Блять, она потрясающе сногсшибательна.
Во мне вспыхивает влечение, заставляя меня слишком пристально смотреть на нее. Я замечаю золотистые искорки, прячущиеся между мягкими карими глазами. Ее носик-пуговка делает ее чертовски милой, а губы в форме сердечка так и просятся, чтобы их поцеловали.
Когда она пытается увеличить расстояние между нами, я обнимаю ее правой рукой, чтобы удержать на месте. Я смотрю ей в глаза, пока они не начинают гореть гневом.
— Теперь возьми свой гнев и используй его. Позволь ему сделать тебя сильнее, — приказываю я, мой тон слишком низкий и интимный.
Она дергается, пытаясь высвободить свою руку.
— Давай, маленькая Роза, — дразню я ее с ухмылкой. — Я почти не использую силу.
Она издает рычание, затем топает мне по ноге. Это вызывает у меня смех, но я отпускаю ее.
— Это не смешно! — кричит она, бросая в меня нож.
Лезвие вонзается сбоку в мою руку, прежде чем упасть на пол.
Глаза Розали расширились, как блюдца, ее тело застыло в шоке.
Я подношу руку к ране, и с моего пальца стекают капли крови. Восхищенно улыбаясь Розали, я киваю.
— Так намного лучше.
Черты ее лица напрягаются от недоверия.
— Я только что причинила тебе боль, а ты хвалишь меня за это? Ты с ума сошел?
Я качаю головой и встречаюсь с ней взглядом.
— Я чувствую облегчение. Благодаря тренировкам ты сможешь постоять за себя, когда уйдешь. Мне не придется беспокоиться о тебе, когда ты уедешь.
Ее брови сходятся вместе.
— Ты действительно собираешься меня отпустить?
Я беру нож и споласкиваю его, прежде чем продолжить готовить сэндвичи.
— Да, маленькая Роза. — Мои глаза перескакивают на нее. — Как только тебе исполнится двадцать один.
Когда я кладу ломтики сыра на хлеб, Розали говорит:
— У тебя идет кровь.
— Я знаю.
— Ты не собираешься обработать рану?
Я качаю головой.
— Я не собираюсь убирать за тобой. — Используя нож, я указываю на шкаф. — Ты найдешь аптечку первой помощи там.
— Я тебя и пальцем не трону, — ворчит она.
Я поднимаю бровь.
— Мне начинает казаться, что ты бросаешь мне вызов, лишь бы я тебя отшлепал. — Я кладу нож на стойку и подхожу ближе к ней. — Это то, чего ты хочешь, маленькая Роза?
Она делает неуверенный шаг назад, тряся головой так сильно, что пряди волос разлетаются по ее плечам.
Я протягиваю руку и хватаю ее сзади за шею. Рывком я заставляю ее тело врезаться в мое. Ее губы приоткрываются со вздохом, она хватается руками за мои бока, чтобы не потерять равновесие от резкого движения.
Понизив голос и придав словам соблазнительность, я говорю:
— Тебе не нужно испытывать мое терпение, чтобы привлечь мое внимание. Все, что тебе нужно сделать, это попросить.
Гнев борется с неуверенностью на ее лице, затем она шепчет:
— Отпусти.
Я опускаю голову и, наклоняясь ближе, позволяю своим губам коснуться ее раскрасневшейся щеки.
— Это действительно то, чего ты хочешь?
Ее дыхание становится тяжелым и быстрым, и на мгновение я чувствую, как ее хватка на моих боках усиливается. Из нее вырывается слово:
— Да.
Я отпускаю ее так быстро, что она отшатывается назад.
Я киваю в сторону шкафа.
— Возьми аптечку первой помощи и вытри беспорядок, который ты устроила на моей руке.
На этот раз она не спорит и быстро достает аптечку.
Пока я раскладываю сэндвичи по тарелкам, Розали разрывает антисептическую салфетку. Она хмуро смотрит на меня, когда подходит ближе и вытирает засыхающую кровь.
— Я бы хотела, чтобы нож попал тебе в шею, — бормочет она себе под нос.
Я одариваю ее игривой улыбкой.
— Всегда есть следующий раз.
Она раздраженно фыркает.
— Ты невыносим.
Я хихикаю, и пока Розали убирает салфетки и аптечку первой помощи, я выношу тарелки во внутренний дворик.
