Шарлотта очень проголодалась. Домик был достаточно мал, она могла чувствовать все запахи, стук ножей, а издаваемые Бэем громкие стоны удовольствия и чавканье просто бесили ее. Он специально старался, чтобы его было слышно, хотел заставить ее пожалеть о своем гордом отказе разделить с ним трапезу. Когда, ну когда же он уедет, чтобы она могла добраться до кухни?
Он самый настоящий злодей. Архизлодей. Страшный демон в образе обаятельного баронета, заражающий общество похотью и грехом. Заразивший ее, это точно. Она провела последние десять лет, изо всех сил отгоняя от себя грех похоти и вожделения.
Шарлотта повесила платье в шкаф и вытащила с полки ночную рубашку. Потом бросила взгляд на саквояж в углу. Наверное, ей следовало бы распаковать все, что она в спешке засунула в него, садясь в почтовый дилижанс до Лондона, когда она лихорадочно рванула сюда, чтобы выручить Дебору. Ха! А кто будет спасать ее? Кому захочется вызволять ее из лап сэра Майкла Ксавье Байяра?
Шарлотта засунула свои немногочисленные вещи в ящики Деб. Нет, не Деб. Деб уступила ей роль постоянной любовницы и как-то сумела убедить Шарлотту согласиться. Она чувствовала отвращение к человеку, называющему себя Бэем, так на селе могли назвать гнедого коня или завывающего бешеного пса. Без малейших колебаний Бэй решил наказать ее за прегрешения сестры — если, конечно, можно считать наказанием несколько часов высшего чувственного наслаждения.
Шарлотта приложила ухо к двери спальни и вслушивалась в каждое движение. Приятный аромат дымящейся сигары ударил ей в нос, но дом был погружен в темноту и тишину, за исключением назойливого тиканья часов. Часы, вмонтированные в живот херувима у изголовья кровати, подсказывали, что время близится к одиннадцати. Бэй, по-видимому, уже ушел. Спускаясь на цыпочках, со свечой в руке, по укрытой коврами лестнице, Шарлотта задержалась у картины, изображающей полуодетую деву, спасающуюся бегством от распутника, который имел несомненное сходство с владельцем картины. Ведь совсем недавно она видела эту улыбку прямо над собой.
И тут Шарлотту вдруг как громом поразило. Деб шутила, советуя ей прихватить картины Байяра. Она сказала, что они довольно ценные. Видит Бог, стены комнат внизу просто увешаны картинами. На них изображены груди и попки, соски и некоторые укромные места. Но они вполне доступного размера. Шарлотта может снять их, вырезать полотно из рамы и продать. Ей лишь необходимо достаточно денег, чтобы надежно спрятаться на несколько недель. Не в Малом Иссопе, а в каком-нибудь совершенно незнакомом месте, где бы она никого не знала, и никто не знал ее.
Но все опасности этого безумного плана тут же стали очевидными. В этом случае она станет воровкой, и если ее поймают, то могут повесить. Бэй, похоже, не из тех, кто прощает или забывает. Стоит лишь посмотреть, каким мучениям он подверг ее за безумства Деборы. А если Шарлотта окажется в каком-нибудь удаленном селе, ее могут опознать по объявлению в газете. Чужаки и незнакомцы сразу становятся объектом пристального внимания. Она не сможет остаться незамеченной. У нее ушло десять лет, чтобы прижиться и завоевать добрую репутацию в Малом Иссопе. Но больше всего беспокоило то, что Деб не сможет связаться с ней… или если, чудо из чудес, сестра вернет это проклятое ожерелье, а Шарлотта даже не узнает об этом. Ведь она может находиться в бегах ближайшие полгода.
Свеча задрожала, когда Шарлотта тяжело вздохнула. На полный желудок думаться будет лучше. Но когда она ступила на последнюю ступеньку лесенки, ведущей в кухню, то едва не споткнулась и не упала, услышав смех. Его смех. Чуть хриплый, словно он отвык от этого. На лестнице замелькали свет и тени.
И тут послышалось хихиканье Ирен, такое чистое и наивное…
Великий Боже! У Шарлотты внутри все сжалось. Он занимается этим с горничной, такой юной, что она ему в дочери годится. Все мужчины — животные, отвратительные, грязные псы. А когда Шарлотта услышала голос миссис Келли: «Вполне достаточно для одного вечера, сэр Майкл. Вы хотите всю ночь продержать нас здесь ради собственного развлечения? У вас еще будет шанс попытать удачи завтра», — она поняла более чем достаточно. Если Ирен достаточно юна, чтобы быть, по меньшей мере, его племянницей, то миссис Келли вполне могла быть его бабушкой.
Схватив свечу обеими руками, она бросилась вниз по лестнице. Три пары глаз воззрились на нее. Бэй с прислугой сидели за длинным сосновым столом, перед ними была разбросана колода карт. Перед миссис Келли лежала горка грецких орехов, у Ирен и Бэя не было ничего. Шарлотта тупо смотрела на них.
— Шарли, может, ты составишь мне компанию? Эти двое хотят уйти спать и отказываются дать мне отыграться.
— Ох, да ну вас, сэр Майкл. Не будьте таким азартным. Чем могу вам помочь, мисс Фэллон? Надеюсь, вы передумали насчет ужина? Там еще остался вкусненький цыпленок и вишневый пирог. — Экономка поднялась из-за стола и направилась в кладовку.
У Шарлотты заурчало в желудке.
— Нет, нет. Я всем довольна, миссис Келли. Не утруждайте себя. Я услышала голоса и подумала, что сюда мог забраться вор. — Ее объяснение прозвучало жалко и неубедительно даже для ее собственных ушей.
— Не волнуйтесь насчет безопасности, мисс Фэллон. Сэр Майкл почти каждую ночь будет проводить здесь, охраняя вас. А еще джентльмены с Джейн-стрит нанимают ночного сторожа. Никто посторонний сюда не придет, если вы понимаете, что я имею в виду.
О да, она поняла. Никто не может прийти сюда незамеченным, да и уйти тоже. Она уже в тюремной камере, правда, со вкусом украшенной — за исключением картин.
Бэй встал и опустил закатанные рукава.
— Ладно, раз у меня нет больше партнеров, я, пожалуй, удалюсь. Увидимся завтра, леди. Не слишком рано. Боюсь, что мисс Фэллон не захочет ужинать со мной, миссис Келли, но я, возможно, перехвачу чего-нибудь в полночь. Спокойной ночи. — Он послал им воздушный поцелуй и вышел через заднюю дверь.
Миссис Келли неодобрительно сжала губы.
— Этот джентльмен нуждается в нормальном питании после всего того, что ему пришлось пережить, мисс Фэллон. Он без ума от француза — повара в соседнем доме. Тот готовит всякие гадости и называет это gourmet.
Шарлотту позабавило, что миссис Келли произнесла букву «т» в конце слова. Было очевидно, что она не любит ни самого повара, ни его язык.
— Тогда я, пожалуй, передумаю насчет того, чтобы он обедал здесь, — сказала Шарлотта, вспомнив шутку о ножах. Миссис Келли выглядит мягкой и доброй, но ведь наверняка ничего не известно. — Я сейчас иду наверх, а вы можете отправляться спать.
Миссис Келли всполошилась.
