Он вздохнул и снова взял в руки мельничку.
— Через какое-то время боль стала менее острой, но одиночество стало сутью моего существования.
— И поэтому вы продолжаете убиваться на работе, чтобы не решать эту проблему?
Он взглянул на нее и невесело рассмеялся.
— Вы еще и психоаналитик, Поппи?
— Я права?
— Да, — вздохнул он. — Вы знаете, что да. И теперь я в западне.
Она налила еще по кружке чаю, себе и ему, и снова села.
— Когда я впервые встретила вас и увидела, что здесь происходит, я решила, что вас может спасти только чудо. Но вам нужно не чудо, вам нужна жена.
— Нет. Неужели вы думаете, что это не приходило мне в голову? Но если вы хотите предложить свою кандидатуру на эту роль — ответ «нет». У меня нет ни времени, ни желания для новых серьезных отношений.
Она понимающе улыбнулась.
— У меня и мысли такой не было. Я же собираюсь замуж за фермера, если помните. Но мне кажется, что Элен строит на этот счет вполне определенные планы.
— Элен? — В его голосе слышалось недоумение. — Не глупите, Поппи, она моя коллега, в лучшем случае друг, и ничего более.
— Тогда почему она так ревновала ко мне вчера вечером?
Он нахмурил брови.
— Этого не было.
— Было. Почему, как вы думаете, ей так хотелось унизить меня? Она увидела во мне угрозу, Джеймс.
— Глупости.
Поппи слегка вздохнула. «Ничего-то ты не замечаешь вокруг, — подумала она, ставя чашки в мойку. — Как можно быть таким наивным?»
Джеймс выполнял свое обещание. До конца недели Поппи практически его не видела, а редкие часы дома он проводил с мальчиками. Чтобы компенсировать это время, каждое утро вставал в пять часов, и Поппи видела, что с каждым днем Джеймс выглядит все более усталым.
Элен это тоже не нравилось.
— Я думала, что ты нанял няню, чтобы она занималась с детьми. — Эти слова Поппи случайно услышала, проходя мимо большой гостиной, где Джеймс и Элен работали над какими-то срочными бумагами.
— Именно так.
— Так почему она этого не делает?
Поппи не хотелось слышать его ответ. Она только лишний раз удивилась, как это Джеймс не видит, до чего бесчувственна и холодна эта женщина!
Около десяти услышав, как Джеймс проводил Элен до двери, она зашла в гостиную забрать поднос.
Джеймс вошел следом и, увидев выражение ее лица, спросил:
— Поппи? Что случилось? Вы выглядите так, будто готовы кого-нибудь прибить.
Она сконфуженно улыбнулась, вздохнула, запустила пятерню в непокорную гриву.
— Я почему-то ненавижу эту комнату.
Он криво улыбнулся.
— Правда? Интересное совпадение. Я тоже.
Она удивленно взглянула на него.
— Так почему вы все здесь не переделаете?
В его смехе послышалась некоторая неловкость.
— Комнату оформлял дизайнер, и мне это стоило кучу денег.
— Можете не продолжать. Это был кто-то из друзей Элен?
— Ну и ну! Вы и вправду не очень ее любите?
— Не мое это дело — любить ее или не любить, — смутилась Поппи.
— Я не об этом спрашивал. Ладно, отвечаю на ваш вопрос. Да, это была подруга Элен. Она же оформляла и ее квартиру. Там так же стерильно чисто.
— Просто мне кажется, что комната демонстративно современная, а такому старому дому больше подходят антикварные вещи, как в остальных комнатах.
— Элен убедила меня, что хоть одна комната должна отличаться от других. А что бы вы здесь изменили? — неожиданно спросил Джеймс.
— Цвет. Я бы немного его утеплила. И я бы убрала отсюда эту современную мебель, заменила ее на что-нибудь из старого теплого дерева, может быть, клена или красного дерева. Или то и другое.
— И где все это взять?
Она удивленно взглянула на него.
— На аукционных распродажах.
— Я целую вечность не был на аукционах. Пожалуй, это было сразу после нашей с Клер свадьбы.
Лицо его стало печальным.
«О, черт, — подумала Поппи. — А впрочем, пусть лучше он почаще вспоминает женщину, которая заставляла его так улыбаться на фотографиях. Может, это поможет ему получше разглядеть несносную Фризби».
— Хотите какао? — предложила она.
Джеймс опять взглянул на нее с каким-то странным ожиданием во взоре.
— Какао? На кухне?
— Можно и здесь, — усмехнулась Поппи.
Он состроил шутливую гримасу, и последняя тень печали исчезла из его глаз.
— Лучше на кухне, — сказал он с ухмылкой.
Они удобно устроились возле стола, держа в ладонях дымящиеся кружки с какао. Поппи лениво помешивала ложечкой ароматный напиток. Наконец она первая прервала дружелюбное молчание.
— Ну и как у вас продвигаются дела с мальчиками?
Джеймс вздохнул.
— Нормально. Я и не подозревал, что Клер так много для них значит. Они хотят знать о ней все, и только я могу им это рассказать.
— А что родители Клер?
Он помотал головой.
— Они не могут о ней говорить. Они так и не справились со своим горем, и им очень трудно видеть детей.
— Это печально.
— Да. Детям нужны бабушка с дедушкой. Видит Господь, от меня мало проку.
— Но вы же пытаетесь изменить ситуацию.
Он скептически покачал головой.
— Я пытаюсь. Но они ведут себя со мной, как с незнакомцем. Как будто они меня совсем не знают.
— А они знают?
Он внимательно разглядывал содержимое своей кружки, потом поднял глаза на Поппи.
— Нет. И я их не знаю. Они изменились. Думаю, просто повзрослели. Еще маленькие, но уже личности. — Он опять опустил голову, и Поппи почувствовала на глазах непрошеные слезы.
— Джеймс, все будет в порядке, — сказала она ему совершенно искренне. — Вам только нужно проводить с ними побольше времени, чем-то вместе заниматься.
— Чем, например? Я даже не знаю, чего они хотят.
Поппи пожала плечами.
— Ну, не знаю. Сходите с ними в зоопарк, например. На этой неделе сможете выбраться?
— В зоопарк? — Он выглядел испуганным. — Боже мой, Поппи, да знаете вы, когда я в последний раз был в зоопарке?
— Двадцать пять лет назад? — рассмеялась она.
— Примерно, — фыркнул он. — Может, даже больше. В любом случае в эти выходные дни не получится. Я должен быть в Бирмингеме на конференции.
Поппи демонстративно отложила ложечку и выпрямилась на стуле.
— Джеймс, я не хочу создавать вам проблемы, но за две недели у меня не было ни одного выходного, и я очень рассчитывала на этот уикенд. Так что вы не можете уехать, пока не найдете кого-нибудь на два дня.
