сбылось. Каждая ее черточка была совершенной, изящной и женственно мягкой. Майкл не мог удержаться, чтобы не бросить пытливый, проникающий сквозь ткань официального костюма взгляд на ее фигуру.
В уголках его губ пряталась улыбка. Лора, возможно, и сама не знала, что чувственный персиковый цвет блузки, укрывавшей пикантные выпуклости ее высокой груди, содержал в себе намек на бьющееся под ней страстное сердце.
Майкл не просто знал это и не мог забыть. Каждый раз, имея дело с какой-либо женщиной, он подсознательно сравнивал ее с той, которую хранила его память. Которую считал совершенством.
Кто-то резко толкнул Майкла в плечо, и он только тогда заметил, что они оба стоят посреди холла, мешая проходу людей.
— Лора, а что, если нам подняться в «Звездный»? Там играет оркестр. Можно потанцевать. Заодно — полюбоваться чудесным видом на город.
— Во-первых, Мигуэль, мне сейчас не до музыки и не до танцев. А во-вторых, «Звездный» арендован для празднования какого-то юбилея.
Лора почувствовала, что ее голос звучит холодно, и осталась этим очень довольна. Майкл несколько секунд смотрел на нее с высоты своего роста, а затем предложил:
— Тогда пойдем в «Корпоррет Лондж». Там тихо и можно спокойно посидеть.
Он нежно, но крепко взял Лору за локоть, прочитав в ее глазах желание убежать. Этого Майкл не хотел допустить ни сейчас, ни после…
Лора нехотя согласилась. Когда же они входили в небольшой, освещенный свечами зал, выражение неуверенности и страха в ее глазах исчезло. Что ж, она выпьет с ним! Но будет холодной и сдержанной. И задаст Мигуэлю О'Брайану несколько вопросов, на которые жаждала получить ответы даже сейчас, по прошествии пятнадцати лет.
— Что ты предпочитаешь? — спросил Майкл, когда они расположились за широким столом в удобных мягких креслах. — В любом случае, могу поручиться, что выбор здесь получше, чем в Эквадоре.
Однако эта попытка пошутить и напомнить о прошлом вызвала у Лоры обратную реакцию. Лицо ее стало совсем непроницаемым. Она подняла глаза на подошедшую официантку и процедила сквозь зубы:
— Коктейль «Маргарита», пожалуйста.
Майкл понял, что Лора не расположена предаваться воспоминаниям. Это вызвало в нем двойственное чувство — некоторое облегчение и раздражение. Последнее, потому что сам-то прекрасно помнил каждую проведенную вместе минуту.
— Что вы предпочитаете, сэр? — спросила его официантка.
— Виски со льдом! — резко бросил ей Майкл, но тут же поспешил успокоить растерявшуюся от неожиданной грубости девушку парой ласковых слов.
Пока Майкл объяснялся с официанткой, Лора, сама того не желая, исподтишка наблюдала за ним. И должна была признать, что суровая гармония в чертах О'Брайана теперь отражала внутреннюю силу и мужественность, которые подчас производят куда большее впечатление, нежели утонченная красота.
