но знаю, что это правда. У меня голова идёт кругом, и мне интересно так ли я умру. Но мне не кажется, что проклятие отпустит меня так легко, на крыльях эйфории, а не ужаса. Длинные пальцы вплетаются в мои мокрые волосы. Ощущение его прикосновения приводит меня в чувство. Сайлас отпускает моё горло и с удивлением смотрит мне в глаза.
— Милая, спасибо. Ты понятия не имеешь, какой подарок только что мне сделала.
Мои соски твёрдые, набухшие, они почти болят из-за возбуждения. На самом деле всё моё тело пылает и готово к большему.
— Ты меня не убил.
Он качает головой.
— Ну, естественно.
— Но проклятие. Я должна была умереть.
Сайлас хмурится.
— Какое проклятие? Я уже слышал, как ты о нём говорила.
— Думаю, именно из-за него мы вот так вот без причины притянулись друг к другу. Я проклята встречей лицом к лицу со своим самым большим страхом. Я думала, что это Блэкторны, но оказалось, что просто вампиры.
— Блэкторны, — бормочет Сайлас.
— Они убили мою прародительницу. Ну, приложили руку к её убийству. Это ужасно.
Сайлас кивает.
— Знакомо.
— Я… связана с Сарой, моей прародительницей. Не просто связана. Мы делим душу. Я видела её глазами. Чувствовала то, что чувствовала она, когда за ней пришли. Я… не хочу закончить как она.
— Ты и не закончишь. Нет, если у меня есть что сказать по этому поводу.
Я встречаюсь с ним взглядом и наблюдаю, как ожоги на лице медленно заживают, делая его совершенным и опасным для моей силы воли. Протягиваю руку и веду кончиками пальцев по резкой линии его подбородка.
— Потрясающий, — шепчу я.
— Всё дело в тебе. Спасибо, что отбросила в сторону страхи и дала мне укрытие. Спасибо, что дала кровь.
— Один шанс на миллион. Я действительно думала тебя убить.
— Знаю. Видел в выражении твоего лица. Ты похожа на открытую книгу.
Я не могу сдержать улыбку. Именно так говорила мне бабушка.
— В любом случае, если собирался мне причинить вред, то не смог бы обойти чары.
Заклинания, наложенные Персефоной для защиты дома, сильны, чтобы никто, кроме могущественной ведьмы, у которой было время разгадать магию, не смог их разрушить.
— Ты права. Я не намеревался причинять тебе вред. На самом деле, я собирался доставить тебе удовольствие. Если бы ты позволила.
По позвоночнику бегут мурашки от предвкушения.
— Ты уже это сделал.
— О, это было всего лишь начало. Ты моя. Ты создана для меня. Я чувствую это в твоей крови.
— Твоя?
— Моя пара. Не знаю, как это объяснить. Я думал, это что-то, предназначенное для обращённых вампиров, а не для рождённых, но всё во мне говорит, что я должен защищать и заботиться о тебе.
Этими словами он выбивает почву у меня из-под ног. Я не могу быть парой вампира. Я сделала всё возможное, чтобы держаться от них подальше, чтобы защитить от их вида мой ковен. Встав, я удаляюсь из досягаемости соблазнительного мужчины, нуждаясь в пространстве.
— Этого не может быть.
— Неужели ты настолько ненавидишь вампиров, что не можешь признать свои чувства?
Я хочу его. На самом деле, я хочу его так сильно, как никогда никого не хотела. Но не могу быть с вампиром. Так ведь? Не в качестве его пары.
— Я просто… Я не такая. Я не ведьма, которая влюбляется в вампира. Я ведьма, которая делает заклинания, которые скрывают от них людей.
Я думаю о своём друге Логане. Он охотник. И недавно я сделала для него именно такое заклинание. Использовал ли он его? Работает ли заклинание? Я так усердно работала, чтобы держать нас всех подальше от этих созданий, а сейчас позволила одному из них кормиться от меня.
Я его спасла. Я отчаянно жаждала, чтобы он сделал меня своей. Слукавлю ли я, если позволю себе заполучить Сайласа? Он поднимается и подходит ко мне. В животе закручивается опасение и возбуждение. Я хочу, чтобы Сайлас снова ко мне прикоснулся, но я его боюсь.
— Милая, ты можешь быть, кем пожелаешь. Если хочешь заполучить меня, никто не может тебя отговорить. Несмотря ни на что, я здесь в ловушке, пока мы не придумаем, как снять это проклятие. До этого времени я не спущу с тебя глаз. Мы связаны, и я не хочу, чтобы меня снова вытащило на солнце.
Я прикусываю нижнюю губу и борюсь с желанием не наклониться к Сайласу.
— Согласна. Нам нужно разрушить проклятие.
Он подходит вплотную, его большое тело возвышается надо мной.
— И мне снова понадобится кормление.
Моё горло сжимается, и мне приходится проглотить застрявший в нём комок беспокойства.
— От?
Его губы кривит усмешка.
— Тебя.
Я инстинктивно резко втягиваю воздух. Боже, он так вкусно пахнет.
— Феромоны, — бормочу я.
— Что?
— Вампирские феромоны. Единственное объяснение того, почему моё тело так на тебя реагирует.
— Возможно, — начинает Сайлас, наклонившись и обхватив мой затылок, — тебе стоит дать твоему телу то, что оно жаждет.
По позвоночнику пробегает дрожь возбуждения.
— Стоит ли?
— Чёрт возьми, да. Давай, пока можем, воспользуемся этим проклятием по полной.
Звучит, как лучший способ провести время. В постели с Сайласом. После я могла бы жить дальше своей жизнью, оставить его позади, проведя один безумный промежуток времени.
— Я не собираюсь в тебя влюбляться. Поэтому не строй иллюзии.
Его улыбка становится шире и чуть открывает клыки. Не собираюсь себе лгать и говорить, что от этого вида у меня побежали мурашки, вот только ничего общего со страхом они не имели.
— Милая, ты уже на полпути к этому. Обещаю.
И тут он оказался совсем рядом, набросившись с такими яростными поцелуями, какие я не испытывала ранее. В них было всё: страсть, потребность, отчаяние. Его язык скользит мне в рот, сплетается с моим, и я ощущаю вкус крови. Моей крови. И это только разжигает пламя страсти внутри меня. Что бы ни было между нами, оно очень легко воспламеняется. Может я и ведьма, но Сайлас поймал меня в свою сеть, как лучший ткач заклинаний. Он задирает мою юбку по бедру, а другой рукой с лёгкостью меня приподнимает. Один рывок и на мне больше нет трусиков, теперь они лежат на старом деревянном полу.
— Хочешь замедлиться? Помоги мне Бог, но я могу попробовать, если захочешь. — Его голос хриплый от прилагаемых усилий сдерживаться.
— Нет. Клянусь, если замедлишься, я возьму кол, который мне оставили, и вобью тебе в сердце.
Сайлас больше ничего не сказал. Вместо этого пристроил головку к входу в моё лоно и скользнул так глубоко, как
