– Ну знаешь! Это уже совсем не смешно. Джем, ты преувеличиваешь!
– Нет, все так и есть, – ответила она убежденно и, закрывшись руками от солнца, стала смотреть на горы. – Какое восхитительное зрелище! На фоне этих великанов ты маленькая ничтожная песчинка. Мне никогда не забыть этого!
– Я тоже буду помнить это всю жизнь, – сказал Питер и, повернувшись, побежал на голос Джеймса Мэлфорда.
Джемма продолжала смотреть на горы. Когда на ее плечо легла чья-то рука, она знала, что это Эрни Мендоз. Кожу обожгло словно пламенем, как тогда ночью, в саду. Никогда еще Джемма не испытывала таких чувств.
– Пора ехать дальше, сеньорита. Перекусить можно в машине.
– Спасибо, ничего не надо, – ответила Джемма не поворачиваясь и закрыла глаза, чтобы он не увидел в них вспыхнувшую вдруг безумную неистовую страсть. – Сколько времени придется ехать на машинах, прежде чем мы сможем идти пешком? – спросила Джемма и, собравшись с силами, посмотрела ему в лицо.
– Больше трех часов, – ответил он и поглядел, как профессор копается в рюкзаке. – Сейчас мы едем по главной дороге прямо к Андам и пока что идем впереди всех. Но скоро свернем на другую дорогу, которой редко пользуются, зато она короче и мы выиграем еще немного времени. Но она будет еще хуже этой. Так что тряска неизбежна.
– Да я не жалуюсь, – ответила Джемма. – Я знаю, ради чего мы терпим неудобства. Мне это понятно. Но разве эту тропу можно назвать дорогой? – Она почувствовала, что с Эрнандо могут быть и дружеские отношения.
– А разве отец не предупредил вас, в каких условиях придется работать в экспедиции? – удивился Эрни.
– Он был уверен, что я не пойду в горы. И даже не спорил со мной, когда я сказала, что еду с ним. Отец считал, что я на следующий день отправлюсь домой. Да так бы оно и было.
– Но вы же все-таки идете в экспедицию, сеньорита.
– Это потому, что доктор Гилмор заболел. Папа знал, что вы разгадаете тот маскарад, что мы придумали с Саймоном, и только улыбался, глядя на нас.
– Вы до сих пор сердитесь на отца? – спросил Эрнандо, а Джемма только улыбнулась в ответ.
– Я никогда на него не сержусь долго, потому что очень его люблю и забочусь о его здоровье. Но он обидел меня своим обманом.
– А разве ваше переодевание не обман?
– Я и не говорю, что поступила хорошо, – вздохнув, ответила Джемма.
– Неужели вы думали, что я приму вас за парня, даже не видя вашей фотографии?
– Я считала, что это единственный шанс побывать в Андах. Своими глазами увидеть те горы, о которых мне так много рассказывал папа.
– Обещайте мне, что запомните Анды такими, какие они есть на самом деле, а не горами из ваших фантазий!
– Я никогда не забуду того, что увидела, – тихо прошептала Джемма. Как и сильного, мужественного человека, которого встретила здесь, добавила она про себя.
– Я верю, вы полюбите Анды, – сказал он с уверенностью. Они подошли к машине, и он вежливо помог ей забраться на сиденье. – Когда мы остановимся на ночлег, вы должны рассказать мне, в какой области медицины вы специализируетесь, – тихо проговорил Эрни и с улыбкой добавил: – Должны же мы знать, кому вверяем свои жизни.
– Обязательно расскажу, – заверила его Джемма. – Но если вы считаете, что я могу делать операции в походных условиях, то лучше бросьте меня здесь.
Эрнандо весело посмотрел на нее и рассмеялся.
– Будем надеяться, что операции не понадобятся, а в случае чего я всегда вам помогу. И не беспокойтесь, мы вас не оставим. Может, на машине и неудобно ехать, но пешком добираться до города тяжело и долго.
Эрнандо уселся за руль и, похоже, совершенно забыл о ней. Джемма почувствовала себя обиженной. Они так хорошо поговорили, и этот разговор, как ей показалось, доставил ему удовольствие. Отец со счастливой улыбкой плюхнулся на переднее сиденье и рассеянно поинтересовался настроением попутчиков. Короткий отдых освежил его.
Скоро дорога пошла вверх, ехать стало еще труднее, но они приближались к предгорью, а это конец их пути на машинах. Наконец Эрнандо остановил машину. Взглянув в зеркальце, Джемма увидела, что Эрни наблюдает за ней. Его лицо было бесстрастно, усмешка куда-то исчезла. Он спокойно обошел машину и помог Джемме вылезти.
Стоял полдень, солнце пекло невыносимо. Она подняла воротник и надела солнцезащитные очки. Анды занимали весь горизонт.
– Некоторые люди почему-то страшатся гор, – спокойно произнес Эрнандо. – Горы подавляют своим величием, и люди чувствуют себя ничтожно малыми пылинками, недостойными жить на земле. Да, сеньорита. Горы величественны, красивы, но все же горы – это просто камни. Вы можете думать, а они – нет. Помните об этом.
Несколько секунд Эрни пристально смотрел на нее, и сердце Джеммы затрепетало. Вздохнув, она легко и весело улыбнулась ему.
– Спасибо, – ответила Джемма шепотом. Она не могла понять, как Эрни может знать, что ее тревожит? И как легко он смог развеять все страхи.
– Все будет хорошо, сеньорита, – тоже тихо ответил Эрни. – Пока будете привыкать к разреженному воздуху и высоким горам, старайтесь думать только о приятном. Помните – вы сильная, смелая и вы врач.
Он слегка улыбнулся одними губами и ушел. А Джемма осталась стоять, и на лице ее отражался благоговейный страх перед горами и перед этим человеком.
Машины закамуфлировали между двух скал, упирающихся своими острыми вершинами прямо в небо, но проводников пока еще не было. Если Эрни и злило их опоздание, то по его виду этого нельзя было сказать. Питер и Джеймс достали кухонную посуду из машин, а Эрнандо не спеша разжег костер и начал готовить обед. Доносившийся аппетитный запах еды был просто восхитителен. Все было приготовлено из свежих продуктов. По пути они остановились в маленькой деревушке, где на пастбищах паслись стада овец, и закупили там съестные припасы.
Джемма чувствовала себя неловко – всю работу выполняли Эрнандо и Джеймс. Питер, чуть живой от усталости, развалился у костра, а профессор носом уткнулся в карту. Еле передвигая ноги, она подошла к Эрнандо и присела рядом с ним на корточки у огня. Он помешивал рагу, которое кипело в большом котелке.
– Могу я чем-то помочь вам? – спросила Джемма.
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Ничем, сеньорита, спасибо. Вы еще не акклиматизировались. Обычно еду готовят проводники, у них получается и быстрее, и гораздо вкуснее. А вот сегодня готовим мы сами. Скоро будем есть. Налейте себе кофе и садитесь. – Он показал ей рукой на металлический котелок. – Просто сядьте и отдохните. Пусть ваша совесть успокоится. Забудьте, что вы женщина. Мы здесь все на равных.
Несколько секунд он внимательно смотрел на Джемму. И она вдруг поняла, что ей тоже нравится смотреть в его бездонные, как ночное небо, глаза. И на него самого, такого сильного, ловкого, умелого. На его черные, блестящие как вороново крыло, волосы и бронзовую загорелую кожу.
