сильно возбудился от того, как она приподняла ягодицы и как в его руках напряглись ее бедра, что обратился к ней с одной лишь просьбой:
— Достань его. Или я кончу.
Ее руки потянулись к ремню. Алехандро закрыл глаза, уже находясь на грани. Поэтому и взял все в свои руки. Отодвинулся и оказался у ее бедра, у самого сладкого места.
Он всего лишь хотел ее поцеловать, но, казалось, перенесся в подростковые годы, в запретные ласки среди виноградных лоз. И это впервые доставляло невероятное удовольствие.
Вокруг зажглись фонари. Вся винодельня осветилась. Эмили удивленно распахнула глаза.
Алехандро заглушил ее мучительный стон.
— Я все устроил. Не волнуйся, мы одни.
Дело не только в свете. Эмили вскрикнула от давления его пальцев внутри себя, потянулась к нему, осмелилась прикоснуться, удивившись нежной коже и стальным мышцам. От влажной головки по телу разлилось восхитительное тепло. Она, наконец, решила не сопротивляться.
Стиснутые зубы, сжатые губы и стоны, которые она издавала, доставляли Алехандро абсолютное удовольствие. Он оперся на локоть, чувствуя последние вспышки ее оргазма, с удовольствием наблюдая, как приоткрытые губы Эмили расплываются в улыбке, казалось предназначенной лишь ему.
— Приятно? — спросил он, когда улыбка погасла.
— Очень приятно.
Алехандро лег на нее, и возбужденный член оказался между ними. Он посмотрел на нее.
— Я привел тебя сюда, чтобы показать фонари.
— Пожалуйста!
— Я серьезно. Может, поцеловать, но… — Он слегка покачивался, глядя на нее сверху вниз. Какое блаженство — прикасаться к ее коже! — Я думал, что с сексом на свежем воздухе покончено. Видимо, ошибался.
Он хотел еще раз увидеть тайную улыбку. Она высоко подняла колени. Он крепко сжал их. Она приподнялась на локтях.
— Не здесь, — попросила Эмили и поняла, что не уйдет, не сказав ему правду.
Если бы только знать, как! Она бы с радостью воспользовалась ртом или рукой, потому что ощущала не только силу его эрекции, но и все его напряженное и возбужденное тело. Так она чувствовала себя за секунды до первого оргазма. И теперь она отчаянно хотела большего.
— Алехандро, я никогда…
— Знаю. Мы поедем домой.
Он лег на спину, пытаясь справиться с эрекцией.
Эмили натянула трусики и брюки.
— Я никогда раньше не испытывала оргазма.
Алехандро посмотрел на нее.
— Я никогда не делала ничего подобного.
— О чем ты?
— Я никогда ни с кем не спала.
— Что? — Он нахмурился. — Но ты ведь жила с женихом!
— Мы спали в разных комнатах. Он говорил, что это по религиозным соображениям, и я соглашалась.
— Слушай, я хороший благовоспитанный католический мальчик, и это никогда меня не останавливало. Нет, слушай, ты серьезно?
— Да, но это ничего не меняет. Просто потому, что я никогда…
— Хочешь сказать, ты — девственница?
— Пожалуйста, не говори так, будто это какая-то болезнь.
— Нет. Это скорее…
Он пытался подобрать подходящее слово.
— Это многое меняет, Эмили. Слушай, я хочу тебя, но не хочу… Как же это сказать? Думаю, если ждешь так долго, зачем перекладывать это на кого-то? Теперь это имеет смысл.
— Что имеет смысл?
— Прошлой ночью нам вдвоем было так жарко!
В итоге мы должны были оказаться в постели.
— Значит, тебя не волновало бы простое знакомство в баре?
— А что плохого?
— Все.
— Видишь? Ты действительно хочешь большего.
— Я бы хотела большего, чем одна ночь, — призналась Эмили. — Бога ради, неужели у меня не может быть романа? Я не так много прошу.
— Эмили, я не романтик.
Ей бы и хотелось опровергнуть это. Когда Алехандро помогал ей подняться, они стояли под светом, который он включил специально для нее.
— Ты всегда держишь под рукой валик для одежды, когда водишь девственниц на виноградники?
Он не засмеялся над ее шуткой. Отряхнулся и очень аккуратно завязал галстук.
Потом они долго ехали домой. Говорили о работе, о том, как странно образуются облака, и о том, что в туфлях профессиональных танцоров фламенко гвоздей больше, чем в дешевой обуви для этой цели.
Алехандро остановился у входа в винный магазин. — Спасибо за экскурсию. — Эмили вышла из машины.
Он тоже вышел, отдав ключи сотруднику службы безопасности. И догнал ее, когда она набирала код от резиденции.
— Ты запомнила!
— Ага.
Она поднялась по ступенькам, достала ключ. Алехандро не стал задерживаться у ворот, коротко пожелал спокойной ночи.
Но вдруг сказал:
— Эмили?
— Что? — довольно грубо ответила она и даже не обернулась.
Если повернется к нему лицом — расплачется. Эмили по-прежнему ощущала притяжение. Несправедливо, Алехандро ее хочет, но отказывается уступить своему желанию.
— С женщинами я веду себя не лучшим образом.
— Я уже слышала.
О, как ей хотелось, чтобы он затащил ее в постель! Эмили вошла в свою квартиру одна и в темноте села на диван, гадая, как долго останется нежеланной. Проблеск секса, который он показал ей сегодня, не насытил ее, а лишь раздразнил желание, если такое вообще возможно. Теперь она хотела познать не только секс. Она хотела его.
Ой, все, хватит!
Какой-то шум заставил ее выйти на балкон. Она увидела женщин, переходивших дорогу, смеясь и хлопая ладонями на ходу.
Пара других женщин окликнула их, те обернулись. Эмили посмотрела, откуда они пришли. Ага, из бара или кафе. Ее внимание привлекли освещенные комнаты наверху.
Танцевальная школа.
Она подумывала о том, чтобы взять пару уроков. У нее! Алехандро — милый ублюдок.
Алехандро не был уверен, что поступил правильно.
Их влечение было мгновенным и неоспоримым, и это нечто большее. Ему понравилась прошлая ночь. Обычные вещи — дегустация хереса, «Таберна» — стали особенными.
Музыка, которая обычно звучала в голове фоновым шумом, зазвучала громче. Она смешила, а он не делал почти ничего. Он ненавидел себя за то, что отверг ее, особенно учитывая ее историю о ее бывшем. Однако он не забывал о собственной репутации. Доброй и нежной двадцатишестилетней девственнице не нужны его легкомысленные намерения.
На следующее утро Алехандро вошел в офис Эмили, окна которого выходили во внутренний двор.
— С тобой все в порядке?
— Разумеется.
На самом деле она была измотана и даже в чистых черных брюках и темно-синем топе чувствовала себя неряшливо.
— Ну, если не считать того, что испанская вода меня ненавидит. — Она провела пальцем по локонам, которые на концах стали пенистыми, как шарики ваты. — Как по-испански будет «кондиционер для волос»?
— Acondicionador de cabello. — Алехандро улыбнулся. — Просто сходи в салон. На площади есть очень хороший, или можешь пойти на улицу Ларга.
— Не нужно. Я сама делаю себе прическу.
Алехандро, возможно, поступил