Когда она приходит во внутренний дворик, то не садится за стол из кованого железа, а берет свою тарелку и направляется обратно в дом.
С широкой улыбкой на лице мои зубы впиваются в сэндвич.
Для тебя еще есть надежда, маленькая Роза.
Глава 9
РОЗАЛИ
Сегодня мой день рождения, и мои нервы на пределе. Я понятия не имею, что произойдет сегодня и имел ли Виктор в виду то, что сказал о том, что не будет принуждать меня.
Кроме ссоры на кухне на днях, когда он спросил меня, хочу ли я, чтобы меня отшлепали, ничего подобного больше не происходило.
Одна мысль о том, как его губы касаются моей щеки, заставляет мое сердце бешено биться в груди. Мои эмоции переполняют меня. Я в ужасе от этого человека и ненавижу всякий раз, когда у меня сводит живот, что, кажется, происходит все чаще и чаще.
Каждый день проходит одинаково. Я остаюсь одна в своей спальне и вижу Виктора только тогда, когда приходит время есть.
На вторую ночь моего пребывания в этой дыре ко мне пришла его мать, но я отказалась с ней разговаривать.
Стоя у окна, я смотрю на сад, расположенный посреди трех особняков. Там огромный фонтан, превосходящий по размерам все бассейны, которые я видела раньше, а также статуя черного коня, вокруг копыт которого плещется вода.
День ото дня становится все труднее оставаться взаперти в комнате. Я скучаю по общению с людьми.
Я скучаю по своему дедушке и дяде Рикко.
Боже, я даже скучаю по школе. Как же это грустно!
Одиночество начинает изматывать меня гораздо раньше, чем я думала. Я даже подумываю о том, чтобы выйти в сад в надежде увидеть одну из женщин.
Однако моя гордость и горе удерживают меня от того, чтобы покинуть комнату.
Раны еще не зажили, и мне кажется, что я предам свою семью, если буду общаться с кем-то из живущих здесь людей.
Движение отвлекает мое внимание от водного объекта, и когда я вижу Виктора, мое сердцебиение мгновенно ускоряется, а во рту пересыхает. На работу он всегда носит черные брюки-карго и рубашку, поэтому, когда я вижу его в сером костюме, мой желудок переворачивается. То, как он ходит, придает ему сексуальный и сильный вид.
Даже дьявол прекрасен, Розали. Этот человек – монстр и прогнил изнутри. Он убил твоих дедушку и дядю. Ни на секунду не забывай о своем горе.
Я отворачиваюсь от окна и обвожу взглядом комнату, в которой нет никаких развлечений. Мне так скучно, что я ежедневно мою волосы и даже соблюдаю правила ухода за кожей, чего раньше никогда не делала. Я собираю и распаковываю вещи в шкафу, переставляю мебель, чтобы не скучать.
Жаль, что у меня нет kindle3, и я не могу погрузиться в книги.
Вздыхая, я сажусь на стул у туалетного столика и хмуро смотрю на свое отражение.
Не сдавайся.
Эти люди – твои враги.
Ты пленница, а не гость.
Стук в дверь заставляет меня вскинуть голову.
Виктор зовет меня только на обед и ужин, поэтому незапланированный визит в такой ранний час заставляет мое сердце бешено колотиться в груди.
Боже, пожалуйста, не дай этому превратиться в худший день в моей жизни. Не дай ему изнасиловать меня.
Дверь открывается, и у меня мгновенно кружится голова от страха. Когда я встаю, мои ноги дрожат и угрожают подкоситься подо мной.
На кончике моего языка вертится мольба, когда глаза Виктора прищуриваются, глядя на мое лицо.
— Что случилось?
Я делаю отчаянные вдохи.
Осознание мелькает на его лице.
— Господи, Розали. Успокойся. Я человек слова. Я никогда не буду принуждать тебя.
Его обещания ничего не значат для меня.
К моему крайнему удивлению, он кладет подарок на кровать и говорит:
— Собирайся. Мы уходим.
Что?
Я таращусь на него, что заставляет его усмехнуться.
— Я забираю тебя на целый день.
— Я могу покинуть территорию? — Спрашиваю я, задаваясь вопросом, не является ли это каким-то трюком.
Он кивает в сторону черной коробки, перевязанной серебряной лентой.
