— Внутри тоже все разрушено?! — не замечая, что преодолела языковую робость, воскликнула по-английски Оксана.
— Там внутри интригующе интересно, — живо отозвался Джон. — Любопытно ощутить на себе последствия неведомых сил природы. Особенно после летнего урагана на Майями-бич. Я вас обязательно сюда свожу.
— У нас нет таких музеев, — шепнула Оксана на ухо тете.
Та, вглядываясь в мелькающие за окнами автомобиля ухоженные, с яркими цветниками улицы Брэнсона, согласно кивнула.
Автомобиль миновал центральную улицу со странным для москвичей названием «Шоссе-76», по обе стороны которой находились магазины, театры, кафе и рестораны, а затем съехал на боковую, более узкую улочку.
— Вот мы и дома, — объявил Джон, открывая входную стеклянную дверь уютного домика.
— Тетя Маша, а как же воры? — удивилась Оксана.
— У нас дисциплинированные воры, — пошутил Джон, — они не бьют стекол. Наверху ваши спальни, располагайтесь, принимайте ванну. Вечером нас приглашает на ужин моя сестра. Да, кстати, будут гости. Журналисты, прослышав про нашу с тобой, Мари, историю, раструбили по местным газетам о вашем приезде. Так что близкие друзья хотят с тобой познакомиться. Ты, надеюсь, не против?
— Конечно, нет, — улыбнулась Мария. — Американцы сентиментальны? — в ее вопросе сквозила ирония.
— Согласись, что случай неординарный, — тут же заступился Джон.
— «Американский доктор спасает жизнь русской девушке!». «Встреча на всемирной конференции в Нью-Йорке через тридцать лет!» — продекламировала Мария.
— Да-да, что-то в этом духе. Только добавь: «Она известный ученый — доктор наук!»
— Не прибедняйся, ты тоже не трубочист.
— Это поднимет мой престиж в глазах пациентов, и, возможно, от такой рекламы в мой офис на Шестьдесят пятом шоссе выстроится длинная очередь, — шутливо заметил Джон.
— Ах, так ты меня использовал в качестве приманки?! — в тон ему воскликнула женщина.
— Хотелось бы выглядеть таким предприимчивым, — посетовал Джон, — но это постаралась моя сестра. Я рассказал ей. Она поделилась с приятельницей, а дальше, ты знаешь сама… пошло-поехало.
— Надо постараться и выглядеть как настоящий сухарь-ученый. — Мария состроила гримасу.
— Мари, тебе ничего не надо из себя изображать. Ты прекрасна такая, какая есть.
— Ну смотри, как бы я не разочаровала твоих знакомых и общественное мнение Брэнсона.
— Не волнуйся.
— Тетя Маша, — попросила Оксана, когда они остались одни, — я бы хотела привести в Москву те статьи, в которых пишут о вас с Джоном.
— Хорошо-хорошо. Да ты, оказывается, с амбициями.
— Я племянница своей тети! — рассмеялась девушка.
— Плохо!
— Почему?
— Потому что собираться в гости мы будем очень долго, если ты намекаешь, что мы похожи.
— Бедный Джон! — воскликнула Оксана. — Ему не повезло с нами.
— Ну а если без шуток, у нас на сборы сорок минут.
— Ой! — раздался через минуту голос из ванной комнаты.
— Что с тобой? — испугалась Мария, влетев к племяннице.
Та стояла в растерянности посреди просторной ванной комнаты, уставившись на стопку аккуратно сложенных разноцветных полотенец.
— А я, дурочка, перед отъездом все рынки обегала, чтобы приличное купить. Теперь только место в чемодане будет занимать. Какое же взять?
— Вообще-то, положено пользоваться тремя, — терпеливо объяснила Мария Петровна: для тела, лица…
— Все, я поняла…
— Подожди, — остановила она племянницу. — Здесь каждый день принято их менять.
— Все три? — Оксана с ужасом посмотрела на тетю. — А кто будет стирать?
— Стиральная машина, — ответила та, — и сушить она же будет, автомат даже погладит.
— Шикарно! — восхитилась девушка. — А то мама после каждого душа заставляла полоскать полотенце.
Сестра Джона оказалась приветливой современной женщиной средних лет. Ее звали Салли. Тонкая ярко-зеленая блузка очень шла к ее карим глазам. Красивые длинные пальцы, как у брата, были ухожены, ногти покрыты неброским лаком.
На аперитив она предложила Марии Петровне джин с тоником.
Оксана попросила апельсиновый сок. Пристроившись на краешке мягкого дивана, стоявшего посреди гостиной, Оксана стеснительно разговаривала с высоким юношей, который оказался племянником Джона. Его звали Рой, и он приехал на несколько дней из Чикаго навестить родных.
— Очень кстати, — радовалась мать Роя. — С такими интересными гостями пообщаешься.
Юноша держался весьма раскованно. Рассказывал Оксане о своей учебе в Чикаго. Удивлялся, что русская девушка владеет английским.
— У меня бы никогда не получилось говорить по-русски, — сокрушался он.
Джон, наблюдая за их беседой, намекнул Маше, что было бы неплохо, если бы Оксана подружилась с Роем.
— Это уж как получится, — правильно поняв намек, заключила Мария.
— Он как раз переживает не лучший период, — пожаловался Джон, — разошелся с девушкой. С учебой нелады. Сестра расстраивается.
— В таком случае, наоборот, если ему навязывать кого-то, это вызовет обратную реакцию, — резонно возразила Маша.
— По-моему, реакция на Оксану у него такая, как нужно.
Мария Петровна бросила взгляд на молодежь. Рой, встав с дивана, тянул Оксану наверх показать свою комнату. Он был высокий, по-настоящему красивый, с открытым чистым лицом, зачесанными назад волосами. Трикотажная футболка подчеркивала спортивную фигуру с тугими накачанными мышцами. Тоненькая стать Оксаны очень подходила ему. Вместе они смотрелись великолепной парой.
Но Оксана держалась напряженно и пока не стеснялась только Джона. По дороге из аэропорта он сумел расположить ее. Мягкий, интеллигентный характер американца способствовал их взаимопониманию. Девочка выросла без отца, и ее тянуло к мужскому авторитету.
Постепенно гостиная заполнялась друзьями хозяйки дома. Последней пришла пара, которая сразу же обратила на себя внимание Марии Петровны. Он был грузным, пожилым, не очень здоровым на вид мужчиной с отечными мешками под глазами. Она, напротив, свежей, переполненной жизненной энергией молоденькой женщиной.
— Вот, привела вам вашего пациента, доктор, надо ему немного развеяться, — обратилась дама к Джону, и тот, подняв на нее глаза, смутился.
Оксана откровенно пожирала взглядом наряд привлекательной особы. Длинные перчатки до локтя и в тон им шляпка с лентой придавали гостье экстравагантный и загадочный вид.
Маша вдруг остро почувствовала, что между этой женщиной и Джоном существует связь.
— Меня зовут Кейт, — объявила леди, видимо, специально для приезжих, и гости, на мгновение обратив на нее внимание, с улыбкой закивали.
