Хавьер собирался получить огромное удовольствие, уничтожив керамического попугая. Но это будет после того, как он узнает, кто шипит на него из переноски.
У него ужасно болела голова. Выходя из патио, он держал телефон в одной руке и кофе в другой, когда вздрогнул при виде большой белой птицы. Он резко отпрянул в сторону, расплескал кофе, поскользнулся на нем и упал.
Он посмотрел на Эмили, которая взглянула на него виновато и прикусила губу.
— Это твоя… Хм, наша…
Он уставился на глаза, сверкающие на него из переноски, и на когтистую лапу, которая выглядела тревожно угрожающе.
— У нас кошка? — спросил он, прекрасно зная, что это не так.
Эмили быстро кивнула, светлые волосы трепетали вокруг ее головы, словно мерцающий ореол.
— Она жила в приюте, пока ты был…
Хавьер осторожно опустил голову на пол. Его жена явно не поверила его амнезии и нашла новый способ мучить его. Кошка оказалась одним из самых уродливых существ, которых он когда-либо видел.
— Как ее зовут? — произнес он, размышляя о своей коварной жене.
Эмили покосилась на кошку:
— Сатана.
Хавьер расхохотался. Какова хозяйка, такова и кошка.
Едва Эмили оправилась от потрясения, как снова рассердилась. Но она отказывалась доставлять Хавьеру удовольствие тем, как волновалась за него. Упрямый, тупоголовый, приводящий в бешенство человек заслуживал всего, что с ним случалось.
Когда она только увидела его лежащим на полу, ее сердце остановилось. На самом деле оно перестало биться. Он напугал ее во второй раз, и это было уже слишком. Она выпустила Сатану из переноски. Кошка вырвалась наружу, зашипела на Хавьера и рванула прочь с пугающей скоростью. К удивлению Эмили, Хавьер рассмеялся еще громче.
Она подошла к морозилке, взяла оттуда пакет с орехами, достала болеутоляющие лекарства и подождала, пока Хавьер примет две таблетки, все еще лежа на полу. Потом она ушла в свою комнату, закрыла дверь и игнорировала его попытки заговорить с ней.
Открыв ноутбук, Эмили в течение часа просматривала электронные письма и распределяла задания между своими сотрудниками, мысленно обещая им всем прибавку к зарплате. Она ни разу не была вдали от своей работы или сотрудников так долго с тех пор, как основала компанию.
Она вспомнила заявление Хавьера о том, что с его бизнесом «будет все в порядке». Ну, у Эмили нет такого количества персонала, как у него. Подумав об этом, она пожалела о своих мыслях. Хавьер всегда много работал и не был похож на богачей из Лондона: властных, ленивых, скандальных и жестоких. Нет, трудовая этика Хавьера вдохновляла, пока не стала почти навязчивой и не отвлекала его от жены на несколько дней подряд.
Хавьер оставил возле ее комнаты обед, который она рассеянно съела, просматривая проект Сан-Антонио. Она трудилась четыре часа, и у нее заболела спина. Но оно того стоило, потому что Эмили наконец-то нашла то, что требовалось. И вдруг все в этом проекте слилось воедино: узоры, осветительные приборы и стеновые панели, текстуры мебели, стиль посуды. И теперь Эмили была счастлива и стремилась двигаться дальше, но не раньше, чем поймет, куда приведут следующие две недели.
Переодевшись в бикини, она решила, что прохладная вода бассейна успокоит ее тревогу. Накинув халат, Эмили тихонько соскользнула вниз по лестнице, желая добраться до бассейна, не привлекая внимания Хавьера. Сейчас она просто не готова ему противостоять — слишком обижена его ложью и напугана своей заботой о нем — о мужчине, с которым она всерьез подумывала развестись.
Что их связывает теперь? У нее свои желания и потребности, которые нельзя отложить еще на шесть лет. Дом, семья, дети. Люди, которых она хотела любить и быть ими любимой. То, что началось как страстное желание несколько лет назад, было все труднее игнорировать. Эмили обязана сделать это ради себя, чтобы добиться большего. Она заслуживает лучшего, чем странная неопределенность, в которой она живет с тех пор, как ушла от Хавьера.
Она пробралась на кухню за кошачьим кормом, который купила для Сатаны. Эмили встряхнула сухой корм и увидела светло-голубые глаза кошки, выглядывающей из-за двери. Она насыпала большую порцию корма в миску и поставила ее на маленький балкон, недоумевая, почему в приюте кошку назвали чокнутой. Наверное, Сатану просто неправильно поняли. Тщетно надеясь, что она хоть немного поцарапает Хавьера, Эмили вышла на улицу на раннее вечернее солнце.
Она села на краю бассейна и растворилась в естественной тишине Фрихилианы. Щебетали птицы, шелестели листья, где-то вдалеке блеяла коза, и это была самая умиротворяющая атмосфера, в которой ей приходилось бывать за прошедшие годы. Она вдохнула аромат лимонов на деревьях и задумалась, не ошиблась ли она, покинув это место.
Странно, что все случилось из-за платья. Расшитое блестками, оно было одновременно красивым и ужасным и лежало на кровати рядом с приглашением на премьеру фильма. Красивое, потому что оно было по-настоящему великолепно. И ужасное, потому что подарок пришел в тот самый вечер, когда Эмили три часа прождала Хавьера на частной взлетно-посадочной полосе, а он просто забыл, что согласился пойти на вечеринку ее подруги.
В ту ночь она поняла, что ее не будет на премьере фильма Санти. Отчасти она беспокоилась, что месяцы одиночества приведут к унизительному отчаянию. Но больше всего Эмили боялась, что связалась с мужчиной, который никогда не полюбит ее в ответ.
Смахнув слезу со щеки, она ударила ногами по воде. На душе было тяжело, беспокойные мысли кружились в голове. Она глубоко вздохнула и нырнула в бассейн.
Хавьер волновался, пока его жена оставалась в своей комнате. Он знал, что напугал ее. Отчасти он испугался самого себя. Он повел плечом, которое снова заныло. Он не попадал в аварию и не получал травмы с тех пор, как сломал ключицу.
Семилетний, Хавьер ходил со сломанной ключицей почти сутки, пока учитель не заметил неладное и не отправил его в больницу. Накануне он упал с велосипеда, а мать заявила, что он пытается испортить ей день,
