— Должно быть, мисс Дэвьюс находилась под влиянием еще чего-то, раз так безрассудно выскочила под этот автомобиль!
— Машина летела на бешеной скорости, и тому есть свидетели. Водитель был арестован за вождение в нетрезвом виде. Все произошедшее отражено в соответствующих документах, и я уверена, что местная полиция подтвердит вам это!
— Не хотите ли вы сказать, — медленно произнес Алексис, — что она не наркоманка?
— Безусловно, хочу! В жизни не слышала подобной чепухи!
— Курирующая ее представительница социальной службы…
Сиделка фыркнула.
— …представительница социальной службы, — продолжал Алексис, — сказала, что у нее есть доказательства применения вашей пациенткой наркотиков и ее агрессивного поведения.
— Мистер Петракис, исходя из своего многолетнего опыта работы по уходу за больными могу заверить вас, что моя пациентка никакая не наркоманка и совершенно не агрессивна!
— Тогда почему же она выглядит, как ходячий труп?
— Вероятно, потому, что она была очень близка к смерти, — парировала мисс Томпсон. — Когда ее доставили в больницу, у нее кроме травм обнаружилась застарелая легочная инфекция, усиленная хроническим истощением. Поэтому ей потребовалось длительное медикаментозное лечение, которое продолжается до сих пор. У меня не укладывается в голове, как она вообще держалась на ногах! Мисс Дэвьюс была не в состоянии угрожать кому-то ножом, я удивляюсь, что она вообще удержала его!
Отвернувшись, мужчина уставился в окно на темнеющее море.
— Спасибо, мисс Томпсон. Пока все.
Райанна говорила правду?..
— Мамочка!
— Привет, пончик. Хорошо выспался?
Ники забрался к матери на колени и прижался к ее груди. Райанна провела рукой по его волосам. Все это утро, как, впрочем, и предыдущие день и вечер, она по настоянию сиделки провела в постели. Но после обеда мисс Томпсон разрешила ей встать.
— Да, выспался, но сейчас я хочу поиграть. На пляже. И ты приходи!
— О, дорогой, может быть, завтра…
— Нет, сейчас! — насупился Ники.
— Ники, твоей маме нужен отдых. Чем больше она будет отдыхать, тем скорее поправится.
Низкий голос с акцентом прозвучал твердо, но доброжелательно. Алексис Петракис наблюдал за ними, стоя в дверях.
— Она всегда отдыхает, прямо как дедушка. Он тоже всегда был усталый и отдыхал. А потом он… он… — губки Ники скривились.
Глаза Райанны наполнились срезами.
— Солнышко мое, я совсем не так сильно болею, как дедушка, и скоро поправлюсь, обещаю. Слушай, я спущусь вниз, хорошо?
— Минутку.
Не успела она понять, что происходит, как Алексис Петракис наклонился и снял Ники с ее колен. Райанна успела почувствовать мимолетное прикосновение ладони Алексиса к своей обнаженной голени.
Она вздрогнула.
Алексис поставил Ники на пол.
— Пойди скажи Кэрен, что мы идем на пляж.
— С мамочкой?
Мужчина кивнул. Просиявший Ники убежал. Алексис повернулся к Райанне.
— Что там говорил Ники о дедушке, который все болеет и никак не поправляется?
— Он… не поправился.
Райанна не хотела вспоминать об отце, о его мучительных последних днях. И уж, безусловно, она не собиралась говорить об этом с Алексисом Петракисом.
— Ники помнит его?
— Да.
— Когда он умер?
— В прошлом месяце… — сдавленно произнесла женщина.
— Что? Ты потеряла отца всего несколько недель назад?
Райанна кивнула.
— Он давно болел. Это неминуемо должно было случиться.
— Как долго он болел?
Что это, черт возьми, испанская инквизиция?
— Несколько лет.
— Лет? А что это была за болезнь?
Разбитое сердце.
Это правда — потеря «Дэвьюс яхт дизайн» разбила сердце отца Райанны.
— Проблемы с сердцем. Отсюда — приступы, инфаркты…
Хоть бы он умолк… Скрылся, исчез. Но нет — такой не отстанет, пока не вынет всю душу…
— Я не знал о твоей потере, как и о том, что это случилось совсем недавно.
— Смерть принесла ему покой. Он… очень мучился.
— Так всегда бывает, — странным напряженным голосом произнес Алексис.
С пляжа раздался голос Ники:
— Идем, мамочка!
Не успела Райанна понять, что происходит, как ее подхватили на руки — без малейших усилий, словно перышко.
Она сделала отчаянную попытку освободиться.
— Опусти меня! Пожалуйста!
— В чем дело?
Райанна высвободилась и прислонилась спиной к балюстраде.
— Не прикасайся ко мне!
Женщина самостоятельно спустилась по ступенькам, решительно оттолкнув руку Алексиса. Она шла очень медленно, но все же смогла преодолеть весь путь до пляжа, где с облегчением опустилась на песок.
Алексис присел на корточки рядом с мальчиком и присоединился к строительству замка. Он был, как и Ники, в шортах и футболке и копал с таким же усердием. Склонив черные как смоль головы, они старательно углубляли большую яму.
Их необычайное сходство бросалось в глаза с первого взгляда.
Но я не хочу, чтобы, он был его отцом!
Райанна могла хотеть чего угодно, однако факт, что именно Алексис — отец Ники, от этого не менялся. Его гены проявились в ребенке — в его жестах, привычках, чертах лица… Алексис сам сказал Райанне, что немедленно узнал в мальчике своего сына, потому что тот был копией его самого в детстве.
Райанна украдкой рассматривала Алексиса. Она невольно залюбовалась очертаниями его скул, разлетом бровей, рисунком рта… Ей хотелось смотреть на него, не отрывая взгляда. Что-то шевельнулось в душе женщины — что-то, дремавшее в ней пять долгих, горьких, мучительных лет.
Нет! Нельзя, чтобы все возвращалось!
Райанна взглянула на Ники.
Его сын. Наш сын.
О господи, они зачали его в ту чудесную, волшебную, ослепительную ночь, когда она растаяла в его руках, как воск… С тех пор Райанна и не мечтала снова испытать подобное.
А для Алексиса произошедшее было не более чем приключение на одну ночь — удовлетворение физического влечения к легкодоступной женщине.
А что, если бы тогда все сложилось иначе?
У Райанны сжалось сердце: Алексис мог быть сейчас ее мужем, а та ночь пять лет назад — всего лишь одной из многих, проведенных ими вместе. Они могли бы создать семью — любящую и счастливую…
Пустые мечты.
Алексис Петракис использовал ее, а наутро осыпал несправедливыми оскорблениями. Он даже не дал ей возможности объясниться, оправдаться…
Он не годится в Ники в отцы. Однако…
